Дарин предупреждающе зашипел, путешественники подхватили носилки и поспешили сойти с тропы под прикрытие огромных деревьев. Затаив дыхание, они распластались на земле и ждали. Через мгновение послышался отчетливый стук тяжелых подкованных ботинок — отряд вооруженных до зубов воинов-гномов вышел из темноты на тропу. Балинор тут же понял, что в бой вступать бесполезно — врагов было слишком много, — и положил широкую руку на плечо возбужденного Мениона, удерживая горца от неосторожного движения. Гномы шли строем, желтые лица казались каменными в бледном свете звезд, широко расставленные глаза тревожно обшаривали темноту леса. Они прошли мимо укрытия путешественников, никому и в голову не пришло, что жертва может скрываться лишь в нескольких футах от них. Только когда они окончательно пропали из виду, а шаги стихли, Менион повернулся к Балинору.
— Если не найдем Алланона, мы погибли! При таких обстоятельствах нам не пронести Шиа и Флика и мили.
Балинор кивнул, но ничего не сказал. Он и сам понимал, в каком положении они оказались. Но он понимал и то, что остановиться сейчас это все-таки хуже, чем попасть в плен или выдержать еще один бой. Оставить братьев в этом лесу и идти за помощью также слишком большой риск. Вернувшись, они вряд ли найдут долинцев. Балинор приказал остальным подниматься. Без разговоров они взялись за носилки и устало поплелись по лесной тропе. Менион опять начал думать о Генделе. Немыслимо ускользнуть от стольких взбешенных гномов даже такому опытному и хитроумному дварфу, как Гендель. Впрочем, и сами они — не в лучшем положении: в незнакомом лесу, кишащем врагами, с двумя тяжелоранеными. И помощи, похоже, не предвидится. Если гномы найдут их раньше, чем они выберутся в какое-нибудь безопасное место… Менион не сомневался в том, что будет тогда.
Дарин снова первым услышал топот. Путешественники вновь сошли с тропы под прикрытие деревьев. Едва они успели залечь в густом кустарнике, как на тропе впереди показались какие-то фигуры. Даже при таком тусклом свете Дарин разглядел предводителя приближающегося отряда — человека гигантского роста, закутанного в длинный черный плащ. Остальные тоже обратили на него внимание. Алланон! Но Дарин предупреждающе поднял руку, и возгласы облегчения застыли на губах Мениона и Балинора. Низкорослые, одетые в белое фигуры, сопровождающие хранителя, были… здесь нельзя ошибиться. Это были гномы.
— Он нас предал! — с горечью прошептал Менион, рука непроизвольно легла на рукоять охотничьего ножа.
— Нет, погоди! — приказал Балинор и знаками велел всем лежать тихо.
Отряд медленно приближался к их укрытию. Алланон неторопливо шел впереди, глядя прямо перед собой. Он о чем-то сосредоточенно думал, сморщив лоб. Какое-то шестое чувство подсказало Мениону, что их обязательно обнаружат, он напрягся для прыжка. Сейчас он выскочит на дорогу и первым же ударом прикончит предателя. Он понимал, что второго удара не будет. Одетые в белое гномы серьезно, как будто исполняя какой-то долг, вышагивали за своим предводителем, однако это не была стройная колонна воинов, и свирепая ярость не искажала их спокойные, даже бесстрастные лица. Вдруг Алланон приостановился и огляделся. Менион уже приготовился прыгнуть, но тяжелая рука схватила его за плечо, крепко прижав к земле.
— Балинор, — спокойно позвал высокий странник. Не сходя с места, он выжидающе оглядывал темные заросли.
— Отпусти меня, — проскрежетал зубами Менион.
— У них нет оружия! — Спокойный голос Балинора тут же умерил ярость горца.
Он пристально вгляделся в белые фигуры за спиной Алланона. Оружия действительно не было.
Балинор медленно поднялся и вышел из зарослей на дорогу, крепко сжимая рукоять своего громадного меча. Менион вышел сразу за ним, отметив про себя, что Дарин встал за деревьями и вложил в лук стрелу. Алланон шагнул было вперед, протягивая к ним руки, но внезапно остановился, заметив недоверие в глазах принца Каллахорна и неприкрытую враждебность на лице Мениона. Он был явно озадачен, но тут же сообразил и оглянулся на маленькие белые фигурки, неподвижно стоящие на дороге.
— Нет, все в порядке, — поспешно заверил он. — Это друзья. У них в руках нет оружия, а в сердце — ненависти. Это целители, врачи.
Мгновение никто не трогался с места. Потом Балинор спрятал меч в ножны и радушно пожал руку Алланона, которую тот вновь протянул ему. Менион тоже поприветствовал хранителя, при этом бросив на гномов недоверчивый взгляд.
— А теперь расскажите мне, что случилось. — Алланон вновь взял на себя командование усталым, изрядно потрепанным отрядом. — Где остальные?
Балинор кратко пересказал ему все последние события: как они свернули не на ту дорогу в Вольфстааге, как сражались с чудовищем в руинах мертвого города, потом шли к ущелью, где наткнулись на скопище гномов, и как им удалось «благополучно» его миновать. Услышав о том, что оба долинца тяжело ранены, Алланон немедленно переговорил с гномами, которых привел с собой, не забыв сообщить подозрительному Мениону, что если кто-то и может исцелить его друзей, то только они. Алланон продолжал слушать рассказ Балинора, гномы же поспешили к раненым. Заботливо склонившись над братьями, они достали какие-то пузырьки и принялись обрабатывать место укуса. Менион то и дело беспокойно поглядывал на них, размышляя про себя, почему эти гномы не такие, как остальные. Когда Балинор закончил рассказ, Алланон с горечью покачал головой.
— Это моя вина, мой недосмотр, — сердито пробормотал он. — Я смотрел вперед и пропустил то, что вблизи. Если они умрут, весь наш поход был впустую!
Он опять обратился к гномам, и один из них быстрым шагом ушел по тропе, ведущей к ущелью Ведьм.
— Я послал его разузнать о Генделе, — пояснил Алланон.
Целители подняли носилки, и весь отряд двинулся в путь. Гномы с носилками шли впереди, усталые путешественники тащились сзади. Целители успели осмотреть и как следует обработать рану Даела, теперь он мог идти без посторонней помощи. На ходу Алланон объяснял, почему здесь им нечего опасаться гномов-охотников:
— Мы приближаемся к землям сторов, тех гномов, что пришли со мной. Это особая ветвь рода гномов, совершенно отдельная. Сторы — целители. Они помогают всем, кто нуждается в лечении. У них свое правительство, они живут достаточно уединенно и никогда не вмешиваются в мелкие распри других народов. Их уважают и почитают во всех Четырех Землях. Их страна называется Сторлок. Это священная земля, и ни один отряд гномов-охотников не вступит туда без приглашения. И уж будьте уверены, сегодня никто их не пригласит.
