— Зачем? — спросила Варра. — Тут все очень хрупкое. Перегонные кубы, зеркала. Я не знаю, как это все перенесет ухабы на дороге.
— Все в деревянных ящиках и упаковано в солому, ничего не случится, — уверенно возразил Нэйл, — дашь вожжи девчонке или Химу, а сама поспишь, чтоб не останавливаться.
— Я не собираюсь разлеживаться… — Варра подумала чуть-чуть, — впрочем, ты прав. Давай твои матрацы, и одеяла давай с подушками. Если есть возможность отдохнуть в дороге, глупо не воспользоваться этим. — Она вытерла пот со лба: — Ты знаешь все почтовые станции, чтоб менять лошадей?
— На южной дороге? — Нэйл задумался. — Там одна станция — в Дони. Это порядка трехсот километров к югу. Почти у самой границы. Как пустили дирижабль до Ханута, так станции сократили.
— Мы не пройдем такое расстояние на двух парах, — Варра озадаченно уставилась на Нэйла. — Гнать нельзя, понимаешь?
Полуфардв пожал плечами:
— Придется отдыхать. Хотя бы ночи.
— Сто километров за день? Нереально. Лошади сдохнут, — Варра очень трезво оценивала возможности. — Нужно будет сменить их. Ты помнишь карту?
— Ну, помню, — Нэйл почесал стриженую макушку. — В семидесяти километрах от Дони есть крупная деревня Вайя, у желтых скал. Там наверняка можно будет или купить, или сменять лошадей.
— Не нравится мне все это, — сказала Варра.
— Чего-то боишься?
— Нет, просто терпеть не могу суеты. Когда все впопыхах, обязательно что-нибудь забудешь.
— Ну, ты ж не одна. Доберемся без проблем и всех вылечим! — оптимистично уверил Нэйл.
— Твоими б устами… — сказала Варра. — Пошли, нужно хоть пару часиков поспать перед выездом.
Варра заглянула в келью Атреллы, та спала как младенец, свернувшись калачиком, только что палец не сосала. Рыжая лекарка улыбнулась, накрыла помощницу одеялом. Уменьшительное "Трелька" само собой просилось на язык. Светлая и звонкая душа. Типичный котенок. Вроде большая, а поведение еще детское. Лечить рвется.
Варра вышла из кельи, свернула в свои апартаменты. Очень хотелось спать, но она заставила себя раздеться и вымыться, прекрасно понимая, что за пять суток дороги вряд ли удастся даже постоять под горячим душем. Так лучше хоть сейчас, пусть в ущерб сну, но понежиться под теплыми струями. Это было в ней от человеческой природы: хотя тигриная натура воду тоже любила, Варра очень брезгливо относилась к любым водоемам, особенно со стоячей водой. Но душ — это что-то особенное. Душ она обожала и могла стоять часами.
Не спал только советник. Он перечитывал письмо и в сомнении поджимал губы. С одной стороны, все правильно: пришла болезнь, коллега — главный лекарь Ханута — просит помощи… а с другой, два года подряд лихорадка еще ни разу не вспыхивала…
Лихорадка Гнота — ужасная болезнь, время от времени поражавшая население Ханута, в основном его болотистых провинций. За что Нэре насылает ее? Того литариям не понять. Бороться с этой напастью очень сложно. Обычная практика лекарей — лечить с помощью исцеляющих команд — тут не годилась. Стоило лекарю дотронуться до больного, и он сам обречен.
Несколько лет назад Варра привезла из экспедиции в горы волшебный состав на травах, спасший немало тяжелых больных. Но и его возможности были не беспредельны. Помог счастливый случай. В прошлом году бутыль с приготовленным, намоленным эликсиром оставили на шкафу лаборатории — специально в недоступном месте, чтобы случайно не смахнуть на пол. Кто-то из служительниц в свободное время попользовался вогнутым зеркалом, рассматривая прыщики на лице у окна, и оставил зеркало на подоконнике. Солнечные лучи, отразившись от зеркала, добрались до колбы с эликсиром на шкафу.
Отец Индрэ вошел в помещение и почувствовал очень тонкий аромат трав и еще чего-то, какой-то неуловимый запах. Тут он заметил, что на шкафу стоит колба с ярко-желтым прозрачным раствором, от которого и шел непонятный запах. На вопрос, с чем эта колба, сотрудники ответили: "С горным эликсиром". Но эликсир был изумрудного цвета, а эта жидкость — золотистого. Все бросили текущие дела и стали выяснять, что могло привести к изменению цвета. Догадались не сразу, а только на следующий день, когда солнечные лучи снова уперлись в то самое место, где накануне стояла колба. Значит, это свет Лита произвел в составе изменения. Но какие?
Испытания на подопытных животных произвели неизгладимое впечатление: из горного эликсира под действием солнца — Лита получилась живая вода, способная заживлять любые, даже самые огромные смертельные раны. Будучи влитой в рот только что умершему человеку, она заставляла биться сердце и оживляла. Получившийся препарат назвали "Эликсиром Лита".
Создали аппарат с зеркалами, в котором солнечные лучи концентрировались на колбе, нагревали готовящийся раствор. Как выяснилось, все травяные составы изменялись под действием солнечных лучей, с усилением лечебных свойств.
Ганумба для лечения пострадавших от лихорадки Гнота использовал состав на основе сока хамили — лианы, оплетающей стволы дерева Жа. Только это соединение придавало соку хамили целебные свойства, что-то она вытягивала из ствола. Трудность вся заключалась в редкости такого сочетания. Хамилия оплетала практически все деревья в джунглях, а вот Жа было редкостью. Одно если встретится — уже счастье, а рощами или группами оно не росло. Исследователь Ханута Ден Ливинг, впервые описавший это дерево, назвал его деревом Нэре — ревнивым и стремящимся к одиночеству.
Перенесшие лихорадку выживали, приняв зелье, но оставались с огромными следами заживших язв на коже. Поражения были настолько сильными, что многие, особенно девушки, упрекали лекарей, что те не позволили им умереть от болезни. И лекари уже вручную занимались пластикой, восстанавливая выжившим внешний вид — разумеется, не бесплатно. А только тем, кто был способен расплатиться. Закон запрета благотворительности работал во всех странах на западной стороне от Большого Рипенского хребта.
Вспышки лихорадки Гнота происходили с регулярностью в два-три года, весной. Их ждали, к ним готовились. Но не в этом году. Может быть, действительно не обошлось без регалатских?.. Но вообще-то вряд ли. Если раскроется, что эпидемия — диверсия, разразится большой скандал.
В прошлом году советник сам ездил в Ханут, помогать Ганумбе, и рассказал о только что открытом чудесном эликсире, фляжка которого оказалась у Индрэ с собой. Его подмешали к соку хамили и дали больным. Эффект превзошел самые смелые ожидания. Исцеление наступило за считанные часы и без каких-либо рубцов и язв. Но эпидемия фактически уже была побеждена, и, уезжая, советник Анколимэ пообещал помочь в следующий раз.
