Удерживать перед глазами и его образ, и символ сокрытия, оказывается непросто. Зажмуриваюсь и почти перестаю дышать. В ушах звенит.
Сначала приходит ощущение, где он сейчас. Почти центр города, южная часть, между храмом Маат и Центральным вокзалом. Какие-то загаженные дворы, двухэтажные длинные полуразрушенные дома.
Ба, да это же корпуса и проезды Апраксиного двора. Исторически стремное место, Апрашка и тут не отличается благоустроенностью.
У нас его в шутку называли Двором чудес, как те древние парижские кварталы, заселенные всяким сбродом. И в этом была лишь доля шутки.
Видение мечется среди корпусов и находит цель. От неожиданности я закашливаюсь.
Панаевский не один. Перед ним на стуле сидит бледная до полусмерти Илена Каритская, окутанная серым туманом силы.
Он что-то злобно ей говорит, целиком разобрать не получается. Только обрывки фраз «ты признаешься», «долго мучаться» и прочие угрозы.
Сбиваюсь с наблюдения, пытаюсь докричаться до Илены, но чувствую сопротивление. Будто бьюсь о звуконепроницаемое стекло.
Бросает в жар. Так, спокойно, берем себя в руки и разбираемся. Но сердце уже припадочно стучит в грудную клетку.
«Саша, извини, что так поздно, но мне нужно связаться с Иленой, а она не отвечает. Ты знаешь, где она?» — отправляю Каритскому. Хрен с ними, с приличиями, нужно убедиться.
«Все нормально, время детское еще. Илена у себя, ее же из дома выпускают только в храм Маат. Закрылась и обиделась она, ни с кем не разговаривает» — сразу же отвечает он мне.
«Можешь проверить, что она точно дома?».
«Могу конечно. Что-то случилось, Игорь?» — в его голосе появляется беспокойство.
«Нет, все в порядке. Показалось, что видел ее в другом месте. Я же знаю, что она под домашним арестом, вот и хотел уточнить, на всякий случай» — спешно успокаиваю.
Сейчас рыжая окажется у себя, разобиженная на весь мир. И пусть лучше Саша думает, что я на нее запал.
«Ладно, жди».
Минуты ожидания ответа тянутся невыносимо долго. В голове трещит от напряжения и перерасхода силы. Может границ и нет, но не одномоментно. Или это я что-то неправильно делаю.
«Вот засранка! Сбежала сестричка, опять. Где ты ее видел?» — бьет по ушам новость.
Хтоническим елдаком вас! Мысли разбегаются во все стороны. Что ему сказать? Поможет ли он? Я слишком плохо его знаю, но все тут помешаны на богах и их правосудии. Которое не обсуждается. Решаюсь.
«Я видел ее с Панаевским. И думаю, ей угрожает опасность. Он на нее напал».
Тишина в голове давит. Каритский молчит слишком долго. Может пытается найти ее? Или уже сдает меня службе безопасности…
«Игорь, это очень серьезные обвинения» — наконец отвечает он глухо и устало — «Панаевский не мог напасть на мою сестру. Если тебе и правда не показалось, и ты видел их вместе, значит Илена сбежала, нарушила прямое указание, попалась и получит наказание, которого заслуживает. Ее предупреждали, и не один раз. Но то, что ты говоришь — невозможно».
Есть в голосе его и боль, и страх. Но, самое плохое — уверенность. Мне просто никто не поверит. Если буду настаивать, только хуже станет. Бл…ть!
«Ты прав. Извини, я перенервничал» — пересиливаю желание обматерить.
«Ладно, давай просто забудем об этом разговоре. Будем считать, что это всего лишь эмоции. Завтра сам ее увидишь и поймешь, что зря переживал» — и он обрывает связь.
Вселенская хтонь… Мне так хочется ему поверить. Дождаться утра, прийти в храм к верховной и увидеть Илену там.
Вот только один раз я уже подождал… И ту девчонку больше никогда не видел. Она так искренне улыбалась всему миру и рисовала картины. С голубым небом, которого даже никогда не видела над своей головой.
Сижу какое-то время с закрытыми глазами и размеренно дышу. Затем собираюсь с силами и возвращаюсь к Панаевскому. Видимость становится совсем плохая, но разобрать еще можно.
Рыжую трясет от рыданий, она вся сжалась, глаза опущены, губы дрожат. Да какого хера он творит? Я подскакиваю, накатывает волна гнева, забирая силы. Больше я их не вижу, только ощущаю место.
Демоны, может мне и нет дела до девчонки, которая меня подставила. Но она же почти ребенок! Все внутри меня орет, что это подстава. Ловушка.
Но если нет? И, если Илена подтвердит, что безопасник сильно превысил свои полномочия, то нам вместе должны поверить. Ей — поверят точно.
Панаевский, еле удерживаемый Поиском, вновь движется. Скрипя зубами вырываю последнюю картинку: он уходит, Илена остается и, кажется, в отключке.
Ее фигура отдаляется, поглощается темнотой. Панаевский идет захламленными коридорами, выходит на улицу. Вижу обшарпанную стену, разрисованную граффити.
В самом углу гигантских черных букв крошечный рисунок — голова хищной кошки с двумя хвостами скорпиона. Для своих это знак, для чужих — предупреждение. Никто не сунется в место, отмеченное богиней Мафдет.
В глазах режет и мне приходится окончательно отказаться от визуального наблюдения, оставив только местоположение. Он быстро отдаляется на юг на машине, судя по скорости.
Пытаюсь переключиться на Илену и понимаю, что больше не смогу удерживать Поиск. Либо один, либо другой. И надо торопиться, для слежки остается не так уж и много силы. Вытащить ее, пока Панаевский далеко.
Отдаю книги жрице, торопливо ее благодарю и бегу в дом. Каждые пару-тройку минут проверяю, что Панаевский по-прежнему отдаляется.
Переворачиваю вверх дном гардероб. Шмотки у парня не то чтобы слишком приличные, всего пять костюмов, остальное более неформальное. Но в таком мажорном соваться ночью в подобные места не стоит.
В итоге нахожу подходящее. Старые потертые темные джинсы и кофту-балахон с капюшоном. С моей белой башкой либо бриться налысо, либо перекрашивать. Но и капюшон подойдет.
Снимаю родовой браслет и часы, слишком заметные предметы. Доказать происхождение, в случае чего могу силой или расписной спиной.
Банкноты распихиваю по карманам и носкам. Перетряхиваю все ящики стола, тумбочки, комода. Может тут найдется хоть какое-то оружие.
Вдруг слышится сначала тихое, постепенно нарастающее подвывание. «Ууууууаауууа» приближается что-то, вынуждая меня озираться. Боги, тут что, еще и призраки есть?
В центре комнаты появляется Бэс.
— Ты чегось учудил то тут, малец? — хранитель осматривает устроенный разгром.
— Это что сейчас было? — охреневаю я от звуковых эффектов.
— Сам же сказал, чтобы я обозначал свое явление, — веселится божество. — Вот.
— Ну на хрен такие предупреждения, — выдыхаю. — Уж лучше без них вообще.
— Ишь, пугливый какой. Ну ладно. Ищешь чаво?
— Ищу подходящий аксессуар для ночной прогулки, — усмехаюсь. — Оружие мне нужно.
— Чегось? — хранитель хлопает глазами, чешется и оглядывается. — Ружьо? Так это в ружейной все и хоронят. Под замком конечно. Кто ж такое будет открыто держать в доме с детками то?
Нда, а взлом замков я пока и не освоил. Да и о местной магической сигнализации ничего не знаю, наверняка без нее не обошлось. Сунусь и весь дом на ноги поставлю.
— Достать можешь?
— Неее, — Бэс отступает на пару шажков назад и поднимает руки. — На такое меня и не упрашивай. Заперто, значит глава так порешал. Вот разрешит тебе дед, сам и возьмешь. Ты куда собрался то, гулять да с ружием?
— Скажешь, откуда у тебя про Покровского информация, скажу, куда иду.
— Ну не хошь говорить, так и сказал бы, — обижается хранитель и исчезает.
Ладно, этот если и сдаст, то не сразу. Надеюсь. Главное — выбраться из дома под благовидным предлогом. Только вот на прогулки у меня времени нет.
Дом уже окончательно затих на ночь, пара встреченных слуг вопросов не задают. Спускаюсь в гараж, там дежурят хмурые молчаливые мужики.
Здороваются и интересуются, куда требуется отправиться молодому господину. Не рискую самостоятельно сесть за руль.
Во-первых неизвестно, если у меня права. Во-вторых ночная поездка в одиночестве точно вызовет у них подозрения. Должна, по-крайней мере.
