— Что, натешилась сегодня, коза? — злым шепотом высказывал женщине муж, стараясь, чтобы Евгений его не услышал.
— Да я весь день в огороде была, к нему и не подходила! — виновато оправдывалась та.
— А он подходил, да? Поди сзади, да? — очередной тумак обычно прерывал разговор. Зина начинала плакать, а Прохор рычал на нее, чтоб не шумела, а то постоялец проснется.
Брюму это не нравилось, но как изменить ситуацию в доме он не знал. Да и не понимал, можно ли в этом мире вот так вмешиваться в жизнь семьи. Но ему было очень жалко и Зину, и детей. Да, тут имелись и дети. Он заметил их не сразу, а только на следующий день после своего прибытия. Мальчик и девочка, Ваня и Настя, пяти и шести лет, были очень тихими и незаметными, старались никогда не докучать хозяину дома, большую часть времени проводя на улице. В дом приходили только чтобы поесть и поспать, а если попадались на глаза отцу, получали затрещины по каждому поводу.
Брюм вмешался только один раз — когда маленький Ваня подошел вечером к матери и показал на ногу.
— Мама, ножка болит, — сказал он как можно тише, но отец его услышал и оторвал голову от телевизора.
— Что там у тебя? Поди сюда! — он требовательно протянул руку мальчику. Тот покорно подошел.
— На гвоздь наступил, — он показал Прохору грязную босую ступню.
— Ерунда, царапина, — отмахнулся тот.
— Может, в больницу? — робко предложила Зина. — Ему же больно…
— Я сказал, ерунда! Подумаешь, больно! Ты же мужик? Или не мужик? Терпи, само пройдет. И не ной, а то получишь! — он открыл очередную банку с пивом, отвернувшись к телевизору.
Зинаида отвела сына в ванную и промыла рану, обработала йодом, отчего мальчик разрыдался чуть ли не в голос. Но он зажал себе рот руками, чтобы всхлипы не были слышны. Еле дохромал до своей кровати и забрался под одеяло.
Он не спал полночи — ногу дергало и крутило, мальчик тихо плакал, стараясь не разбудить взрослых. Но никому не было до него дела. Измученная тяжелой работой мать крепко спала, отца будить было страшно. Сестренка принесла ему попить воды и погладила по голове. Только это не помогало.
Брюм знал об этом — его комната находилась неподалеку. Но сначала решил не вмешиваться — люди этого мира сами разберутся, как лечить детей. Потом до него дошло, что хозяева дома несколько неправильно оценивают ситуацию. Действовать как-то напрямую, заставив их отвести мальчика к врачу, он мог. Но не хотел лишний раз провоцировать конфликт — ему предстояло тут жить еще несколько дней.
Поэтому посреди ночи Брюм тихо встал с кровати и зашел в детскую. Брат и сестра замерли, притворившись, что спят.
— Покажи свою рану, — тихо прошептал мальчику маг. Тот послушно вытащил ногу из-под одеяла. Брюм сел на кровать и взял маленькую стопу в руку. Сердце защемило — такой хрупкой и нежной показалась ему эта ножка. Он поклялся себе, что никогда не будет обращаться так грубо со своими детьми! Впрочем, какие у него могут быть дети в этом мире? Он ведь в душе гоблин, а эта раса не признает смешанные браки.
Брюм видел, что рана глубокая, стопа покраснела, пошло заражение. Но для мага это было поправимо. И даже не жаль, что придется тратить драгоценную магию на этого несчастного мальчика. Ничего хорошего в его жизни и так не было, пусть хоть не болеет. Брюм гладил маленькую ножку, шепча заклинания, а дети смотрели на это во все глаза. И особенно на еле заметное голубое свечение, окутывающее больную стопу ребенка.
— Болит? — спросил через пару минут Брюм.
— Нет, — с восторгом прошептал Ваня. — Дядя Женя, а вы — волшебник?
— Да, — улыбнулся он. — Только говорить об этом никому нельзя.
— Почему?
— Потому что это тайна. Вы сохраните ее?
— Да! — дружно выдохнули дети. — А что вы еще можете?
— А что вы хотите?
— Мороженое!
— Будет вам завтра мороженое, — сказал он им, накрывая детей одеялом. — А теперь спать.
Детям в эту ночь снились лучшие сны, какие они только видели в своей жизни.
А Брюм на следующий день дождался, когда Прохор уйдет на работу, и подошел к Зинаиде, копавшейся на огороде.
— Держите, — он протянул ей несколько купюр. — Это не за постой. Это для детей.
— Ой, спасибо, — расцвела женщина, бросая на Брюма призывные взгляды, от которых тот только поморщился. Гоблин признавал только свою расу — симпатичных хрупких гоблинш с развесистыми ушками. Человеческие женщины, даже самые красивые, вызвали в нем неприязнь.
— Это не вам, — отрезал он. — Это детям. Я обещал им мороженое. И они его ждут.
— Да, да, конечно, я сейчас схожу, куплю, — немедленно согласилась женщина, а Брюм порадовался, что хоть мать у детей относительно нормальная. Если бы не ее суровый муж, эта семья, возможно, могла быть счастлива.
С тех пор гоблин давал женщине дополнительные деньги каждый день. И каждый день она, втайне от мужа, покупала детям белоснежную сладость. Ваня и Настя окончательно поверили в существование волшебников и были несказанно счастливы.
Глава 8. Великая Червона
К столице Руссинии Великой Червоне друзья подъехали после полудня. Огромные каменные стены были видны издалека. Вид на город открывался сказочный — посреди бескрайней степи на фоне синего неба возвышались крепостные зубцы и башни. Вокруг города располагались редкие домики — некоторые люди всегда стремятся жить вне городских стен. Вокруг шелестели травой зеленые поля, ветер свободно гулял до самого горизонта. Радонир раскинул руки.
— Эге-гей! — заорал он от переизбытка чувств во всю силу легких так, что Евгений вздрогнул. — Добрались! Вот она, столица-матушка!
— Чего орать-то?
— Так здорово же! Смотри, какая красота! Принцесса! Вы согласны?
— Согласна, — улыбнулась девушка, спрыгивая на землю с повозки и глядя наверх. — Наши вампиры тоже оценили простор.
Высоко в небе действительно парили Эбелар и Эдалар, красиво и величаво. Эрмина же редко поднималась в небо — в отлиие от большинства вампиров она не любила высоту. Скоро вампиры спустились к своей повозке.
Идти в саму Червону не было необходимости — специально для иллюминаров недалеко от стен столицы был выстроен такой же городок, каким был Камышинск. В администрации поселения Радониру и принцессе выдали специальные знаки иллюминаров — блестящие серебристые звезды.
— Приколете это на одежду, так, чтобы всем было видно, кто вы, — вежливо объяснил страж города. — Вас никто не тронет, и везде пропустят без очереди.
— И заодно люди будут держаться от нас подальше, — понимающе кивнула Эрмина.
— Это тоже, — не стал спорить страж с очевидным фактом. — Ваши дома уже готовы, располагайтесь. К сожалению, сегодня все назначения уже разобрали, новые прибудут только завтра утром от городского мага руса Ильмара.
— Тогда до завтра, — ответил Евгений, и друзья отправились по домам.
Город Свеятень радовал глаз широкими улицами и новыми отремонтированными домиками. И лучше было не задумываться о том, почему тут нет старых хижин. К великому сожалению путников, это поселение разделялось на женскую половину и мужскую. Поэтому Эрмина осталась обживаться в одной части города, а все остальные отправились в другую.
Впрочем, в городе разрешалось жить только иллюминарам и магам. Их родственники и друзья могли приходить сюда лишь ненадолго, чтобы проведать близких. Так что вампирам следовало отправиться в столицу, в королевский дворец, чтобы доложить о выполненном поручении и ждать дальнейших указаний. С Эдаларом и Эбеларом пришлось попрощаться. Гоблин и Радонир продолжили искать свой дом.
— Я ведь могу получить назначение уже сегодня, — сказал Радонир Евгению, когда они осматривали предоставленный им домик. — Нужно найти этого мага, Ильмара, который занимается иллюминарами. У Эрмины уже есть назначение, ей не нужно. А я бы забрал свое, и уехали бы завтра с утра. Но без тебя меня в город не пустят, проводишь?
— Почему сегодня? Может, все же подождать до завтра? Осмотреться тут, передохнуть…
