до сих пор привычка Ариена нравился до неприличия, хоть в ней уже и не было никакой необходимости. Тем не менее мужчине было проще продолжать быстро залечивать все свои мельчайшие царапины, чем отстаивать у предводительницей право владеть собственным телом.
Впрочем, любоваться на сочащуюся кровь и мысленно заранее отбиваться от Наи сейчас было не время и не место. Ариен по-прежнему был в склепе в окружении бессчетного количества скелетов, наполовину состоящих из клыков и когтей, и по-прежнему искал глазами наиболее простой путь наверх. В конце концов, он решил, что разницы уже не было, ободрался он в любом случае достаточно для того чтобы выслушивать адресованные местным костям проклятия ещё дня три, так что одна-другая неудачная попытка забраться по отвесной стене наверх уже бы ничего не изменила. Найдя коготь, который ещё не рассыпался в руках, Ариен, вгоняя его в щели между камнями, вылез обратно в пещеру Има.
— Другие тоннели смотреть будем? — когда мечник снова присоединился к ним, спросил Зиран.
— Наверное, нет смысла? — переадресовал вопрос Ирану Шиин.
— Я бы ещё один глянул, — ответил вместо него Ариен, — если в нём всё то же самое, то можно смело делать вывод, что на Има напали. Тогда понятно, почему ворота города закрыты.
— Тогда понятно почему Има затонул, — вздохнул Шиин, — если столько ловушек сработали одновременно практически по всему периметру пещеры, ударная волна вполне могла стать причиной трагедии.
— Защита стала причиной поражения — какая ирония, — хмыкнул Иран.
Второй тоннель выглядел практически идентично первому с той только разницей, что заросшие над ним мхом символы гласили не «юг», а «юго-восток». Разбирая здесь завал снизу, мужчины провозились с ним значительно дольше, но через четыре часа вместо очередного булыжника Ирану в руки выпал клык. Ариен с Шиином определили его как «такой же, как в предыдущей ловушке». Впрочем, для верности, они всё равно выволокли на площадку перед тоннелем несколько десятков более-менее сохранившихся костей, пока не получилось сложить вполне себе узнаваемого вермина — трехметровая тварь с клыками в половину высоты своего черепа и с кучей лап на треть длины состоящих из когтей. По скромным подсчётам Шиина, в одной камере-ловушке таких могло поместиться до сотни. Умножая на шесть заваленных тоннелей минимум по три ловушки в каждом, получалось, что нападавших монстров было около двух тысяч. А если ловушек было не по три, а по пять, то три тысячи. В лучшем случае, это по одной твари на каждого боеспособного жителя Има. Если бы монстры дошли до города, они бы, скорее всего, перебили здесь всех. Возможно, исходя из этого понимания, Совет Има и принял тогда решение рискнуть и активировать все ловушки одновременно, ведь по-другому их шансы выжить были совсем невелики. Но гранитная плита под Има не выдержала такого удара, и своей участи город всё равно не избежал.
— Интересно, почему в библиотеке мы не нашли ни слова о нападении? — задумался Ариен, уже возвращаясь вдоль озера к своему приготовившемуся возмущаться возмездию в лице Наи — она, судя по замершему на нём взгляду, то ли уже учуяла запах крови, то ли увидела ссадину на его скуле. Впрочем, мечник знал, что это всё равно закончится тем, что все его царапины будут ей собственноручно бережно очищены, воспалённая кожа рядом — покрыта осторожными поцелуями, а сам он будет спать в любящих родных руках, так что все предшествующие этому нотации он был готов безропотно стерпеть.
Сдав Ариена наслаждаться прелестями совместной жизни с его сестрой, Шиин долго и пристально изучал единственный уцелевший тоннель возле места, где они устроили свой лагерь. Он исследовал метров сто прохода, осмотрел все стены и потолок, но в итоге так ничего и не нашёл. Как он и предполагал, если там и были ловушки, то они давно уже исчезли. Никакая магия, кроме магии жриц, не продержалась бы так долго — искать было бессмысленно с самого начала.
К тому времени, как Шиин закончил, Кьяр с Эмиэлем уже тоже вернулись к предводительнице. Они подтвердили предположение Наи о том, что закрыты были все ворота Има, а не только те, что сейчас находились ближе всего к ним.
Ариен с Ираном рассказали о том, что удалось найти в завалах, и теперь всё указывало на то, что Има перед гибелью защищался от масштабной атаки монстров, однако, Ная всё равно сидела с таким лицом, будто ей кто-то специально подсунул тухлое мясо, и она теперь пыталась определить, кому затолкать его в задницу.
— Что тебе опять не нравится? — усмехнулся Асин. — Вроде же всё складно, разве нет?
— Складно?! Вообще нет! — взорвалась женщина. — На Изумат в трех днях пути за три тысячи лет не было ни единого нападения, а Има погиб в результате массовой атаки верминов?! В Има были ловушки в каждом, ведущем к нему тоннеле, глухие семиметровые городские стены, оставшиеся стоять до сих пор — это защита города, на который всё время нападают! Ищите остатки магического круга — я уверена, тут он есть, в отличие от Изумата! Кьяр, у тебя есть хоть одна летающая тварь?
— Есть, я слетаю к потолку, — поняв ход мысли предводительницы, кивнул танцор.
— Эти жуки покрыты кислотной слизью. В Изумате они тоже есть, — глянув вверх, подал голос Зиран, — давайте я слетаю, я знаю, как их разогнать.
— Лети, — согласилась Ная.
Следуя указаниям Асина в своей голове, Зиран действительно нашёл под потолком по самому краю пещеры широкий выбитый в камне круг заклинаний. Его практически полностью заплели лианы, но когда парень их отодвинул, круг стало хорошо видно.
Сменив Зирана на летающей твари Кьяра, Ная огнём расчистила весь периметр, и когда она прочла открывшиеся символы вслух, круг слабо вспыхнул, доказав всем, что он до сих пор работает, хоть силами всего одного тёмного эльфа полностью пробудить его магию, рассчитанную на целый город, и невозможно.
Пока предводительница возилась с потолком, Эмиэль, взяв с собой Ирана, что-то выискивал по краю разломившихся, касающихся воды плит на полу. Ная предположила, что мужчины пытались найти на земле следы барьера защитного круга. Однако, вернулись к лагерю они почему-то в очень разном настроении: лицо Эмиэля не выражало ровным счётом ничего — он, видимо, того, что искал, не обнаружил, но по этому поводу совершенно не переживал, в то время как выражения лице Ирана было несколько потерянным и даже расстроенным.
— Чего хмурый такой? — поинтересовался у брата Аэн.
— Чушь какая-то, — буркнул тот, — Ная, зажги огонь, надоела эта сырость!
Женщина
