— Давай лепить снеговичку. Помощницу. А там посмотрим…
Глава 19
ЗВЕЗДЫ ОСВЕТЯТ ПУТЬ…
Остаток дня Маша и Мишка катали снежные шары, лепили руки, ноги, поливали водой. Тетка Марья раз вышла на крыльцо, посмотреть, чем молодежь занята. Постояла и сказала:
— Ну дети малые, честное слово! Маша заметила, что Мишка, прежде чем начать катать шары, вкладывает внутрь веревку из соломы,
— Думай немного! Просто из снега
Л снеговика не оживишь, телу хребет тре~ О буется. Мы обычно вокруг дерева лепим, а тут елок нет, зато твой снеговик не бу~ дет на месте стоять, как приклеенный. По двору ходить будет, может, и в дом зайдет, если печь не жарко натоплена Ж будет.
2f Маша, помня жуткие совиные глаза S снеговика, постаралась сделать эту снеговичку покрасивее, взяла ложку, выле-sp?
пила кукольное хорошенькое личико, сбрызнула водой, чтобы схватилось. Вспомнила Варину косу, вылепила такую же из снега. Долго делала платье, шубку, Когда небо заалело на закате, снег тоже порозовел, ребята отступили от готовой снеговички посмотреть на нее, вышла по их зову и тетка Марья:
— Ох, ну как живая! — воскликнули одновременно мальчишка и хозяйка.
— Ты пока не оживляй, пусть на морозе схватится, крепче будет, — предупредил Мишка. Он попрощался с девочкой и хозяйкой, взял на дорожку остатки пирога и направился в лес, где его давно уже дожидался Мохнатко.
— Ты это, если не шутил, приводи детишек-то, пусть хоть перезимуют в тепле, — напомнила тетка Марья.
— Как до убежища доберусь, передам, — ответил парнишка и перемахнул через забор, откуда до леса ближе было. Хозяйка занялась ежевечерними де-, л лами — проверяла птицу, корову. Маша 3 осталась стоять рядом со снеговичкой, ж убирая излишки снега, приглаживая ли- ™ чико, Когда солнце ушло за лес, по двору Щ; ш протянулись сизые тени, неровные, под- А — вижные, Маша поежилась, хотя ей не л? было холодно. Вдалеке лениво перелай-вались деревенские псы, ветер шуршал ветвями деревьев по ту сторону забора, словно кто-то крался из леса на двор тетки Марьи. Девочке было тревожно, неуютно на улице, но возвращаться в пустой темный дом одной не хотелось, она жадно ловила звуки из амбара — лязгнуло ведро, проговорила что-то ласково тетка Марья корове. Повинуясь порыву, девочка начала лепить сердце для снего-вички. Пока она возилась со снегом и соломой, поцарапала костяшки пальцев, на холоде кровь быстро застывала, но несколько капель попали в комочек, который девочка и вложила в грудь снежной бабы.
— Потом оживлю, — когда с Мишкой посоветуюсь, — решила девочка. Отчего-то ей становилось все более
0 тревожно. В мельчайших деталях и со-5? бытиях она видела сейчас недобрые ЗНа-чЗГ
ки» Ворон каркнул в лесу, завыла сосед-екая собака, в другое время Маша не обратила бы внимания на такие глупости, Я но сейчас просто не находила себе мес-% та. Она оставила снеговичку, пошла к Ц дому, нервно оглядываясь по пути. Вдруг АГ4 по крыше амбара что-то прошуршало,? перепрыгнуло на курятник, упало в снег — и под снегом маленьким холмиком начало двигаться к Маше. Девочка взвизгнула и побежала к крыльцу. Взлетела на него, перепрыгивая через ступени, потом остановилась на пороге — двор был безмятежен.
— Укатился колобок, — напомнил дворовой, выглянув из сеней.
— Колобок, я же совсем забыла, — пригорюнилась девочка. Едва тетка Марья вошла в избу, Маша набросилась на нее с вопросами.
— Что было в битом горшке?., — вздохнула хозяйка. — Ну, ты ведь все равно закапывать травы собиралась. Кто ж знал, что ты станешь колобок лепить из этого. Что было, что было… Щи с курятиной варили? Варили. Потроха там куриные были, жир, кровь. То, что я не клала в иди. На крови ты травки замесила, вот на чем.
«Травы и кровь — вот тебе и колобок! По сусекам поскреби, называется», — мелькнуло в голове у девочки.
— Да ты не бойся, в дом никакую нечисть домовой не пустит, рассыплются твои травки к весне, — утешила ее хо~
8 — 4122Леванова зяйка. — Только не забывай домовушке кашку ставить.
Утром Машу разбудила громкая перебранка во дворе. Тетки Марьи в избе не было. Девочка оделась, первым делом, как обычно, проверила, съел ли угощение домовой — оно было нетронутым.
— Вот же привереда, — возмутилась Маша, а потом рассмеялась про себя, ну кому кашку есть? Нечистой силе? Она помыла тарелочку и кружку в тазу с растопленным снегом, потом поспешила на улицу. Тетка Марья закрывала калитку, вид у нее был расстроенный.
— Что-то случилось?
— Рысари, Шестипалый с дружиной приехали, зовут меня в общий дом убираться, да я корову оставить боюсь. Вче-л рашний день последний был от темной недели, дороги открылись, и пошла по «А
т О
Л деревням коровья смерть, на. ногах ко-JjS пыта, на голове рога, на руках когти, как рЗ начнет доить кормилицу, до смерти за-доит, всю кровь выжмет. Нельзя Зорьку одну оставлять сегодня. И тебя с ней ое-тавлить нельзя — начнет тебя колобок В пугать… К людям тебе надо. " — А давайте я прибираться за вас пойду. Чего там делать™то нужно, полы помыть?
— А иди, Никитины свою Варьку тоже послали, у них коров много, все доярки наперечет. Вот вам с подружкой веселее будет…
У общего дома и впрямь стояло несколько саней, были привязаны кони. Изнутри доносились вкусные запахи — парились щи, сбитень, жарились цыплята, пеклись блины, слышался гул мужских голосов, взрывы хохота. Маше незнакомая женщина дала ведро, тряпку, показала, где мыть. Тряпка чавкала по полу, разводила грязь, в воде плавали щепки, выбитые из деревянного пола набойками на рысар-ских валенках. Маша вместе с Варей вымыла спальную комнату, прошлась по лестнице, потом остановилась передохнуть, откинула со лба спутанные волосы, расстегнула на кофте несколько верхних пуговиц, чтобы перевести дыхание.
— Что, тяжко? — хихикнула Варя, И вдруг увидела краешек Машиных бус.
— Ой, у тебя бусы есть! Да какие богатые! Тетка Марья дала? Хотя откуда ей взять такие. Ну-ка, покажи, покажи, покажи…
На Варны восторженный визг повернулись головы нескольких воинов, пирующих за столом. Маше пришлось достать бусы, чтобы девчонка закрыла рот.
— Ах, как богато, самоцветы горные, — восхищалась Варя, потом увидела портрет венцессы:
— А это кто? Мама твоя, да?
— Нет. — Mania хотела уже спрятать бусы. Вдруг чья-то огромная рука тяжело опустилась на ее плечо, а другая — схватила портрет. На руках было по шесть пальцев.
Варя ахнула и сделала несколько шагов назад, Маша повернулась и встретилась взглядом с серыми глазами рысаря примерно сорока лет. У него было лицо человека, который многое повидал — худощавое, бледное, с настороженно све-а денными бровями, с диким, недобрым
