Ее глаз, который не был закрыт ладонью, подозрительно щурился.
Светлые! Как иногда с ними просто.
С ее глазом, разумеется, все было в порядке, я уж точно не успела приложить к здоровью Ребекки руку.
Но теперь она наверняка будет крайне волноваться по этому поводу. Как минимум, день я ей испортила, как максимум — скоро она в самом деле почувствует недомогание.
— Меня зовут леди Ребекка Лайтвуд. Люблю, когда ко мне обращаются по имени, — с достоинством поправила она и обернулась к внучке. — Лили! Спрашиваю еще раз, что за вид!
Лили покраснела, побледнела, опустила глаза. Сцепила руки перед собой так крепко, что ногти впились в кожу.
Ага. Вот оно что. Кажется, это Ребекка здесь главная по воспитанию. Впрочем, ничего удивительного.
Из курса в АТаС, из рассказов отца и брата я знала, что у светлых считается хорошим тоном воспитывать детей в строгости.
Может, со светлыми это в самом деле работает, конечно. У темных-то детей на дисциплину была стойкая аллергия, на воспитание — тоже. Что родилось — то и выросло. Такой принцип.
Ладно.
Не будем упускать возможность испортить отношения с Ребеккой еще сильнее. А Лили… а Лили мне еще пригодится.
— Вот именно! — возмутилась я, поворачиваясь к ней. Та посмотрела на меня так, как будто я всадила нож ей в спину. — Я давно говорила! Где же декольте на твоем платье? Спасибо, леди Ребекка! А то она меня совсем не слушала! Еле уговорила распустить волосы и снять корсет!
Дослушав меня до конца, Лили открыла рот, а потом хихикнула и тут же скрыла смех за кашлем.
Взгляд Ребекки стал еще более тяжелым.
Она уже отняла руку от лица и выглядела сейчас более чем воинственно.
А она мне нравится.
Даже очень.
Есть у Лайтвуда все-таки достоинства.
Матушка, к примеру.
Мы точно подружимся!
— Я должна была догадаться, кто за этим стоит, — она обернулась к Лили. — Иди в свою комнату, поговорим позже. А вы…
— А мы выпьем с вами чаю! — радостно сказала я, преисполненная симпатии.
— Это не лучшая идея.
— Да бросьте, нам стоит познакомиться поближе. Ведь скоро мы станем настоящей семьей.
Ребекка сжала зубы так сильно, что я услышала скрип.
— Пойдем, — потянул меня к особняку Бенджамин. — Я же тебе мою книгу не показал.
Вив потрусила за нами.
Лицо Ребекки было непередаваемо прекрасным.
Чудесная женщина.
Такая зловещая.
Разве не прекрасно?
И немного странно.
Основное отличие темных от светлых — тип магии.
Светлые были стихийниками и в основном использовали магию огня, воды, земли или воздуха — кто к чему больше был склонен, хотя худо-бедно все могли пользоваться всеми четырьмя стихиями.
Темные пользовались ритуальной магией. Заговоры, порчи, проклятья, зелья — это было нашей вотчиной. Тонкая наука, почти искусство!
Конечно, многие были одарены и другими талантами. К примеру, в моем братце ярко себя проявляла кровь инкуба со всеми вытекающими последствиями, а Лайтвуд — находил общий язык с животными.
Но такие таланты были скорее исключением. Я вот не была наделена ни одним из них, так что мне придется приложить усилия, чтобы достигнуть высот и навсегда вписать свое имя в Книгу Теней.
Кроме того, важное значение для любого мага имело намерение. Я не могла колдовать во благо, светлые — чтобы творить зло.
Разумеется, тип магии напрямую был связан с характером. Светлые были исключительными непогрешимыми занудами, от скуки рядом с которыми дохли даже мухи, темные — смелыми, решительными, сильными магами, не лишенными смекалки и остроты ума.
Все в моей голове было легко и просто.
Пока я не начала знакомиться со светлыми ближе. Какие-то они… неправильные. Правильная светлая свекровь приняла бы меня с распростертыми объятьями. А правильный светлый вовсе бы ко мне не сватался!
— Фу, нельзя! Фу, место!
Ребекка пыталась закрыть перед носом Вив дверь особняка.
— На улицу! Монстр!
— Вив не монстр! — вступился Бенджамин. — Она Вив.
— Ей не место в доме! Я еще поговорю про это с твоим отцо…
Договорить Ребекка не успела, потому что Вив непринужденным движением лапы толкнула дверь и зашла в холл. Правда, добропорядочно сложила крылья, чтобы не посбивать со стен светильники.
Все-таки жизнь на территории светлых не прошла для нее даром.
Воздух тут что ли заразный?
Завязывать надо с этой помолвкой, и как можно быстрее.
— Леди Ребекка, раскажите о себе? — защебетала я, поднимаясь вслед за ней по лестнице. — И о моем дорогом Райане! Я жажду узнать больше.
Что? Мне вправду было интересно.
В какой момент он повредился головой настолько, что сделал мне предложение.
— Я иду переодеваться! — рявкнула Ребекка, обернувшись.
— Переодевайтесь, я не против. Так вот… Кстати, где Сэмюэль? Я скоро стану его мачехой и уже волнуюсь за него!
Ребекка открыла рот и… закрыла.
— Он сказал, что останется в особняке сегодня. Разве был он не с вами?
— Нет, я бы заметила.
Она нахмурилась.
Я просияла.
Надо же, Сэмюэль обманывает!
И… кажется, что-то скрывает!
Ой, как интересно!
Нужно узнать про это побольше.
— Что вы любите к чаю, Ребекка? Я отдам распоряжение горничной, пока вы переодеваетесь. Нужно же мне начинать знакомиться с прислугой, в конце концов?
Не выставила меня Ребекка, должно быть, только из-за Бенджамина, который метался из его комнаты в гостиную и показывал мне все свои книги одну за другой.
Лили сидела в своей комнате тихо, как мышка.
Наконец входная дверь открылась, наверху что-то грохнуло, и по лестнице с громким топотом и оглушительным мявом скатилась Вив, придавая себе ускорения размахом крыльев.
— Папа пришел! — обрадовался Бенджамин и пояснил: — Вив всегда ему так радуется.
— Привет, малышка, — услышала я низкий голос Лайтвуда, почти шепот. — Соскучилась?
По спине пробежали мурашки.
Вив счастливо заурчала, так что даже в гостиной пол слегка завибрировал.
— Хорошая девочка, — похвалил Лайтвуд так же негромко.
Проклятье! У светлого не может быть такого голоса. Такого… привлекательного, низкого, с чувственной хрипотцой.
Я изо всех сил пыталась стряхнуть с себя оцепенение, когда услышала шаги.
— Медея, — тем же низким голосом уронил Лайтвуд. — Какой приятный сюрприз.
Глава 20
— Медея, — тем же низким голосом уронил Лайтвуд. — Какой приятный сюрприз.
Я сглотнула.
Нужно законодательно запретить светлым говорить таким тоном.
Потому что мысли в голове рождаются… совсем не светлые.
— Жаль, не могу сказать то же самое о вас, — пробомотала я.
Внутри все бурлило от непонятных чувсвств, мне едва удавалось удерживать себя от того, чтобы покраснеть, как какая-нибудь светлая. Хотелось... чудовищных вещей. Прикоснуться к Лайтвуду. Не для того, чтобы проклясть. Просто так.
— Разумеется, не можете, вы ведь знали, что я приду.
Лайтвуд, ладонью зачесав назад белые волосы, ухмыльнулся.
Глядя в синие глаза, я снова, уже в который раз, почувствовала тоску по простому и понятному Сэмюэлю, за которого уже даже не отказалась бы выйти замуж. А что? Хорошая партия, опять же — светлый. У них тут не так уж скучно, в целом, есть, где развернуться.
Но вот Лайтвуд… Глаза бы мои его не видели.
— Пап, привет! А Лили скамейку разбила! — воскликнул Бенджамин, вскакивая. — Представь! О забор ударила. Бам!
Лайтвуд поднял брови.
— В самом деле? Лили?
— Пошли покажу!
Бенджамин подбежал к нему, Лайтвуд пригладил как всегда стоящие дыбом светлые волосы сына и улыбнулся. Сзади ему в бедро тут же ткнулась головой Вив и коротко громогласно мурлыкнула.
В этот момент с кресла с достоинством поднялась Ребекка, тяжелая и грузная, как напольная ваза.
— Райан, — с достоинством произнесла она. — Я бы хотела с тобой поговорить.
