Что она здесь делает? Неужели этой женщине всё же удалось незаметно околдовать её? Но зачем? Придумать такое, чтобы заманить сюда? Вместо легкого взмаха палочкой? «Хватит, Гермиона, это правда, потому что в этой лжи нет смысла».
Дочь убийц. Дочь погубивших родителей Невилла. Дочь палача Сириуса. И ещё сотен людей. Дочь Пожирателей Смерти.
Почему?
Зачем она здесь? Неужели у Беллатрисы Лестрейндж проснулись материнские чувства? Или у мистера Родольфуса нет наследников? Зачем она тут? Как шпион?!
Никогда!
Гермиона окинула взглядом полутемный зал с высокими потолками. А Малфой обзывал её грязнокровкой. Кто она ему теперь? Нет! Глупости! Глупости!!!
— ГРЭЙНДЖЕР?!
В комнату вошел не к ночи помянутый Драко Малфой и теперь оторопело уставился на неё.
Гермиона подскочила и вцепилась взглядом прямо в холодные водянистые глаза, расширившиеся от удивления при виде девушки.
— ТЫ?! — почти хором выкрикнули они и тут же две палочки стремительно указали друг на друга.
— Не знаю, как ты оказалась тут, гадина, но я…
Всего один блик — и волшебная палочка Драко метнулась в руки матери, быстро вышедшей из другого зала. Нарцисса с холодным спокойствием остановилась и сложила руки на груди.
— Что она здесь делает? — яростно спросил Малфой, а Гермиона стиснула зубы от злости.
— Драко, помолчи минуту. Оставь нас.
— ВАС?!! Мамá! Эта грязнокровка…
— Молчи! — в глазах миссис Малфой блеснул холодный огонь.
— Что?! — с яростным негодованием выпалил парень.
— Ты ведешь себя как ребенок. Драко, выйди, мне надо поговорить с Кадминой.
— С кем?
— С ней, — кивнула на Гермиону миссис Малфой.
— А, — хмыкнул Драко. — Она Гермиона.
— Возможно.
Девушка бессильно опустилась на диван. Это сложно запомнить. Сложно понять.
— Мамá, что ты говоришь?! — совсем уж потерялся Драко.
— Я говорю, что перед тобой сидит сейчас твоя кузина, носившая одно время имя Кадмина Лестрейндж.
— ЧТО?!
Гермиона опустила голову, всматриваясь в черный паркет. Повисла пауза.
— Ребенок дяди Родольфуса и тети Беллы?! — наконец спросил Драко потрясенным голосом.
— Нет.
— Но ты сказала Лестрейндж.
— Сказала.
— Это глупо, — дрожащим голосом прошептала Гермиона, поднимая голову. — Я опять не понимаю вас.
— И я не понимаю, — зло вмешался Драко, косясь на свою палочку в руках матери. — Чтобы быть моей кузиной, она должна быть дочерью тети Беллы и…
— И не более, — остановила его мать, поворачиваясь к бледной девушке. — Твой отец желает видеть тебя, Кадмина.
— Я вас не понимаю, — повторила Гермиона и посмотрела ей прямо в глаза.
— Скоро поймешь.
Девушка переставала воспринимать слова миссис Малфой, слушала её и не слышала. Слишком много для одного дня. Нужно поскорее покончить с этими загадками, понять, чего же от неё хотят. Поговорить с Родольфусом Лестрейнджем и во всём разобраться.
Гермиону передернуло. Разговаривать с Пожирателем Смерти, одним из самых страшных приспешников Волдеморта, столько лет проведшим в Азкабане! Не так она когда‑то представляла себе возможную встречу со своими настоящими родителями.
А ведь была ещё Беллатриса Лестрейндж. Захочет ли и она встретиться с дочерью? Наверное, захочет… Ну почему из всех волшебников мира, даже из всех прихвостней Волдеморта, она должна была оказаться чадом именно этой пары?! Уж лучше были бы мистер и миссис Малфой! Или кто‑то, о ком она не знала бы вовсе… Как вести себя с ним? И чего же он от неё хочет?
Шпионкой и предательницей Гермиона не будет никогда. Пусть убивают свою дочь за неповиновение. Разве что двойным агентом, как Снейп — только по–настоящему преданным Ордену Феникса.
Способна ли она на такое?
Должна оказаться способна…
— Мамá! — громко крикнул Малфой, выводя Гермиону из оцепенения.
— Драко, ты надоел мне за последние две недели! — ледяным тоном осадила сына Нарцисса. — Слишком много слез я из‑за тебя пролила, чтобы сейчас страдать от твоего присутствия. Уйди и не заставляй меня тяготиться тобой!
— Мамá!
— Пойди вон! — не выдержала миссис Малфой, взмахивая руками.
Не ожидавшие этого Драко и Гермиона подскочили, и парень поспешил ретироваться.
— Твой отец желает тебя видеть, — опять произнесла миссис Малфой. — Пойдем.
Глава III: Разговор с отцом
Пока Гермиона молча шла за миссис Малфой по сумрачным, но изысканным коридорам и хитросплетениям комнат, ей снова стало страшно. Тогда, дома, ужас пропал после того, как Нарцисса объявила ей истину. С тех самых пор девушка будто находилась в полусне, под гипнозом — хотя была уверена, что магия здесь ни при чем. Но сейчас Гермионе стало страшно. И холодно — в поместье Малфоев было очень холодно, зябко — как в подземельях Снейпа.
Она поежилась.
Шедшая впереди миссис Малфой остановилась перед дубовой дверью и повернулась. В полутемном коридоре эта женщина выглядела ожившей мраморной статуей, холодной и бесчувственной. Нарцисса положила руку с длинными заостренными ноготками на ручку двери и посмотрела глубоко в глаза своей спутницы.
— Разве он не попал в Азкабан тогда, в Министерстве? — тихо спросила Гермиона. — Или его не было там?
— Был. Но в Азкабан не попал. Иди, Кадмина, сегодня тебя ждет не один сюрприз.
Гермиона сделала шаг к двери и вдруг почувствовала холодную ладонь миссис Малфой на своем плече.
— Удачи, девочка, — сказала та совсем другим голосом: как будто на этот короткий миг слетела серебристая пленка неприступного холода. — Удачи.
Тело Гермионы пробрала дрожь, и губы вдруг высохли. Пытаясь успокоить дыхание, она кивнула и толкнула дверь.
В комнате оказалось также сумрачно — большие, тяжелые шторы задернуты, полумрак тускло освещен только пылающим камином да тремя одинокими свечами в золотом канделябре.
Возле самого огня, спиной к вошедшей, возвышается фигура в черной мантии со спущенным капюшоном, неподвижно взирающая на багряное пламя. Гермиона прислонилась к двери и стала вглядываться в очертания стоявшего перед ней человека.
Мистер Лестрейндж выглядел как‑то странно. Юная гриффиндорка пыталась вспомнить его по изображению в «Ежедневном пророке», и что‑то, казалось, было не так. Зачем, зачем её привели сюда?
— Здравствуйте, — неожиданно решившись, сказала девушка, делая несколько шагов к стоящему у камина. — Вы хотели видеть меня, мистер Лестрейндж? Что ж, я здесь.
Плечи незнакомого человека дрогнули, как будто он усмехнулся.
— Родольфус в Азкабане, дорогая моя, — произнес высокий холодный голос. — Забавно, никогда не замечал сходства между нами.
Человек повернулся к ней, освещённый бликами огня, а Гермиона попятилась назад, не чувствуя под собой ног, не замечая ничего кругом. В ушах гудело, и комната вдруг стала расплывчатой… Она уперлась в холодную дубовую дверь, не отрывая взгляда от узких красных глаз, смотрящих прямо на неё.
