Йера Йелен с трудом смог подъехать к зданию Думы — Дара сигналил изо всех сил, но толпа, заполонившая площадь Дворца, не спешила уступать дорогу авто. Люди смотрели в основном на балкон пресс-центра Славленской Тайничной башни — скромного особняка по соседству со зданием Думы и напротив Северского Верховного суда, — но балкон пустовал.
Стоило открыть дверь авто и поставить ногу на мостовую, как Йера тут же услышал:
— Судья Йелен, я представляю «Славленские ведомости», не могли бы вы ответить на несколько вопросов?
— Ответы на все вопросы газеты получат в официальном порядке, — ответил Йера. Обычно он благоволил газетчикам, но сегодня не мог позволить себе обычной демократичности: происходящее требовало обдумывать каждое слово, которое услышит народ. Чудотворы уже сделали официальное заявление, Йера прочел его по дороге в Славлену, однако Думе следовало выработать свою позицию. Как и партии социал-демократов.
И здание Думы, и царский дворец, и пресс-центр чудотворов были оцеплены полицией. Однако полицейские всего лишь старались сохранить порядок: толпу не пытались разогнать, только сдерживали, не пропуская на ступени зданий. Да и толпа не проявляла агрессивности: люди собрались здесь от беспокойства и любопытства.
Йера прошел сквозь полицейский кордон, выставленный на ступенях Думы, и снова столкнулся с газетчиками.
— Судья Йелен, журнал «Деловая жизнь». Скажите, социал-демократическая партия снова примет сторону чудотворов или на этот раз выступит единым фронтом с консерваторами?
— Социал-демократическая партия, как всегда, выступит на стороне народа, — Йера не замедлил шага, распахнул дверь и тут же столкнулся с профессором Важаном.
Профессор не был депутатом Думы (и не хотел им быть), но в партии занимал одно из ведущих мест. Йера отдавал себе отчет в том, что их партия находится в очень щекотливом положении. С одной стороны, сложившаяся ситуация давала возможность немного поприжать чудотворов, а с другой — требовала нового витка в преследовании мрачунов, что нравилось далеко не всем консерваторам. И, Йера подозревал, профессору Важану — в первую очередь.
— Здравствуйте, господин Йелен, — церемонно кивнул профессор, отступая назад.
Йере показалось, что тот посмотрел слишком пристально, слишком… подозрительно.
— Здравствуйте, профессор. Рад вас видеть в добром здравии.
— Хорошо, что я вас встретил. Вы знаете, что ваш сын позавчера нанес мне официальный визит?
— Да, он говорил об этом, — Йера улыбнулся: «официальный визит»…
— Я благодарен ему за проявленное великодушие. Его поступок был в высшей степени дипломатичным.
Йера немного растерялся и почувствовал, что Йока явно о чем-то умолчал, говоря о встрече с учителем истории. Особенно настораживало «проявленное великодушие».
— Я рад, что инцидент между вами исчерпан.
Профессор же словно нарочно продолжил говорить загадками:
— Признаться, сначала я думал, что мальчик приехал ко мне по вашему наущению. Но, судя по составленной записке и по тому, как он оделся, он сделал это по своей инициативе, — профессор криво улыбнулся углом рта. — Достойный сын своего отца. Я всегда знал, что умение держать себя на высоте и способности к дипломатии передаются по наследству.
Важан сказал эти слова без тени иронии, но Йера почувствовал подвох. Возможно, профессор всего лишь хотел его уколоть — к этому Йера привык, далеко не все люди высшего круга приветствовали его приверженность социал-демократии. Но в контексте это прозвучало не столько иронично, сколько угрожающе. Или это только показалось? Потому что Важан, сам того не подозревая, затронул семейную тайну?
— Благодарю за лестные слова, — Йера искренне улыбнулся. Он умел улыбаться искренне.
Они раскланялись, и Йера скорым шагом направился наверх: похоже, заседание фракции социал-демократов уже началось.
Обсуждение длилось недолго: все понимали, что, кроме заявлений чудотворов, людям нужны действия от представителей власти. Было решено создать комиссию по расследованию и либо предоставить доказательства несостоятельности Откровения и факт провокации со стороны мрачунов, либо — если Откровение не лжет — найти существо, которое принято называть Врагом, и обезвредить его.
На заседание Думы Йера шел с сомнением: нижняя палата, конечно, поддержит начинание социал-демократов, но верхняя… Решение консерваторов, несомненно, будет совсем другим. Нетрудно предположить, что они вознамерились создать комиссию по расследованию провокации со стороны чудотворов, а не мрачунов. Что ж, борьба предстоит нешуточная.
Заседание началось с длинного и бестолкового доклада Председателя о событиях минувшей ночи, об убытках, нанесенных государству и страховым компаниям, о необходимости некоторые расходы частных предпринимателей покрыть из казны, а некоторые — из государственного бюджета. Депутаты не удержались от выкриков с мест о том, что эти расходы могли бы покрыть предпринимателям и казне сами чудотворы, что укрепило Йеру в мысли о решении консерваторов. Впрочем, социал-демократы выступили категорически против покрытия убытков из бюджета, а консерваторам было все равно, из какого источника их избиратели получат деньги. Ситуация, с самого начала казавшаяся противоречивой, обострилась еще сильней. Никогда еще социал-демократам не приходилось открыто выступать против чудотворов!
После этого перед верхней палатой выступил Приор Тайничной башни, говорил коротко и по существу, а также сообщил, что чудотворы и не думали перекладывать расходы на плечи налогоплательщиков: деньги будут выплачены немедленно, как только страховые компании определят размер нанесенного ущерба. Ход показался Йере красивым и беспроигрышным: чудотворы заткнули рты консерваторов деньгами.
Началось обсуждение более насущного и сложного вопроса: предотвращение паники в Славлене. На этот раз заверения Приора Тайничной башни никто не принял во внимание. Впрочем, верхушка чудотворов была не менее искушена в вопросах управления толпой и понимала: чем больше государственных учреждений и служб занимается «поисками Врага», тем легче обывателю поверить в то, что он под защитой и опасности нет.
И, как ни странно, о создании думской комиссии первыми высказались консерваторы. Их предложение отличалось от предложения социал-демократов только одним пунктом: выяснить, с чьей стороны последовала провокация — мрачунов или чудотворов.
Лидер фракции кивнул остальным, и социал-демократы приготовились проголосовать за предложение консерваторов, посчитав отличие непринципиальным. Но докладчик консерваторов в заключение добавил еще один пункт, вызвавший ропот в рядах социал-демократов:
— Мы считаем, что означенную комиссию должен возглавить депутат верхней палаты Йера Йелен. Он зарекомендовал себя честнейшим человеком, имеющим популярность среди избирателей, и, несомненно, его кандидатура вызовет в народе доверие к Думе.
Лидер фракции социал-демократов привстал с места, не вполне доверяя услышанному. Он был близорук и согнулся вперед, приставив к лицу монокль (хотя делал это очень редко), разглядывая докладчика. Жест столь откровенно выразил его отношение к происходящему, что рассмеялся даже Председатель.
— Между тем ничего смешного в нашем предложении нет. В данном случае наша партия так же заинтересована в отсутствии паники, как и ваша, — обиженно сказал докладчик, — и мы отдаем себе отчет в том, что паника возникнет не среди наших избирателей, а среди ваших. Зато ударит в первую очередь по нашим.
Йера стискивал подлокотники кресла и лихорадочно искал подвох в выдвинутом предложении. И не находил!
Предложение, очевидно, проходило большинством голосов, но, как это было принято, сначала выслушали доклады социал-демократов и аграриев, а перед голосованием распустили Думу на перерыв.
Йера избавился от общества товарищей по партии и спустился в буфет, но и там его окружили со всех сторон (у него было много знакомых и среди консерваторов). За столик к нему подсел однокурсник по университету, дальний родственник Ясны, Сона Сребрян.
