Советник Анколимэ сложил газету "Вечерний вестник Рипена". Опять война. Когда им только надоест? Видимо, никогда.
Жизнь налаживалась. Атрелла работала в госпитале. Нэреиты продолжали атаковать орден Лита письмами с предложениями погасить убытки Безутешной. Сумму они назвали немыслимую — десять тысяч литов. Но за две недели торгов эта сумма уже снизилась до тысячи.
"Может, еще поторговаться? Тогда они уже мне предложат перейти на службу Безутешной", — эта мысль советника развеселила. Да уж. Нужно чувство меры иметь. Тысяча литов у него есть. Пора соглашаться.
Он положил газету на стол. Со двора через окно донесся удар колокола.
Советник достал из стенного шкафа епископское облачение для вечерней службы, оделся и направился на вечернюю молитву в храм. Дорога проходила мимо парадного входа в монастырской стене. Отец Индрэ шел в задумчивости, отвечая на приветствия служителей. В ворота постучали, и раздался голос:
— Срочное послание советнику Анколимэ.
Советник подошел к двери, но перед ним вырос Орингаст:
— Отойдите, пожалуйста, от двери, Ваше преосвященство, — он отодвинул охраняемый объект в коридор, за спины остановившихся служителей госпиталя.
Телохранитель сам отпер дверь и впустил курьера, придирчиво осматривая его. Обычный гонец. Посланец извлек письмо, вскрыл наружный пакет и предъявил для подписи.
Советник выглянул из-под локтя телохранителя:
— Откуда послание?
— Из Ханута! — почтальон получил конверт с подписью Орингаста, сложил его и скрылся за воротами.
Советник взял письмо и, придвинувшись к фонарному столбу, прочел: "Дорогой друг! С прискорбием сообщаю, что в наших северо-восточных провинциях началась эпидемия лихорадки Гнота. Есть подозрения, что ее распространили спецслужбы Регалата. Мои люди не справляются. Ты писал, что у вас есть состав, способный помочь при этом страшном заболевании. Лихорадкой охвачено уже более двух сотен деревень. Погибают дети. Поторопись, пока есть возможность пройти через территорию Регалата. Мне сообщили, что они собираются напасть на нас.
Рассчитываю на твою помощь.
Ганумба".
Письмо было датировано позавчерашним днем.
Советник потер лицо и еще раз перечитал текст.
Орингаст стоял рядом. Почтовый служащий ушел. Отец Индрэ вспомнил, что его ждут в храме. Он пошел по дорожке, складывая письмо от Ганумбы, остановился у входа в молитвенный зал и сказал:
— Вот что, голубчик, после службы пригласите ко мне Варру и Нэйла. И еще, прямо сейчас вот по этому адресу отправьте курьера. Тому, кто встретит, следует сказать: "Вы нужны отцу Индрэ", — советник написал адрес на обратной стороне письма от Ганумбы.
Орингаст поднял глаза к небу. Он не читал послания, но мало ли какие там секреты?
Он выполнил распоряжения точно в срок. У кельи советника ожидал худощавый мужчина в полевой военной форме без знаков отличия. Орингасту он представился как Хим Зориан — следопыт, специалист по выживанию, чем расположил к себе телохранителя. Подошли Нейл и Варра, за которой, как хвостик, увязалась Атрелла.
Профессор пригласил всех в кабинет и, дождавшись, пока усядутся, сообщил:
— В Хануте разыгралась лихорадка Гнота, эпидемия. Ганумба просит помощи. Он знает об эликсире. Официальными каналами отправлять экспедицию я не могу, на одну переписку с Регалатом уйдет две недели, морем еще дольше, а каждый день — это сотни умерших. Пройти через Регалат проще всего и быстрее частной поездкой. Миссия все та же — помощь лекарям Ханута, но это не государственная акция, а личная инициатива лекарей нашего ордена. Я пригласил в качестве сопровождающего Хима Зориана, специалиста по выживанию в пустыне. Нэйлу надлежит подготовить обоз: два фургона, палатки для полевого госпиталя. Миссию доставить все необходимое я поручаю Варре. На дорогу до Ханута — неделя. От границы с Регалатом в Дони пошлете мне сообщение через три дня. Может быть, случится оказия, и вас перебросят в Ханут почтовым дирижаблем? Не постесняйтесь спросить.
Варра слушала, глядя в пол. У Атреллы глаза сделались словно плошки, она жадно ловила каждый звук. Нэйл от нетерпения подскакивал, но молчал, пока не дали слово. Хим тоже слушал молча, только когда его представил советник, сделал шаг вперед и поклонился.
Советник закончил речь словами:
— Ночь на сборы, выезжаете завтра на рассвете.
Нэйл подскочил:
— Меня пошлите тоже!
Советник поглядел на Варру, та все так же молча смотрела в пол.
— И меня, — запрыгала за ее спиной Атрелла, — я же у нее учусь. Можно мне?
Варра не шелохнулась.
— Старший лекарь Таэггер, — спросил советник, — что вы скажете на эти просьбы?
Варра вздохнула.
— Приказы не обсуждают, — сказала она. — Кроме нас Ганумбе никто не поможет. А вот с пассажирами? Не знаю… Нэйл недавно спину сорвал, еще не залечился толком. Сможет он пять дней верхом?
Нэйл ударил себя кулаком в широкую грудь:
— Смогу!
— Трелька — хорошая девочка, способная. Я не против нее, если обещает слушаться и не лезть вперед меня.
— Обещаю! — пискнула Атрелла.
Советник приготовился хлопнуть в ладоши и заключить словами: "Вот и слава Литу!", но тут вышел Орингаст и сказал:
— Советник, я прошу с этой группой отправить и меня.
Отец Индрэ поглядел на телохранителя:
— Но вы же офицер безопасности?
— На лбу у меня этого не написано. Господин советник, мне полагается отпуск? — Отец Индрэ кивнул. — Я имею полное право отправиться в путешествие как частное лицо. Если госпожа Варра не против.
— Фургоны будут заняты, — сказала Варра. — Хочешь ехать — бери лошадь.
Орингаст ждал решения советника. Тот хлопнул в ладоши:
— Что ж, замечательно. Вот и слава Литу! Прошу всех готовиться к поездке.
У советника остался один Хим. Они о чем-то совещались до поздней ночи.
Обоз выкатился за ворота монастыря еще затемно. Варра и Нэйл почти не спали, всю ночь комплектуя экспедицию, укладывали ящики с перегонным оборудованием и мешки с сушеными травами — сырьем для производства лекарства от лихорадки. Во втором фургоне Нэйл собрал полевой госпиталь на пять палаток со всеми необходимыми вещами для тяжелых больных. Он заглянул в Варрин фургон и, покачав головой, сказал:
— Возьми у меня пяток матрасов и застели поверх ящиков.
— Зачем? — спросила Варра. — Тут все очень хрупкое. Перегонные кубы, зеркала. Я не знаю, как это все перенесет ухабы на дороге.
— Все в деревянных ящиках и упаковано в солому, ничего не случится, — уверенно возразил Нэйл, — дашь вожжи девчонке или Химу, а сама поспишь, чтоб не останавливаться.
