Но когда она попыталась повлиять на звезду своей силой, то обнаружила, что… у нее не получается. Никакая, даже самая простейшая магия не затрагивала звезду…
Лея открыла глаза на утесе, огляделась по сторонам.
– Ну? – хмуро спросила она. – Куда ты меня опять затащила?
Аюми выглянула из-за толстого ствола незнакомого дерева с темно-синей листвой и вздохнула:
– Ну наконец-то ты одна! Я тебя уже третий раз зову! Первый раз откликнулся эльф, второй – вампир. И только на третий я вижу тебя.
– Что-то случилось? – встревожилась немного Лея.
– Нет, не совсем. – Вздохнув еще раз, сирена подошла поближе и опустилась напротив демонессы. – Как-то разговор пошел не по тому пути.
– Не по тому пути?
– Нет. Я собиралась накричать на тебя, но ты выглядишь такой усталой и разбитой… Я не думала, что все эти разборки с кочевниками так на тебя повлияют.
– А могло быть иначе?
– Да. Видно, силу лозы я все-таки рассчитала неверно. Как бы там ни было, Лея, ну сколько раз тебе повторять, чтобы ты запомнила, – не тарань своей головой препятствие! Если уж тебе так хочется, используй для этого, например, дракона. У него все равно ума ни капельки нет! Интересно, – после некоторой заминки добавила Аюми, – ты когда-нибудь научишься думать и рассуждать в таких вопросах?
– Вряд ли, – отозвалась Лея. – Я это я, и меня уже не переделать.
– И не надо, – улыбнулась сирена. – Я бурчу по привычке, ты же знаешь, что я за тебя волнуюсь.
– Зачем? Все равно мне ничего не грозит. Не в этой жизни.
– Возможно. Лея…
– Что?
– Давай так, я тебе скажу, как наполнить лозу. Точнее, подскажу, каким способом можно это устроить, а ты взамен сделаешь то, что я скажу.
– То, что ты скажешь?
– Да. Совсем скоро мы с тобой расстанемся… Я не хотела бы, чтобы ты запомнила меня такой… как… В общем, неважно. Пока это все неважно.
– Ты меня пугаешь.
– Да… я пугаю сама себя. Если честно… – Аюми опустила голову. – Если честно, я боюсь. Я не хочу вмешиваться в это дело, потому что ни мои песни, ни путь, проложенный Судьбой… ничто не предвещает счастливого исхода. Но мне действительно нравится твой чокнутый дракон. И я еще надеюсь, что он поумнеет и поймет, что ты действительно для него идеальная подруга по крылу…
– Аюми, не говори таких вещей, – попросила Лея, укутываясь в плащ.
На утесе дул холодный ветер. Где-то внизу, в расщелине, заполненной черным туманом (таким знакомым), кто-то тоскливо выл.
– Я-то могу и не говорить. Но от правды все равно не убежишь. Лея. Это не приказ. Это не предвидение и не антипредсказание. Это просто просьба…
«Аюми! Правила!»
Сирена замерла. Демонесса нервно огляделась по сторонам:
– Кажется… я что-то только что слышала.
– Нет, тебе показалось, – быстро замотала головой сирена.
– Показалось? – недоверчиво переспросила Лея. – Ну может быть…
– Лея, Вир… и предложение Стара…
– Ты уже об этом знаешь?
– Конечно. Я слышала все почти с самого начала. Так вот, Лея, ты должна отказать им.
– Что?
– Я понимаю, – сирена прикусила губу, глядя куда-то поверх плеча подруги, – тебе больно. Грустно. Ты устала. Но не лишай себя того, что изменит тебя навсегда. Тебе осталось потерпеть всего немного, и скоро вся эта ситуация разрешится тем или иным способом. Ты сама сказала это!
– Я… сама?
– Да. Однажды ты распутывала вероятности при мне и видела этот… кусок. Ты сама стерла себе память о том, что увидела, боясь, что не захочешь сражаться за то, свидетелем чего оказалась! Забудь. Забудь о том, что Вир может стать тебе любимым. Он останется рядом с тобой тем, кто есть. Скорее братом, между прочим младшим.
– Я… разбирала вероятности? И сама это сказала. – Демонесса покачала головой. – Н-да. Чем дальше, тем больше интересного о себе узнаю.
– То ли еще будет, – горько улыбнулась Аюми. – А теперь то, ради чего я тебя позвала.
«Аюми, ты все-таки нарушила правила…»
Сирена склонила голову:
«Приму любую кару».
И продолжила:
– Итак. Чтобы наполнить лозу злобой…
– Злобой?
– Да. Предки Нейла неправильно расшифровали легенды. Лоза – это артефакт именно злобы, а не злости.
– А в чем разница?
– Во многом. В первую очередь, злость мимолетна. Она вспыхнула и промчалась. Злоба же растет с годами, чтобы однажды обратиться против своего хозяина.
– Аюми, – простонала демонесса, – ты меня запутала!
– Просто слушай. Злость вспыхнула в тебе, когда ты узнала о плане своего дракона. Злоба – это то чувство, что горит в сердце разбойника, который каждую ночь приходит к дому женщины и планирует убить ее за то, что она ему отказала. Понимаешь?
– Допустим.
– Чтобы наполнить лозу, вам надо… просто-напросто забрать чужие мечты, которые наполнены этой злобой.
– А? – недоуменно спросила Лея.
– Не переживай! Сами вы, конечно, не справитесь. Но Диокур с удовольствием вам поможет.
– И зачем ему это надо?
– Ему это выгодно. Он еще очень молодой. И из него ни бога злости, ни бога злобы не выходит и не выйдет. С каждым годом Диокур угасает. А это значит, что он схватится за любой план, который поможет возродить его величие. Вернуть ему истинное имя.
– Ой, ой, ой. – Демонесса схватилась за голову. – А не слишком ли много Судьба на нас взвалила?
– Она торопится, – тихо сказала Аюми. – Очень торопится. Процесс уже начался. И она предполагала, что так и будет.
– Процесс?
– Да, ваши руны пришли в движение. Еще немного, и они изменятся.
– Наши руны… – Лея задумалась. – А, вспомнила! Это ты о тех, которые нам присвоили на первом курсе? Я про них совершенно забыла.
– Вот этого делать как раз не стоило. Эти руны очень много значат. Особенно ваши. Вы были звездой порядка. Недолго, правда.
– Недолго? – удивилась демонесса.
– Да. В конце первого курса, после кое-каких событий, ваши руны дрогнули и изменились. Они дошли до середины оборота, почти приблизились к рунам хаоса, но замерли, так и не двинувшись дальше.
– Хаоса? Мы что…
– Осталось всего чуть-чуть, и вы станете звездой хаоса, – кивнула Аюми.
«Терять мне уже нечего, – подумала сирена, – а значит, надо воспользоваться сегодняшним днем по полной программе».
– Станем?
– Процесс опять замер. И теперь все зависит только от вас. Вы можете осознанно стать звездой хаоса и навсегда освободиться от влияния Судьбы. Не спеши отвечать. Расскажи остальным. Груз этого решения ты не должна нести одна на своих плечах. Они тоже должны поучаствовать.
