Ознакомительная версия.
Наконец, Врата открылись и на сияющим фоне появился человеческий силуэт. Отчетливо женский силуэт.
Арон с невольным удивлением приподнял брови, рассматривая незваную гостью,– похоже, в этой новой жизни он был просто обречен на постоянные встречи с носителями эльфийской крови. Девушка явно была полукровкой.
Впрочем, Тонгил недолго разглядывал магичку– хотя посмотреть и было на что...
Выступив за пределы Врат, девушка внимательно огляделась, потом повернулась ко все еще открытому входу и махнула рукой, после чего из сияющего проема выступил юноша примерно того же возраста, что и она. Кто бы из них двоих ни открывал Врата, силу потерял только один. Может, детишки и не были такими уж наивными... Если, конечно, забыть про саму их идею отправиться вдвоем во владения Тонгила...
Врата потемнели, съежились, исчезли.
Взгляд девушки между тем скользил по деревьям, всматриваясь в тени. Потом ее глаза остановились прямо на нем, и она радостно рассмеялась:
– Венд! Ну же, хватит прятаться за деревьями!
Арон нахмурился, не торопясь выходить на открытое пространство. Пока что явной опасности от полукровки и ее спутника он не ощущал, но это было, он чувствовал, лишь временно. Хотя... солнечная магия все еще плавилась в его крови, могущество, полную силу которого он не мог пока представить. Его эррэ стало словно бы вторым слоем кожи, но невидимым, неощутимым,– и непроницаемым как для чужой магии, так и для материального оружия.
Убеждение, что правда, слегка измененная под вкусы собеседника,– самая лучшая политика, не подвело Арона и в этот раз. История его– то есть Венда– неудачного покушения, последующее пленение, странное поведение Тонгила, освобождение и твердое убеждение Венда, что темный маг проклял его... Арон не изменил практически ничего, упустив единственный факт: кто из них кто на самом деле.
И вот теперь вместе с незваными гостями он сидел у уютного ночного костра, словно бы они были его давние хорошие знакомые, быть может, друзья. И полукровка Ринна,– как назвал ее юноша, сам казавшийся чистокровным человеком,– теперь восторженно рассказывала, как они пытались найти его, Венда, пытались целую неделю, и вот, наконец...
А Арон слушал и по большей части отмалчивался, пытаясь понять, что ему делать с этими детьми дальше. И лишь когда Ринна обращалась прямо к нему, ожидая ответа, он пожимал плечами и отвечал насколько мог правдоподобно. Но как только первые лучи солнца появятся над горизонтом...
– Вам не следовало приходить сюда, Ринна, это опасно,– перебил он ее.
Девушка успокаивающе улыбнулась:
– У нас есть чем защититься, не беспокойся.
– Защититься от самого Тонгила?– недоверчиво переспросил Арон.
Спокойствие во взгляде полукровки чуть поколебалось, но отозвалась девушка все тем же уверенным тоном:
– Не думаю, что он выберет именно эту ночь, чтобы отправиться в лес, а его Стая нам не страшна. К рассвету мои силы полностью восстановятся, мы все вместе вернемся домой... И если на тебе действительно есть какое-то проклятие, наш Господь милосерден! Ты ведь помнишь: Солнце всегда побеждает ночь и прогоняет тьму, Солнечный не оставит тебя! Проклятие, наложенное смертным, для бога– ничто!
Глаза Ринны горели теперь абсолютной убежденность религиозного фанатика, и Арон невольно отвел взгляд. Он никогда не мог понять людей, так истово, до полного самозабвения, веривших в богов и богам. Вернее, верить в существование богов было не сложно, он сам не далее, как несколько часов назад, видел и говорил с таким вот бессмертным могущественным существом. Но верить богу? Это было не для него.
Ринна смотрела на северянина с сочувствием и симпатией, а может, и чем большим,– Арон не мог бы сказать с уверенностью. Впрочем, романтические вовлеченности Венда не очень волновали Тонгила, в отличие от проблемы неуместной встречи со «спасителями» . Так что, пока одна часть разума Арона продолжала следить за разговором, направляя его в безопасное для себя русло, другая обдумывала ситуацию и то, как можно выйти из нее с наименьшими потерями для себя, не угробив при этом явившихся за Вендом детей.
Тем временем рассвет все приближался, а Арон никак не мог принять окончательное решение...
Мэа-таэль задумчиво погладил по гриве своего вороного, уже полностью оседланного, потом вскочил в седло. Ворота, несмотря на глубокую ночь, были открыты– по его приказу. И Торис, оставшийся в замке с Серыми Братьями, тоже следовал его приказу... противоречащему в данном конкретном случае распоряжению самого Тонгила.
Мэль старался не думать о реакции Арона на столь явный захват власти. Прежде, до частичной потери магом памяти, даже статус единственного друга не защитил бы полукровку от гнева Тонгила. Сейчас же... сейчас Мэль очень надеялся, что, когда Арон выслушает его, то поймет и разделит его опасения...
– Когда ждать вашего возвращения, господин Митрил?– почтительно спросил оборотень, поставленный на сегодняшнюю стражу. Лицо мужчины казалось бесстрастным, но в желтых глазах таилось недоумение: сперва внезапный, никак не объясненный отъезд господина мага, теперь– столь же резкое решение управляющего покинуть замок...
Полуэльф неопределенно пожал плечами:
– Как получится.
Мэа-таэль действительно очень слабо представлял, когда вернется. Во-первых, ему нужно было найти Арона. Во-вторых, убедить его, все еще находящегося под влиянием солнечной крови, в своей правоте и не вызвать при том гнева мага... Плюс к тому не стоило забывать, что Мэль своей властью отменил приказ Тонгила Стае выехать на поиски жрецов Гиты... Собственно, главный вопрос заключался даже не во времени возвращения, а в самом его факте.
Мэль натянул поводья, замедляя шаг коня, и соскочил на землю. Коснулся лба вороного и прошептал несколько слов на языке своего племени. Глаза жеребца затянуло сонной поволокой, конь тихо всхрапнул и опустил голову, так что густая грива свесилась почти до земли. А полуэльф зашагал в направлении поблескивающего между густой порослью огня, больше ориентируясь на врожденное чутье охотника, чем на то, что подсказывало ему зрение. Следовать за Ароном оказалось легко– маг и не думал скрывать, в каком направлении ехал. Да и для чего бы ему– господину в своих владениях?
Звук незнакомых голосов насторожил Мэа-таэля и заставил замедлить шаг. А потом к первым голосам добавился еще один, ненавистный, и ладонь сама скользнула к ножнам.
Лисс снисходительно наблюдал, как Ринна обхаживает Венда, и как тот, по своему обыкновению, не обращает на сестру Лисса никакого внимания. Ситуация была давно и насквозь знакома для всех, в ней участвующих, и служила источником немалого количества шуток, порой доводивших Ринну до слез. Сам Лисс давно и прочно подозревал, что Венд слегка не в себе: отвергать любовь такой красавицы, как Ринна, мог только сумасшедший.
Ознакомительная версия.
