Он опять обратился к гномам, и один из них быстрым шагом ушел по тропе, ведущей к ущелью Ведьм.
— Я послал его разузнать о Генделе, — пояснил Алланон.
Целители подняли носилки, и весь отряд двинулся в путь. Гномы с носилками шли впереди, усталые путешественники тащились сзади. Целители успели осмотреть и как следует обработать рану Даела, теперь он мог идти без посторонней помощи. На ходу Алланон объяснял, почему здесь им нечего опасаться гномов-охотников:
— Мы приближаемся к землям сторов, тех гномов, что пришли со мной. Это особая ветвь рода гномов, совершенно отдельная. Сторы — целители. Они помогают всем, кто нуждается в лечении. У них свое правительство, они живут достаточно уединенно и никогда не вмешиваются в мелкие распри других народов. Их уважают и почитают во всех Четырех Землях. Их страна называется Сторлок. Это священная земля, и ни один отряд гномов-охотников не вступит туда без приглашения. И уж будьте уверены, сегодня никто их не пригласит.
Алланон рассказал, что уже много лет тесно дружит с этим безобидным народом, знает многие их секреты, иногда по несколько месяцев живет среди них, в небольшой общине Сторлок. На сторов можно положиться, заверил он Мениона, они обязательно вылечат его друзей. Это лучшие в мире целители, и не случайно он взял их с собой, когда возвращался через Анар к ущелью Ведьм. На дороге у самых границ Сторлока он случайно столкнулся с перепуганным гномом-гонцом и узнал от него о странных событиях у ущелья, что будто бы духи запретной земли вышли из гор, чтобы уничтожить прогневивших их гномов. Алланон догадался, что это были за духи, и попросил сторов пойти вместе с ним на поиски друзей, опасаясь, что их могут ранить в ущелье.
— Мне и в голову не пришло, что та тварь в Вольфстааге, чье присутствие я почувствовал на развилке, разумна и может снять оставленные мною знаки, — говорил хранитель. — Но я должен был предвидеть подобное и оставлять не такие заметные указатели. И потом: я прошел ущелье Ведьм днем, но почему-то не сообразил, что вечером там соберутся гномы на свою церемонию, чтобы умилостивить горных духов. Получается, я здорово вас подвел.
— Мы все виноваты, — объявил Балинор. Менион, молча прислушивающийся к разговору, был на этот счет другого мнения, но предпочел держать его при себе. — Будь мы внимательнее, ничего бы этого не случилось. Побольше бы бдительности… Впрочем, теперь-то какая разница? Главное — вылечить Шиа и Флика. И помочь Генделю, пока его не нашли гномы-охотники.
Потом удрученные, уставшие путники, измученные настолько, что не могли даже думать, замолчали.
Силы были на исходе. Казалось, тропе, петляющей между деревьями, не будет конца, четверо путешественников утратили всякое чувство пространства и времени. Долгая ночь подходила к концу, небо на востоке просветлело, а они все шли и шли. Только через час впереди замелькали огни, что всю ночь горели в домах сторов. Едва путешественники вошли в деревню, их окружили целители, похожие на призраков в своих белых плащах; глядя на путников с застывшей в глазах печалью, они проводили их в какое-то низкое длинное здание.
Внутри уже были приготовлены мягкие постели — путешественники повалились прямо на покрывала, слишком устав для того, чтобы сначала вымыться или хотя бы раздеться. Все мгновенно уснули, и только взвинченный Менион еще боролся с дурманящими объятиями сна, обводя затуманенными глазами комнату в поисках Алланона. Его не было видно. Тогда Менион поднялся с постели и, спотыкаясь, пробрался к закрытой деревянной двери, которая, как он смутно припоминал, вела в смежную комнату. Тяжело привалившись к косяку, он прижал ухо к щели. До него донеслись обрывки разговора Алланона со сторами. Они говорили о Шиа и Флике. В дымке полусна Менион не мог уловить всего, но понял, что целители уверены в том, что долинцы поправятся. Потом в той комнате открылась входная дверь и вошли еще несколько сторов, их возбужденные голоса смешались с возгласами ужаса и потрясения. С какой-то леденящей резкостью голос Алланона поднялся над всем этим гвалтом.
— Вы что-то выяснили? — настойчиво выспрашивал он. — Что-то плохое? Да?
— Гномы схватили кого-то в горах, — последовал робкий ответ. — Когда все кончилось, уже невозможно было сказать, кто он и даже какого рода. Они растерзали его!
Гендель!
Вздрогнув, горец резко отпрянул от двери и тихонько прокрался обратно к постели. Он отказывался верить тому, что услышал. Где-то внутри возникла леденящая пустота. К горлу подступил комок, но глаза оставались сухими. Наконец, принц Лии провалился в спасительный сон.
На следующий день Шиа пришел в себя. Он открыл глаза и с удивлением обнаружил, что лежит в мягкой удобной постели, застеленной чистыми простынями, и вместо охотничьего костюма на нем белоснежная длинная рубаха. На соседней кровати лежал спящий Флик, бледность еще не сошла с его напряженного лица, но краски вновь заиграли на щеках. Шиа огляделся: небольшая комнатка, белые оштукатуренные стены, деревянные балки поддерживали невысокий потолок. В раскрытом окне виднелись деревья Анарского леса и сияющее голубизной полуденное небо. Долинец не знал, как долго он был без сознания, и никак не мог понять, как он оказался в этой мирной чистой комнатке, совершенно ему незнакомой. Видимо, та тварь из Вольфстаага едва его не прикончила, но его спутникам как-то удалось отбить их с Фликом и перенести сюда. Внезапно открылась дверь, и встревоженный Менион Лия влетел в комнату.
— Ну что же, отлично, дружище. Вижу, что ты наконец вернулся в мир живых, — улыбнулся горец, направляясь к кровати Шиа. — Как ты нас напугал!
— У нас получилось, да? — счастливо улыбнулся Шиа в ответ.
Менион кивнул и повернулся к кровати Флика. Тот слабо зашевелился под одеялами, потом медленно открыл глаза и растерянно огляделся вокруг. Горец с улыбкой склонился к нему.
— Я так и думал. Это было бы слишком хорошо… так не бывает, — измученно пробормотал Флик. — Стоило умирать, чтобы снова столкнуться с ним здесь! Это проклятие какое-то: и тут — он!
— Ну, вижу, и старина Флик оклемался, — хохотнул Менион. — Надеюсь, он все же оценит, каково это было — тащить на себе его тушку.
— Вряд ли тебе посчастливится выполнять что-нибудь более почетное, — пробурчал Флик, сонно моргая.
Он поглядел на расплывающегося в улыбке Шиа и улыбнулся в ответ, приветливо помахав рукой.
— Где это мы? — с любопытством спросил Шиа, пытаясь сесть. — Сколько я был без сознания?
Менион присел на край кровати и коротко пересказал всю историю их путешествия после сражения с чудовищем: о переходе до ущелья Ведьм, о гномах, собравшихся там, о плане Балинора и обо всем остальном. Рассказывая о Генделе, горец слегка запнулся. Шиа и Флик испытали настоящее потрясение, когда услышали об ужасной смерти доблестного дварфа. Менион поспешил продолжить рассказ. Он живо описал, как они брели по Анару, потеряв уже всякую надежду, как их нашел Алланон и эти странные существа — сторы, которые принесли долинцев сюда и вылечили их.
