— Я могла бы позволить ему ухаживать за тобой.
— Пожалуйста, не надо.
— Тогда, — улыбнулась Блокету. — Я могла бы позволить тебе отвергнуть его. Это было бы превосходным уроком для этого гордеца. Позволить отклонить его ухаживания, это значит публично его унизить. Это была бы хорошая шутка.
— Было бы лучше, если Вы не разрешите ему ухаживать за мной вообще, — сказала Ивосо.
— Почему? — удивилась Блокету.
— Предположите, что я отвергну его сватовство, и он рассердится. Да он просто схватит меня, свяжет и унесёт.
— Он не посмеет, — беспечно отмахнулась Блокету.
— Но я — всего лишь рабыня, — напомнила Ивосо.
— Не бойся. Ты — моя служанка.
— Пожалуйста, не позволяйте ему ухаживать за мной, — снова попросила Ивосо.
— Я сделаю то, что я захочу, — рассердилась Блокету.
— Да, Блокету, — склонила голову Ивосо.
— Ты боишься его, не так ли? — спросила Блокету.
— Да, — призналась Ивосо. — Мне страшно, от одной мысли, что надо пойти в его вигвам.
— Интересно, — протянула Блокету.
— Вы свободны, и дочь вождя, — напомнила Ивосо. — Именно поэтому Вы не сможете понять мой страх. Но я — действительно, всего лишь рабыня.
— Рабыни так боятся? — поинтересовалась Блокету.
— Если бы Вы были рабыней, то Вы, также, знали бы такой страх, — сказала Ивосо.
— Возможно, — согласилась дочь вождя.
— Мы принадлежим, — горько прошептала Ивосо.
Мне показалось, что я заметил, как дочь вождя вздрогнула, на мгновение, самую малость, той дрожью, которая, могла быть вызвана страхом, но если я не ошибаюсь, ещё и возбуждением и удовольствием, возможно от безнравственно ужасающей мысли представить себя рабыней, собственностью принадлежащей мужчине. Во всяком случае, я не думал, что прекрасная Блокету, если она бы она нашла себя действительно порабощенной, испытала бы трудность в понимании страха. Я был уверен, что она, как и любая другая рабыня, усвоит это чувство вполне легко. Это — качество, которое неотделимо от природы рабства. Рабыня полностью во власти владельца, в любом и каждом случае. Поэтому не удивительно, что она знает, что значит бояться.
— Если Вы разрешите Хси ухаживать за мной, пожалуйста, не заставляйте меня принимать его сватовство, — попросила Ивосо.
— Я сделаю так, как я захочу, — отрезала Блокету.
— Пожалуйста, не заставляйте меня принять его сватовство! — заплакала Ивосо.
— Посмотрим, в каком настроении я буду в то время, — надменно заявила дочь вождя.
— Пожалуйста! — взмолилась девушка.
— Будет зависеть, как я буду чувствовать в тот момент, — сказала Блокету, — будет ли Хси хорош или нет, и довольна ли я тобой. То что я сделаю, будет зависеть от подобных обстоятельств.
— Пожалуйста, — жалобно повторила Ивосо.
— Не раздражай меня, девка, — вскинулась Блокету, — а не то, я могу послать Вас ему на ночь, без одежды и связанной, а возможно и с хлыстом, привязанным к твоей шее, как если бы Ты была бледнолицей рабыней!
Ивосо замолчала немедленно.
— Так-то лучше, моя служанка, — улыбнулся Блокету. — Не забывай, что Ты всё ещё не имеешь значения.
Ивосо не ответила. Я не понял замечание Блокету об Ивосо, что та ещё не имела значения. Если имело место то, о чём я догадался, то она может не волноваться по поводу Хси, или, других воинов Кайила.
— Действительно ли Ты покорна, моя девушка? — притворно любезно спросила Блокету у Ивосо.
— Да, Госпожа, — ответила Ивосо, низко склонив свою голову. Это был первый раз, когда я услышал, что Ивосо использовала это слово для Блокету. Для девушки весьма обычно обнаружить, что внутри её бархатных пут присутствуют стальные цепи.
— Почему Ивосо должна иметь значение? — поинтересовался Кувигнака, становясь на колени рядом со шкурой, которую он обрабатывал. Это показалось мне резонным вопросом. Если смотреть с точки зрения гореан, Ивосо, несмотря на то, что была служанкой дочери вождя, оставалась всего лишь рабыней.
— Это не должно иметь значения для тебя, — отмахнулась Блокету.
— Я хотел бы знать, — настаивал Кувигнака. — Мне любопытно.
— Такие вопросы не касаются того, кто сам является всего лишь симпатичной молодой девушкой, — засмеялась Блокету.
— Я не рабыня, — напомнил Кувигнака, — которая обязана оставаться в неведение, не имеющая права задавать вопросы, не касающиеся процесса доставления удовольствия её владельцу.
— Значит, Ты признаёшь, что Ты — простая женщина.
— Нет.
— Послушайте это симпатичное молоденькое существо! — рассмеялась Блокету.
— Между прочим, я на два года, старше тебя, — заметил Кувигнака.
— Ты потерял мясо! — смеялась девушка.
— И всё же скажи мне, — потребовал Кувигнака.
— Мне кажется, что стоит позвать мужчин, чтобы они помогли симпатичной Кувигнаке, заняться её шитьём, — ехидно сказала дочь вождя.
— Это ведь имеет отношение к Жёлтым Ножам, не так ли? — зашёл Кувигнака с другой стороны.
— Возможно, — улыбнулась Блокету.
Я видел, что девушка была очень тщеславна. Похоже, понял это и Кувигнака.
— Если Ивосо должна стать важной, тогда, несомненно, Ты будешь ещё важнее, — польстил Кувигнака.
— Возможно.
— И если Ты будешь важной, тогда, конечно, и Ватонка, твой отец, станет ещё более важным, — продолжал рассуждать якобы озадаченный юноша.
— Возможно, — сказала Блокету.
— Но кем надо стать, чтобы быть более важным, чем вождь Исанна? — уже действительно озадачился Кувигнака.
— Я могу говорить, Госпожа? — спросила Ивосо.
— Да, — разрешил Блокету.
— Если кто-то сможет принести мир нашими народами, Кайилам и Жёлтыми Ножам, — объяснила она, — то без сомненья, престиж этого человека, сделает его очень значимым.
— Это верно, — согласился Кувигнака.
— Выполнившему это, — продолжила Ивосо, — могут засчитать сто купов, это почти как стать верховным вождём всех Кайил.
— Это очень правильно, — кивнул головой Кувигнака, становясь на колени назад на землю, рядом с растянутой шкурой.
Блокету казался успокоенной. Я сделал вывод, что Ивосо, оказалась проницательной и достаточно умной молодой женщиной.
— Я надеюсь, оказать хотя бы небольшую помощь в этом деле, в достижении мира между нашими народами, — сказала Блокету
— Ты — благородная девушка, — похвалил её Кувигнака. — Я надеюсь, что тебя ждёт успех.
— Спасибо, — поблагодарила Ивосо.
Что-то насторожило меня в этой беседе, и я никак не мог понять, что же именно.
Кувигнака взял свой костной скребок, и вновь вернулся к обработке шкуры.
