— Дядя Грюк как обычно забыл свой обед дома? — засмеялся Найджел, стараясь угадать, куда Бекки так спешила. Девочка часто удивлялась, как отец умудрялся не забыть где-нибудь свою голову или гребень. Ведь обычно именно ей приходилось искать забывчивого родителя и передавать нужные вещи.
— Привет! — крикнул Найджел и радостно замахал рукой.
Она сделала вид, что ничего не заметила, улыбнулась краем губ и побежала в сторону таверны. Там шумной ватагой каждое утро собирались рыбаки, среди которых она и нашла Грюка, подкралась к нему и ловко прыгнула на спину, колотя его по голове и плечам. Здоровяк легко поднял девочку на руки и звучно поцеловал в щеку. Оказавшись на земле Бекки долго вытирала лицо рукавом, наблюдая за тем, как отец нагнал группу рыбаков, отправившихся на промысел.
Во всей деревне не нашлось бы никого, больше верившего в приметы и так полагавшегося на счастливый случай, как эти люди. Кошка, не с той стороны перебежавшая дорогу, или дырка в правом сапоге могли знаменовать такие страшные вещи, о которых никто из них не смел даже заикнуться. Они собирались всегда в одном и том же месте, в одно и тоже время, и определенной, совсем неудобной, дорогой шли к озеру.
— Какие же они чудны́е! — засмеялся Найджел, но улыбка скоро пропала с его лица. Осмотрев избу, он нахмурился. Марк все еще не вернулся из дозора.
Деревня с незапамятных времен жила по общинному принципу. Каждый занимался определенным делом, будь то заготовка и хранение зерна или других культур, рыбная ловля, охота, строительство, уход за животным, без дела не сидел никто — для всех находилась достойная работа.
Марк был егерем. Наравне с охотой, это считалось самым опасным занятием. Егеря обходили территории близ деревень и маленьких городов, охраняли жителей от грабителей и опасных зверей, следили за порядком. Некоторые называли их народной дружиной.
Подобные дозоры могли порядком затягиваться, так что бо́льшую часть времени Найджел был предоставлен сам себе. Конечно, деревенские заботились и следили за ним, но каждый делал это на свой лад.
Воспитание чем-то похоже на написание книги, и если двое могут справиться с этим очень даже неплохо, то у десяти человек вряд ли получится что-то серьезное. Да что уж говорить про десять, когда даже те двое порой не могут разобраться, как им подступиться к очередной главе! Бранятся и ругаются прямо на глазах у бедной книги!
Мальчик походил именно на такую рукопись, в которой одна глава противоречила другой. Он был абсолютным сорванцом, но в нем отнюдь не угадывалась личина будущего разбойника или злодея. Однако добрый и застенчивый ребенок превращался в настоящего демона, когда речь заходила про опасные прогулки.
Найджел слыл гением приключений и притягивал их на свою пятую точку лучше всякого магнита! Маленький герой очень быстро вырос из простых странствий, и его стали манить исключительно опасные авантюры, при воспоминания о которых приятно тряслись поджилки. Взрослые оставались в неведении о подвигах непоседливого озорника. Знай они, как проказничал маленький герой, вряд ли у кого-то из них повернулся бы язык дать ему такой безобидный титул.
И вот гроза всего неизведанного и доселе неоткрытого преспокойно сел за стол, на котором лежала книга, повествовавшая о жизни некоего мореплавателя. Настоящая книга о морских странствиях, обычаях и легендах разных народов, странах, а также о совсем невероятных историях, происходивших с писателем и его всемогущими друзьями, которые подчас оказывались заклятыми врагами. Найджел обожал читать, ведь из книг он мог узнать о далеких краях. К его великой печали, юный возраст пока не позволял ему отправиться в столь желанное приключение. Так, по крайней мере, считали все взрослые. На вопрос «когда же, наконец, он сможет стать путешественником», все почему-то только смеялись, на что Найджел постоянно обижался.
На этот раз, правда, чтение не задалось с самого начала. Юный книгочей часто хмурил лоб и перечитывал страницы раз за разом. Некоторые вещи звучали из ряда вон даже для книги о морских путешествиях, а они, по мнению мальчика, больше любых других сказаний испытывали слабость к излишним преувеличениям. Недовольно поморщившись, он закрыл книгу и решительно отложил ее в сторону. От прочитанного кружилась голова.
В деревне, кроме Найджела, читать умели всего несколько человек. Люди, занятые тяжелым трудом, обычно не очень-то утруждают себя чтением. Они устают от работы, возвращаются домой, ужинают и ложатся спать. Нет у них времени на всякие книжки и праздные развлечения!
У детей в таких семьях больше свободного времени, но порой еще меньше интереса к литературе. Ребятня смотрит на родителей и во всем хочет им подражать. Взрослые, к сожалению, не всегда дают хороший пример. Среди народа в подобных случаях вспоминают яблони и осинки, то как они плодоносят, и сравнения эти редко говорят в пользу провинившихся.
— Читать надо учиться, это тяжело, это скучно! Зачем читать, когда можно гулять? — слышал Найджел жалобы от соседских детей в ответ на его вопросы про книги.
Для себя мальчик давно уяснил несколько простых вещей. Чтение было очень хитрым делом. Оно ни за что не давалось тому, кто считал его сложным или, боги упаси, скучным занятием!
А насчет всяких прогулок, Найджел, как никто другой знал, что значит гулять на широкую ногу. Когда он бродил по лесам и холмам, всегда старался шагать как можно шире, вспоминая необычную фразу из повести о каком-то богатом путешественнике. В этом деле мальчик мог дать фору любому в округе, при этом у него всегда находилось время для чтения.
Была и еще одна тайна, которой он поделился только с одним человеком.
— Книги — живые! — признался Найджел Бекки. Она часто проводила с ним время, и мальчику захотелось научить ее читать. Откровение вырвалось случайно, и назад дороги уже не было.
— Это как? — девочка придвинулась слишком близко к нему, заглянула в книгу, потом взяла ее в руки, покрутила и понюхала.
— Чем чаще они видят человека, тем приветливее себя ведут! — заявил Найджел. В его голове уже давно крутилась эта странная мысль, но теперь, когда он впервые произнес ее вслух, она понравилась ему и даже показалась очень серьезной.
Бекки уставилась на обложку и долго буравила ее взглядом. Она прекрасно плавала и высоко прыгала, но вряд ли была той, кто мог оценить глубину и полет мыслей. Ей показалось, что мальчик пытался ее провести, она сверкнула зелеными глазками и подозрительно осмотрела друга.
Найджел улыбнулся, взял книгу, открыл ее и положил на колени. Бойкая девочка послушно легла напротив, подперла голову руками и приготовилась внимательно слушать. Ей нравились истории, которые он рассказывал, но на этот раз мальчик молчал, потом вздохнул и перевернул книгу, указав пальцем на ровные линии.
— Буквы, — сказал он.
— Закорючки, — игриво повторила Бекки, сдув с глаз светлую прядь, и лукаво посмотрела на него. Два изумруда ярко заблестели.
— Если бы у нее был хвост, ей богу, она бы им сейчас виляла! — подумал Найджел, очень стараясь не сказать это вслух и удивляясь своему воображению и дерзости. Услышь его мысли Бэкки, ему бы не поздоровилось!
В силу своего характера, девочке сложно давались первые шаги в чтении. Слишком вспыльчивая, она злилась, ругалась и кусалась, когда у нее что-то не получалось, иногда лупила Найджела книгами по голове, но делала это аккуратно, будто боялась его сломать. Несмотря на щуплый вид, она на равных дралась даже со взрослыми ребятами, не останавливалась, видя кровь, никогда не сдавалась и не принимала поражений.
Бекки вообще была необычной девочкой, сумасбродный нрав скрывал острый ум и упорство. Скоро непонятные закорючки стали называться буквами, а потом начала твориться настоящая магия.
— Как же он пнул того зверя! Я тоже хочу так! — взрывалась она эмоциями после прочтения очередной главы, бегая по комнате взад-вперед. Иногда, отложив книгу, Бекки начинала реветь, да так, что было не разобрать, что она хотела сказать. После этого девочка обычно хватала Найджела в охапку и так сидела, не двигаясь, положив подбородок ему на макушку, пока не успокаивалась.
