Балинор поднялся и показал, что хочет говорить. Алланон, кивнув, сел.
— Я не понимаю, в чем заключается власть Меча над Ведуном-Владыкой, но верю, что эта власть существует, — начал высокий воин. — Зато я хорошо понимаю, что будет, если армия Броны вторгнется в Южную Землю и в Анар, а у нас есть сведения, что они готовятся к этому. Моя родина будет первой, кто с этим столкнется, и я не могу упустить даже малой возможности предотвратить вторжение.
Дварфы снова повскакивали с мест, громкими криками выражая свою поддержку. Алланон встал и поднял руку, призывая их к молчанию.
— Юные эльфы рядом со мной — двоюродные братья Эвентина. Они будут сопровождать меня в Паранор. Их землям тоже грозит опасность. Пойдет Балинор. Еще я возьму одного дварфа-воина. Одного, не больше. Вы сами выберете достойнейшего. Это должен быть маленький, подвижный отряд, иначе нам не добиться успеха.
Алланон поглядел на дальний конец стола, туда, где сидели Шиа и Флик, смущенные и потрясенные одновременно. Менион Лия смотрел прямо перед собой, явно что-то обдумывая. Алланон выжидательно поглядел на Шиа, его мрачное лицо неожиданно смягчилось, когда он увидел испуганные глаза юного долинца. Преодолев столько опасностей, он пришел сюда, в мирный спокойный Кальхавен, и тут же услышал, что надо идти дальше, на север, подвергаясь еще большим опасностям, рискуя жизнью на каждом шагу. Но у них слишком мало времени, и Алланон не мог подготовить долинца к дурным вестям. Он с сомнением покачал головой и ждал, что ответит Шиа.
— Думаю, мне тоже надо пойти, — это сказал Менион, снова поднявшись из-за стола. — Я пришел сюда с Шиа, чтобы лично удостовериться, что он добрался до Кальхавена в целости и сохранности. Мой долг перед ним выполнен. Но есть еще долг перед родиной и перед моим народом. Я обязан их защитить, любым способом.
— А что ты можешь нам предложить? — резко спросил Алланон, удивленный, что горец вызвался первым, до того, как его друзья объявили свое решение. Шиа и Флик были явно ошарашены этим неожиданным заявлением.
— Я лучший лучник Южной Земли, — спокойно ответил Менион. — Может, еще и лучший следопыт.
Алланон заколебался и поглядел на Балинора, который только пожал плечами. На мгновение взгляды Мениона и Алланона встретились, два человека как будто оценивали друг друга. Горец холодно улыбнулся суровому страннику.
— Почему я должен отчитываться перед тобой? — бросил он.
Алланон почти что с любопытством поглядел на него, гробовая тишина воцарилась в комнате. Даже Балинор потрясенно отступил на шаг. Шиа мгновенно сообразил, что Менион зачем-то нарывается на неприятности и что все за столом, кроме трех друзей, знали о загадочном Алланоне что-то, чего не знали они. Испуганный долинец быстро взглянул на брата. Обычно румяное лицо Флика теперь было бледным от одной только мысли о противоборстве Мениона и Алланона. От отчаянного желания избежать неприятностей Шиа неожиданно осмелел. Он встал и кашлянул, прочищая горло. Все повернулись в его сторону, и долинец страшно смутился.
— Ты хотел что-то сказать? — прямо спросил Алланон.
Мысли Шиа отчаянно метались, он знал, чего от него ждут. Долинец опять посмотрел на брата, тот силился изобразить кивок, означающий, что он, Флик, согласится с любым решением. Шиа опять откашлялся.
— Раз уж я ухитрился родиться не в той семье, мне лучше довести это до конца. Я, и Флик, и Менион — мы идем в Паранор.
Алланон выдавил слабую улыбку, хотя в душе был очень доволен юным долинцем. Шиа нужны сила и решимость даже больше, чем всем остальным. Он — последний наследник Дома Шаннары. Как странно, что судьба народов зависит от таких случайностей: кто в какой семье родился.
Расслабившись, Менион Лия опустился на стул, едва слышный вздох облегчения сорвался с его губ — горец мысленно поздравил себя. Он умышленно рассердил Алланона, тем самым заставив Шиа прийти на помощь и согласиться идти в Паранор. Это была рискованная авантюра: склонить Шиа к мысли, что он, Менион, идет с ними. Ему повезло. А повезет ли им всем в предстоящем походе?
Подставляя разгоряченное лицо прохладному ночному ветру, Шиа молча стоял на темной площади у Зала Собраний. Флик не отходил от брата, Менион лениво прислонился к высокому дубу. Совет закончился, и Алланон попросил трех друзей подождать его на улице. Вместе со старейшинами дварфов он дорабатывал план обороны против ожидаемого вторжения из верхнего Анара. Балинор тоже остался с ними: надо было согласовать оборонную тактику прославленного Пограничного Легиона в Каллахорне с планами армии дварфов в Восточной Земле. Выйдя из маленькой душной комнаты в свежую прохладу ночи, Шиа почувствовал облегчение. Теперь он мог обдумать свое поспешное решение идти в Паранор. Долинец понимал и знал, что Флик тоже понимает — им не удастся избежать участия в неминуемом сражении за Меч Шаннары. Конечно, они могли бы отсидеться в Кальхавене, в этой удивительной стране, вдалеке от всех, кто их знает и кого знают они, и со временем о них бы забыли все, кроме дварфов. Но этот путь добровольного затворничества был для долинцев хуже всего, даже хуже, чем смерть от руки злобных врагов. Впервые Шиа наконец осознал, что должен раз и навсегда принять тот факт, что он больше не просто приемный сын Карсада Омсворда. Он — наследник эльфийского Дома Шаннары, потомок королей и хозяин легендарного Меча. И хотя Шиа очень бы хотелось, чтобы все было иначе, сейчас он должен принять свою судьбу.
Он посмотрел на брата — Флик стоял, опустив глаза, погруженный в какие-то тягостные раздумья, — и остро почувствовал грусть при мысли о его преданности и верности. Флик действительно очень храбрый и любит его, но он тоже не готов к этому неожиданному повороту событий, который заведет их в самое сердце враждебной страны. Шиа не хотелось, чтобы брат участвовал во всем этом, но ведь Флик никогда не бросит его, пока чувствует, что может хоть чем-то помочь. Может, все же удастся уговорить Флика остаться здесь или даже вернуться в Тенистый Дол и рассказать отцу обо всем, что с ними приключилось. Однако Шиа тут же отбросил эту мысль — Флик не повернет назад. Что бы ни случилось, он пойдет до конца.
— Было время, — тихий голос Флика ворвался в его мысли, — когда я думал, что проживу всю жизнь тихо, в уединении Тенистого Дола. А теперь получается, что я здесь участвую в попытке спасти человечество.
— Ты думал, мое решение будет иным? — спросил Шиа, помедлив.
— Нет, так я не думал. — Флик покачал головой. — Но помнишь, о чем мы говорили, когда шли сюда: есть вещи, которые не поддаются не то что нашему контролю, но даже пониманию. Ты и сам видишь, что мы не властны над тем, что сейчас происходит с нами.
