известен.
Квадратные колонны образовывали круг. Возле них стояли статуи особо выдающихся дворфов, но во главе круга возвышалась статуя бога дворфов, по имени Дулбрек Дуин. Квадратный зал охватывал круг из колонн, а на его стенах, подсвеченных магическими светильниками, бежали записи. Выдающиеся дворфы, их достижения, а также те, кого дворфы сочли выдающимися.
Посреди записей и портретов суровых дворфов была одна необычная: "Кассандра Холл. Человек. Второе место на конкурсе ругательств. Первый человек и первая женщина, занявшая призовое место". Рядом виднелся её портрет. Такой же портрет и такая же запись была, скорее всего, и во всех других дворфских залах старейшин и залах памяти. Дворфы серьёзно относились к своим достижениям и ругательствам, а значит, достижение Кассандры будет увековечено в камне, и сохранится в памяти дворфов, пока дворфы существуют.
В круге из колонн было возвышение со ступеньками, на котором стоял огромный круглый стол с каменными стульями. Здесь заседали дворфские старейшины, они же выполняли функцию министров. Сейчас шло заседание. Пожилой дворф в кристальных очках, стоял, и монотонным голосом читал свой доклад остальным присутствующим.
— По результатам учёта записей и журналов казначейства, проведённого объединённой комиссией казначейства в течении стандартного периода равного двенадцати месяцам, каждый из трёх дневных декад, в рамках трёх перепроверок было обнаружено различие между ожидаемым и желаемыми показателями, равное, в процентном соотношении, согласно установленным нормативам, принятым во время прошлых заседаний совета, во время обсуждения результатов планирования начала прошлой ревизии, что была назначена, а позже отменена и перенесена в результате нестыковок расписания, а так же…
Дворф монотонно читал свои записи, не останавливаясь, и иногда поправлял очки. Дюжина старейшин-министров сидели за столом с остекленевшим взглядом. Самому молодому из них было двести лет. Кто-то смотрел в потолок. Министр пропитания приоткрыл рот, склонил голову на бок, и из его рта текла слюна. Министр кузнечных дел держался за голову и тихо выл. Самый молодой старейшина доблестно пытался понять логику доклада. У него не получалась. Логика ускользала, как пещерный слизень, обрастала подробностями и деталями, уходила в сторону и тщательно избегала перехода к центральной теме.
С глухим ударом в стол ударился головой министр ополчения и военных дел. На толстом каменном столе, в точке удара виднелась расползающаяся паутина трещинок. Она возникла тут потому, что это был не первый доклад, который слушал министр ополчения и военных дела, а ещё потому что его голова и шлем были очень прочными. Докладчик поправил очки и продолжил.
— В связи с результатами рассматривания результатов проверки, а также перепроверки перепроверяемых активов и пассивов был принято решение отложить принятие решения о принятии решения о переносе решения приёма результатов перепроверки на срок, обозначаемый в решении упомянутого советом заседания, во время проведения которого было решено перенести решение о заседании по поводу принятия решения о перепроверке результатов перепроверки результатов проверки активов, согласно…
Министр ополчения и военных дел снова ударился головой о каменный стол и крошечные трещинки чуть расползлись. Шёл третий час вступления к докладу министра финансов и бухгалтерии, и стопка пергамента у него никак не заканчивалось.
Зачем проводится этот доклад? В чём смысл доклада? Есть ли логика и какая-то информация в бесконечном потоке слов, что уже три часа продолжал успешно уворачиваться от всех попыток осознать его суть? Кажется, что чуть мигнул магический свет. Быть может, бог дворфской бюрократии, чьё полное имя занимало не один лист пергамента и было известно только высшим храмовым бюрократам, решил заглянуть на их совет и восхититься непостижимым творением министра финансов? Или, быть может, в своём рвении Фалрум Тротгарр, министр финансов и бухгалтерии, случайно создал заклинание призыва, и вот-вот в столе откроется портал, из него вылезет древнее чудовище и избавит всех от пытки докладом?
С гулом снова головой впечатался в стол министр ополчения и военных дел, но мучитель докладчик не думал останавливаться, а продолжал. Слова лились непрерывно, сливаясь в бесконечный поток бюрократических и финансовых терминов, будто схватившая себя за хвост змея. Нет ни пространства, ни мира, ни зала старейшин и министров. Есть лишь доклад, и он бесконечен.
— Ааааа, хватит с меня! Заткнись! Замолчи! — заорал вдруг министр ополчения и военных дел. Он вскочил, перевернул свой каменный стул, и бросил на землю шлем. Озверевшим взглядом он посмотрел по сторонам, потом на бессознательных старейшин-министров. Его звали Мордек Гарум. Ему было 250 лет, и в его белой бороде ещё можно было увидеть редкие рыжие волосы. Был он одет по-боевому. В средний доспех из пластинчатой брони с напоясной сумкой.
— Должен отметить. — строго сказал министр финансов и бухгалтерии, поправляя очки. — что такое поведение недопустимо при рассматривании результатов рассматривания результатов запланированного заседания для принятия решения об окончательном решении относительно даты принятия решения по поводу даты…
Мордек взвыл и схватился за голову.
— Демоны тебя раздери, заткнись! Заткнись хоть на секунду, иначе я свихнусь…
Министр финансов и бухгалтерии чинно положил свой доклад и обиженно замолчал. Мордек посмотрел на остальных старейшин-министров, достал из сумки небольшой рог и затрубил.
— Эльфы атакуют! — выкрикнул он.
Дворфы повскакивали со своих мест. Министр пропитания выхватил откуда-то два топора и запрыгнул на стол, зарычал, со стеклянными глазами, но во взгляд его постепенно возвращался разум. А затем они все дружно очнулись и пришли в себя, стали озираться по сторонам. Вдали открылась дверь, и в зал заглянул стражник. Мордек махнул ему рукой, стражник пожал плечами и закрыл дверь.
— Нету эльфов, что ли? — разочарованно спросил министр пропитания, Гралбек Гленнир.
— Проснулись? — ехидно спросил Мордек. — нету эльфов, нету.
— Я думал, молодость вспомнить смогу… — огорчился Гралбек, министр пропитания, и с кряхтением слез со стола. Ему было триста лет. Он был достаточно стар, чтобы застать несколько стычек с остроухими. Бои того времени остались в его памяти яркими воспоминаниями.
Старейшины-министры сели на свои места. Министр финансов и бухгалтерии остался стоять — оставалось ещё две трети вступления доклада, который ему не дали дочитать. Мордек вдруг что-то вспомнил, снова встал со стула, подошёл к ближайшей колонне, и открыл в ней дверцу. Там висело несколько цепочек. Он подёргал за одну из них, и где-то зазвонил небольшой колокол.
За пределами круга из колонн одна из стен открылась, и из неё вышел хмурый дворф в фартуке, с испачканными мукой руками.
— Чего надо? — спросил он у старейшин.
— Пива совету! — сказал Мордек.
— Кухарка сказала, пива больше не давать, не то всё выйдет! — сварливо возразил дворф в фартуке.
Мордек подошёл к нему и что-то прошептал на ухо, мотнул головой в сторону министра финансов и бухгалтерии.
