дорог.
Серьга обернулся на скрытую в листве машину, в которой лежали два раздетых сотрудника царской автомобильной инспекции:
— Да эти-то стражники сами на себя не похожи. Вот если бы не машина, то и вовсе не узнать. Стоял какой-то обоссанец с палкой…
— Вырубил нормально?
— Не волнуйся, Алмаз. До утра проспят. Или напрочь усыпить? Чтобы наверняка?
— Забей. Вон, едут. Похоже, что наши! — подобрался человек с кличкой Алмаз.
Фара мотоцикла широким мечом разрубила полумрак и выхватила из темноты две фигуры в одежде сотрудников автоинспекции. Одна из фигур взмахнула полосатым жезлом, призывая прижаться к обочине.
Мотоцикл чуть тише заурчал, словно недовольный подобной остановкой зверь. Два человека в нарядной одежде уставились на взмахнувшего палкой. Сидящий за рулём снял шлем и на сотрудника взглянули острые глаза юноши, которые по сквозящему в них опыту более подходили умудрённому жизнью старику.
— Добрый вечер, господа, — начал один из «блюстителей порядка». — Куда путь держите?
— Достопочтенные господа сотрудники, а с каких пор вас это начало волновать? — спросил пассажир из-за спины водителя. — Или вы не видите, кто перед вами?
— А кто перед нами? — спросил Алмаз. — Прошу покорнейше прощения, но я вас вижу впервые…
— Вообще-то царского сына нужно знать в лицо! — гаркнул пассажир.
— Ох, господа, у нас тут каждый второй молодой человек так представляется! — ответил с ухмылкой Серьга. — Нам бы документики ваши…
Водитель вытащил из внутреннего кармана паспорт и протянул его Серьге. Тот открыл, прищурился под неровным светом, а после и вовсе отошел к фаре мотоцикла. После прочтения и пролистывания паспорта, он сказал:
— Прошу прощения, но… Последняя деталь — можно ли ваше лицо увидеть под фарой? Не сочтите за наглость, Ваша Светлость… Служба, понимаете ли…
— После этого мы можем ехать или у вас ещё какие вопросы? — сурово спросил водитель мотоцикла.
— Извините за нашу надоедливость, но… — Серьга развел руки в стороны.
Водитель слез с мотоцикла, встал так, чтобы фара освещала лицо. Серьга для вида сравнил лицо царского сына с фотографией на документе. Ещё зачем-то полистал паспорт, словно собирался увидеть внутри какие-то дворцовые тайны. После этого отдал документ, козырнул и отошел в сторону:
— Права не спрашиваю, Ваша Светлость. Уверен, что вы не из угонщиков!
— Ваше дело, — безразлично пожал плечами черноволосый водитель и снова устроился на сидении. — Мы можем ехать?
— Вопросов никаких не осталось, — проговорил Алмаз. — Хорошей дороги, Ваша Светлость.
Мотоцикл заревел, когда царский сын коснулся ручки газа. После этого двухколесный зверь умчался в сторону Царского Училища.
— Ну как? — тут же спросил Серьга у Алмаза. — Всё успел сделать?
— Всё успел, — щёлкнул тот кусачками в воздухе. — Второй пентюх даже заметить ничего не успел. Всё, Серьга, скидываем шмотьё и дёргаем. Мы своё дело сделали. Дальше как фартанет.
— Эх, Алмаз, недаром же тебе такое погоняло дали. Вон как всё цивильно сделал, — усмехнулся Серьга.
— Не подлизывайся, не люблю этого, — буркнул Алмаз и начал скидывать с себя униформу цаишника. — Да и пацан этот… Несмотря ни на что, он мне понравился. Есть в нём стержень, что хрен заставишь плясать под чужую дудку.
* * *
Немногим позже. Царское училище.
После встречи с двумя сотрудниками автоинспекции я поддал газку, чтобы наше опоздание не было столь уж явным. Мотоцикл послушно взревел и помчал нас ко входу в Царское училище. Возле ворот стояли люди в ливреях, проверяющие фамилии прибывших. Машины подъезжали, открывались окна, говорились фамилии. После этого мужчины отходили в сторону, пропуская машины внутрь. Я хотел было возле них остановиться, но…
Мотоцикл не послушался тормозов! Ни передний, ни задний не сработали!
Я выжал сцепление, сбросил газ, снова нажал на тормоза…
Украшенные цветными лампочками ворота с каждой секундой становились всё ближе и ближе. Тормоза не работали от слова «совсем»!
Я моментально покрылся холодным потом. И переживал по большей степени не за себя, а за сидящего позади Годунова и стоящих впереди людей в ливреях. Я-то могу и спрыгнуть, а вот что с ними сделает мотоцикл?
До людей остаются считанные секунды. Уже по шлему колотит Годунов с криком:
— Тормози! Тормози!
На размышления меньше двух секунд. Как же поступить? Как?
Уйти в сторону и завалиться на бок?
Нет. Я-то откачусь и встану как ни в чем не бывало. Испачкаю костюм, да и хрен с ним! Но вот Годунов… Он же не успеет накинуть Кольчугу Души и по любому себе что-нибудь сломает! А может быть с его-то везением и вовсе будет летальный исход.
Направить мотоцикл в колонну?
Тоже не вариант. И из-за Годунова и из-за стоящих неподалёку людей. Мотоцикл может взорваться, а это чревато глобальными повреждениями.
Что же делать? Что делать?
Решение пришло тогда, когда до ворот оставалось меньше пяти метров.
С криком: «Держись крепче!» я дергаю мотоцикл на себя, задирая колесо, как будто поднимая жеребца на дыбы. Тут же перенос веса тела на зад и налево.
Слышен изумлённый крик Годунова, но его руки и в самом деле цепко впиваются в ткань пиджака.
Молодец! Удержался!
Мотоцикл тем временем закручивает влево. Он всей массой стремится рухнуть, но… я переношу вес тела и удерживаю его от падения. «Урал» начинает крутиться!
Он крутится подобно щенку, гоняющемуся за своим хвостом, а мы с Годуновым изо всех сил удерживаемся, чтобы не сорваться и не свалиться под колесо. Задник мотоцикла прижимается к асфальту и начинает высекать снопы искр.
Люди на входе разбегаются, чтобы не попасть под колеса. Я успеваю заметить, что в нашу сторону выставляются защитные обереги.
Вот же зараза! Они так и пальнуть могут! Только этого не хватало!
— Рюрикович и Годунов! — ору я изо все сил, стараясь удержать мотоцикл от падения.
Кругом всё вращается, кружится, сверкает и переливается. За спиной отчаянно верещит Годунов. Из-под мотоцикла вылетают водопады искр. Мы двое, подобно всадникам Ада пролетаем сквозь ворота и движемся дальше. Хорошо ещё, что в нас не пальнули!
— Тычимба, гаси скорость! — кричу я.
— Стараюсь, но он слишком тяжел! — раздается крик в ответ.
Мотоцикл дергает из стороны в сторону, но аккуратно, чтобы не перевесить. Тычимба знает своё дело, но его сил слишком мало для торможения. Однако, эффект есть!
Я чувствую, что мотоцикл теряет скорость. Он уже не летит, но ещё и не едет. Если я сейчас опущу его, то всё равно не успею затормозить и возможны жертвы. Нужно ещё хотя бы секунд двадцать, чтобы погасить инерцию.
Только где их взять, эти двадцать секунд?
А ещё будущие жильцы стоят на приступках перед главным входом…
Куда теперь? В какую клумбу улететь, чтобы
