Очнулся Арвид от звука шагов. С трудом ему удалось открыть глаза. Он не чувствовал рук и ног, а мир застелила белая пелена. Кто-то наклонился к нему. Арвид с трудом разглядел знакомые ярко-зелёные глаза и огромный сверкающий изумруд в виде глаза на обруче, украсившем лоб.
— Всё хорошо, — успокаивающе проговорил мелодичный голос.
Арвид не мог пошевелить головой. Он смотрел на склонившегося к нему молодого человека и расстилающуюся за ним белую высь. Пелена начала отступать. Арвид разглядел белые хлопья, кружащиеся вокруг и ложащиеся на белое одеяние и длинные светлые волосы представшего перед ним мужчины.
Человек в белых одеждах снял свой плащ и укрыл им Арвида, точно одеялом. Вокруг них поднялся вихрь белых хлопьев, закружился в хороводе, улетая вверх. Арвид неуклюже перевалился на бок, и его взгляд упал на обгоревшие кирпичи, покрытые чем-то белым, точно снегом.
— Смотри на меня, — проговорил человек, приподнимая Арвида с земли.
Арвид с трудом перевёл взгляд на знакомое лицо. Он хотел что-то спросить, но не смог произнести ни звука, просто молча уставился в яркие глаза. Человек взял его на руки и встал. Его длинные одеяния подняли очередной вихрь. Теперь Арвид осознал, что это был пепел.
Человек развернулся и понёс Арвида прочь от этого места, продолжая что-то говорить и успокаивать. Но Арвид плохо слышал его. В ушах гудело, голова раскалывалась, а перед глазами всё ещё висела картина крохотного обгоревшего скелета, свернувшегося комочком в углу сгоревшего здания.
Глава 1.2
Первое знакомство
Мир Джерома, 12.09.1112 г
В самом начале, когда жизнь только коснулась мироздания, когда звёзды впервые зажглись на небосводе, а ничто собралось в твёрдую землю и вдохнуло полной грудью — именно в тот момент мир сделал первый шаг к своему уничтожению. Всё, что происходило после, маленькими шажочками лишь приближало неизбежное. Особенно чутко ощущалось это в вымышленных мирах.
Семерка вымышленных миров, плотным кольцом обступившая Реальность, была создана не так давно в масштабах Вселенной, и всё же достаточно, чтобы забыть, сколько именно лет назад. Так же, как никто и не знал, сколько лет представителям Великого Совета, которые присматривали за семеркой и хранили мир и равновесие.
Немногие вымышленные миры могли просуществовать достаточно долго, чтобы человечество забыло их возраст. Всё-таки миры, созданные чьим-то воображением, больше подвержены разрушению, нежели несгибаемая Реальность. Но даже среди них мир Джерома был достаточно молодым, и люди помнили его истинный возраст — чуть больше ста лет с момента, когда Создатель провозгласил мир завершённым.
Долгие годы мир Джерома процветал. Города развивались, стук копыт и грохот карет то и дело раздавался по широким трактам, а на улицах звенели голоса и пелись песни. И хоть сам мир представлял собой не очень большой материк, окружённый бескрайним морем, сюда желали попасть многие из других миров. Но сделать это было почти невозможно: Совет тщательно следил за равновесием между мирами, а разница в них по мироустройству была слишком большой, чтобы им быть так тесно связанными. Но ответ нашёлся сам собой: Создатели объединили свои усилия и привели все миры к единой структуре.
Магию в мире Янь, где люди умели покорять огонь и воду, стали называть «способностями» — теперь способностями могли обладать все в вымышленных мирах, а жители мира Янь перестали бояться, что при перемещении между мирами утратят силы. Машины, паровые двигатели и невероятные изобретения из мира Смоук начали называть «новыми технологиями», которыми мир Смоук был готов поделиться с другими. Мир Джерома подарил всем ход времени: только ему одному удалось настолько замедлить его движение по отношению к Реальности, что теперь время в реальности текло так медленно, словно и вовсе не двигалось с места, а для Реальности наоборот — время в вымышленных мирах стало течь так быстро, что за ним было просто невозможно поспеть.
Вот только такое счастье не могло длиться вечно. Из хаоса всё произошло, и в хаос все низвергнется.
Но ни одна ошибка, ни один неверный шаг или катастрофа не приближала этот конец так сильно, как появление ясновидящих — людей, которые способны видеть великие замыслы будущего.
О ясновидящих было много мнений. Некоторые люди считали, что это дар. Другие — проклятие. А Джерри считал, что правы все.
Девятнадцатилетний Джерри Гунтаро знал гораздо больше, чем многие люди, и всё же ничтожно мало в сравнении с Вселенной. Юноша понимал это, поэтому наблюдал только за тем немногим, что происходило вокруг него, в его поле зрения, тщательно следил, не случится ли что-то, что нарушит поток времени и жизни, его жизни. Следил всегда, а иногда даже не имея возможности что-то изменить. Но всё равно продолжал упрямиться и наблюдать. Для него ясновидение было и даром, и проклятьем одновременно.
В училище — там, где собирали и обучали детей со способностями — Джерри был единственным ясновидящим. Люди со спонтанными способностями появлялись крайне редко, а ясновидящие — тем более. И если в некоторых мирах магия была основной составляющей мира, то мир Джерома таким не был. Здесь очень долгое время способности были даром Создателя тем, кому он доверял. Но Создатель умер уже двадцать пять лет назад, что послужило ещё одной причиной для возникновения спонтанных способностей и дополнительных проблем в мире. По крайней мере, такие ходили слухи. А об основной причине таких глобальных изменений — о движении времени — все обычно забывали.
Перед глазами Джерри мелькали строчки чёрных букв, складывались в слова, в предложения, в смысл. В тени кресла на полу сидел его брат-близнец, тихо и неподвижно, как обычно. Лишь иногда Джерри замечал, как Альфис еле заметно водил головой из стороны в сторону, словно прислушиваясь к чему-то, и как он ёжился, когда шумные ребята слишком громко смеялись и выкрикивали что-то. А ведь их было только двое, и уже столько шума… Хотя шуму было только от одного из них — Кенни, младшего брата близнецов.
— … А я думаю, что это к лучшему, — продолжал говорить Кенни. — Нечего ему было тут делать, только других нервировать!
Кенни был крупнее, чем его старшие братья. Коротко подстриженные волосы торчали во все стороны, что казалось Джерри слишком уж нелепым. Но Кенни уже давно не слушал советы Джерри, поэтому оставалось лишь иногда с разочарованием коситься на него.
Держать в порядке Джерри удавалось разве что себя: аккуратно подстриженную прическу, чуть длиннее, чем у Кенни, чтобы её можно было зачесать назад, и костюм он носил неизменно. Альфис же отрастил тёмные прямые волосы почти до самой шеи и отказывался их стричь короче, лишь сильнее натягивал их на лицо, словно пряча ото всех свои слепые глаза.
— Я думаю, ты слишком уж строг к Арвиду, — заговорил второй, тощий темноволосый парень с растрёпанными кудрями. — Надо проще относиться к нему.
— Проще? — усмехнулся Кенни и громко глотнул газировки. — Да он же только и делал, что выводил всех из себя! Вон, — он кивнул в сторону молчаливых близнецов. — Он даже мимо Альфиса не прошёл. Что может быть в голове у человека, который сыпет за шиворот слепому человеку кусачих муравьёв? — Кенни глянул на Джерри и выжидающе поднял брови.
А Джерри поймал себя на том, что всё-таки отвлёкся на разговор, и теперь ему, видимо, придётся поддержать беседу. Он сдержанно проговорил:
— Я не имею каких-то претензий к Арвиду. Да и Альфис, думаю, тоже. Этой истории уже года три. А Арвиду тогда было лет одиннадцать. Кто в одиннадцать лет не делал глупостей?
Краем глаза Джерри заметил, как Альфис повернул голову, услышав своё имя. Но больше он ничем не выдал свою заинтересованность происходящим.
— Ты как всегда, — отмахнулся Кенни и снова обратился к своему собеседнику: — А ты что думаешь, Отто?
