Кувигнака взял свой костной скребок, и вновь вернулся к обработке шкуры.
— Госпожа, давайте возвратимся, к вигвамам Исанна, — предложила Ивосо, как мне показалось, девушка торопилась поскорее расстаться с нами.
— Но разве мы пришли сюда, чтобы не для того, чтобы погостить у этой симпатичной девушки? — удивилась Блокету. — Просто нам помешал Хси.
Ивосо не ответила.
— Пожалуй, мы побудем здесь ещё намного, — решила Блокету.
Я видел, что она ещё не удовлетворила, своего желания поиздеваться над Кувигнакой, только вот не мог понять, за что она так ненавидела парня.
— На меня не рассчитывайте, — отозвался Кувигнака, не отрываясь от работы.
— Она кажется очень прилежной, — заметила Блокету.
— Да, Госпожа, — согласилась Ивосо.
— Чем это Ты занимаешься, красотка? — издевательски поинтересовалась Блокету.
— Очищаю шкуру, — ответил Кувигнака. — Вероятно, Ты должны сейчас делать то же самое.
— Дерзкая девушка, — упрекнула Блокету.
— Я не собираюсь быть объектом насмешек, — предупредил Кувигнака.
— Ты очень знаменита. Все Кайилы знают о тебе. Даже Пыльноногие, с которыми мы торгуем, слышали о тебе.
Кувигнака раздраженно проворчал что-то себе под нос. Очень вероятно, что через торговые связи его история была широко известна в Прериях. Пыльноногие, ведут бойкую торговлю, с несколькими племенами, у которых, в свою очередь, есть деловые отношения с другими. Например, хотя Пыльноногие и Пересмешники — враги, как Кайилы и Пересмешники, Пыльноногие торгуют со Слинами, а у тех в свою очередь, процветает коммерция с Жёлтыми Ножами и Пересмешниками. Таким образом, косвенно, даже племена, враждебные к Кайилам, такие как Пересмешники и Жёлтые Ножи, вполне могли что-то слышать о Кувигнаке.
— Но скорее всего они не представляют, насколько Ты симпатичная и какая изумительная труженица, — продолжала она издеваться над Кувигнакой.
Что и говорить, мой друг действительно был очень работящим парнем. Я бы даже сказал, что он был одним из самых лучших работников в стойбище.
— Конечно, очень плохо, что Ты потерял всё мясо. Но это ничего, такие вещи случаются.
Кувигнака не стал отвечать на её издёвки.
— Несомненно, Ты не позволишь такому случиться снова, — вздохнула она.
Кувигнака по-прежнему не отвечал.
— В общем, я думаю, что Ты была бы очень полезной девушкой в вигваме мужчины. Если Ты не будешь осмотрителен, то молодые люди могут приехать, поухаживать за тобой.
Кувигнака упорно делал своё дело, но было видно, что он не на шутку рассердился. Он молчал. Я даже испугался, как бы он не прорезал шкуру.
— А Ты умеешь готовить и шить? — спросила Блокету.
— Я могу приготовить пищу, — ответил Кувигнака. — Но в шитье от меня мало толку.
— О, молодые люди не будут возражать, — воскликнула Блокету. — Ты же настолько привлекательна!
— Возможно, Ты права, — усмехнулся Кувигнака. — Но Ты-то с этим справляешься не очень хорошо, как мне кажется.
— Давайте уйдём, Госпожа, — вновь попросила Ивосо.
— Помалкивай! — одёрнула её Блокету.
— Да, Госпожа.
— Что Ты хочешь этим сказать? — удивилась Блокету.
— Среди Кайил всем известно, что Ты не слишком хороша, чтобы взять тебя в жёны, — объяснил Кувигнака, встав на колени, откладывая костяной скребок и смотря на Блокету.
— Что? — возмутилась Блокету, отпрянув, поскольку, будучи, в конечном счете, только женщиной, она неожиданно, стала объектом вызывающего и откровенно пристального взгляда.
— Да, это так, — подтвердил Кувигнака.
— Молодым людям, так не кажется, — заявила Блокету, надменно вскинув голову.
— Это потому, что Ты — дочь вождя.
— Нет, Это — потому что я красива.
— Кто сказал тебе эту чушь?
— Многие мужчины.
— Наверное, снаружи было темно, — предположил Кувигнака.
— Нет!
— Они говорят так, потому что Ты — дочь вождя.
— Нет! — взвилась Блокету.
— Они просто хотят получить кайилу от Ватонки, — усмехнулся Кувигнака.
— Нет! — отрицала подобную возможность Блокету.
Кувигнака пожал плечами. Моему другу удалось повернуть дело так, что красотка вынуждена была уйти в оборону. Я улыбнулся, поскольку видел, что в столь простой пикировке, Кувигнака интеллектуально превзошёл свою оппонентку.
— Мне все говорят, что я красива, — сердито сказала Блокету.
— А я когда-либо говорил тебе это? — спросил Кувигнака.
— В некотором смысле, — осторожно напомнила Блокету. — В прерии Ты сказал мне, что недостаточно быть просто красивой.
— Да? — протянул Кувигнака.
— Да! — победно посмотрела на него дочь вождя.
— Хорошо, это может быть верно. Это возможно. Но может случиться так, что недостаточно быть просто красивой, по крайней мере, среди Кайил, где хватает работы, которая должна быть выполнена.
— Таким образом, — торжествовала она, — Ты считаешь, что я красива!
— Когда я говорил, что недостаточно быть просто красивой, я упоминал, что имею в виду тебя? — спросил Кувигнака.
— Нет, — ответила она, немного, задумавшись.
— Ну, возможно, я говорил не о тебе.
— Как! — сердито крикнула девушка.
— Я высказался о женщинах вообще.
— Как по-твоему, я красива? — прямо спросила она.
Кувигнака посмотрел на неё с того места, где сидел.
— Как по-твоему, я красива? — повторила девушка свой вопрос.
— Возможно, — ответил он.
— Возможно? — возмутилась Блокету.
Тогда Кувигнака поднялся на ноги, подошёл и встал перед Блокету. Он посмотрел на неё сверху вниз. Ростом он был на голову, выше девушки. Она вынуждена была немного отстраниться под его пристальным взглядом.
— Да, Блокету, — заключил он. — Ты красива.
— Вот теперь Ты говоришь правду! — довольно сказала Блокету.
— Я и дальше буду говорить абсолютную правду, — заверил её юноша. — Ты красива как свободная женщина, и Ты была бы ещё красивее в качестве рабыни, раздетая и стоящая передо мной на коленях, в моем ошейнике, последи моего вигвама, ожидая моей команды.
— Я — дочь вождя! — крикнула она.
— Дочь вождя тоже хорошо смотрится, ползя на животе с хлыстом в зубах, — заметил Кувигнака.
— Берегись! — предупредила Блокету.
— Тебе повезло, что Ты — Кайила, — сказал он. — Иначе, я мог бы, встав на тропу войны, захватить тебя, и доставить к моему вигваму как голую рабыню.
— О-о-о! — возмущённо закричала оскорблённая девушка.
— Я желаю тебя, Блокету, — заявил Кувигнака. — Я дико желаю тебя так, как мужчина может желать женщину, которая оказалась у его ног, как желают находящуюся в собственности рабыню.
