И вот очень интересно, куда же мелкого ехидину несет? Особенно в свете того, что я по дороге от трактира до лагеря посвятил его в свой план.
Собственно, ничего такого невыразимо умного я не придумал. Оно и к лучшему, поскольку чем операция проще, тем вероятнее ее выполнение. Слинять я решил потихонечку.
В любом уважающем себя крупном (да даже и среднем) населенном пункте непременно найдется хоть один шпион. Не иностранный, а как раз самый что ни на есть свой, соглядатай, работающий на кого-то из князей, министров, наместников… Информированность — это очень важно, и в Ашшории это прекрасно понимают. В самой-то деревеньке навряд ли ошивается чей-то агент (хотя и не факт — река хорошо просматривается, и голубятни я видал), а вот то, что целая деревня не явится на общее традиционное празднование в Свистоплясовке, — это же целое событие для окрестных селян. Скандал-с!
Причина неявки будет известна всем и каждому уже к утреннему молебну, обсуждена по сотне раз и обсосана со всех сторон. Имена князей и то обстоятельство, что с ними пребывает некий монах, устроивший такую подлянку местному пастырю, секретом тоже не останутся, равно как и то, что до следующего утра празднующие Громолета-мясоеда владетельные не сдвинутся с места. Ну а там, как говаривали в одном мультике, «Счастье — дело техники». Голубь выдает порядка сорока — шестидесяти километров в час, да не по извилистой дороге, а по прямой, так что еще задолго до полудня в Аарте о моем местонахождении будет известно всем заинтересованным партиям. Следовательно, и ждать меня никто не станет. А зря.
Тумил со мной ехать порывался, но поскольку я-то намеревался улизнуть в сопровождении лишь одного из Блистательных и Ошмуда (на случай, если встреча с Латмуром Железная Рука окажется отчего-то невозможной, дружиннику надо будет устроить мне свидание с князьями-генералами) еще во время танца с быком… В общем, парень осознал важность отвлекающего маневра и порученной ему роли, так что сильно не брыкался.
А теперь вот прется незнамо куда. Будит во мне нехорошие подозрения.
За Лисапетом, понятное дело, не один настоятель все эти годы присматривал. Наверняка и паломники случались под прикрытием, и пару-тройку монахов в обитель Каген внедрить был должен, не лично, разумеется, не царское это дело — простым оперативникам проводить инструктаж. Скорее всего, подчинялись они кому-то из людей главного министра, а он, на минуточку, свою печать на кондициях первым поставил, да и инициатором их, если верить «моим» князьям, тоже был князь Дамуриани.
И отчего не предположить, что одним из таких людей мог оказаться сын нищего, но многодетного горского князя? Абы кого ведь в Долине Ста Благословений монахами не делают. Нужен либо взнос, либо блат. Ну или хорошая профессия, как у Шаптура того же.
Ни первого, ни второго, ни третьего Тумилу взять вроде как и неоткуда — не считать же его тореадорство нужным монастырю навыком. Тогда как он в иноки попал? Нет, может, у меня и паранойя…
Парень вышел на небольшую полянку, еще раз оглянулся (кого ты, милай, через подлесок разглядеть-то собрался?) и негромко позвал:
— Хрис, ты здесь?
— Тут, конечно, раз договорились. — Из-за дерева появился давешний мальчишка-певец.
Ну ничего себе! Ладно, скарпийское имя — в южных княжествах это норма, а парень, как я понял, оттуда родом (в пользу чего не только его слова, но и цвет волос свидетельствуют), но как-то сомнительно это все. Чужак, Тумилов ровесник, да и в трактире они шептались… Неужто связной, из одной с моим стремянным разведшколы?
А почему бы и нет? Вполне может оказаться и так.
Хрис подошел к Тумилу вплотную и остановился.
— Деньги-то принес? — спросил он. — Уж прости, но не похож ты на богача.
— А я и не богач, — ответил княжеский сын. — Но кое-чего есть. Вот, держи, как и уговаривались.
Тумил извлек небольшую, сверкнувшую серебром монетку и отдал барду. Тот проверил ее на зуб, кивнул и убрал в свой тощий кошель.
— Тогда не будем тянуть, мне до темноты вернуться надо, — сказал Хрис и начал стягивать висящую за спиной лиру.
Ну ни фига себе! Что-то мне эта сцена один вполне определенный момент из «Турецкого гамбита» напоминает. Тоже, конечно, ни фига хорошего, но вообще-то их личное дело — оба, по местным меркам, почти взрослые.
Зря я, выходит, на Тумила волну в душе гнал…
— Не пойму я вот только, на что оно тебе надо? — Мальчики уселись прямо на землю, и певец отложил свой инструмент чуть в сторону.
— Голос же ломается, даю все время «петуха» или пискнуть как мышка могу нечаянно. А вдруг на пиру придется чего исполнять? А ты, хоть мы с тобой и равногодки, без запиночки поешь, значит, секрет твой стоящий.
Я аж обалдел. Ну вот как мне не стыдно, пошляку параноидальному? Пойду посыплю голову пеплом, что ли? Ну или хоть кота в золе изваляю.
Хрис скептически поглядел на Тумила.
— Упражнениям я тебя, конечно, научу, ничего сложного в них нет, только… — Он помялся немного. — Застольные песни поют богатые да знатные.
— Я сын князя, между прочим, — покривился мой стремянный.
— Да хоть царский бастард. Мало быть чьим-то сыном, чтобы тебе на пиру князей инструмент вручили. — Парень невесело усмехнулся. — Я вон тоже, с детства лирником-то стать не мечтал, думал, что, как отец, купцом буду, а оно вон как повернулось.
— Ну, скажем так, основания для надежд у меня имеются, — буркнул Тумил.
— Лады, тебе виднее. — Певец пожал плечами и вытащил откуда-то куриное яйцо. — Перво-наперво, надо тебе по сырому яйцу в день выпивать.
— Фе-э-э…
— Минимум по одному. Теперь смотри, поворачиваешь голову вот так вот влево и одновременно делаешь глубокий вдох…
Я тихонечко, чтобы молодежь меня не спалила, сдал назад и направился обратно к лагерю. Локтей через пять из-за дерева появился Касец и пристроился рядом.
— За мной приглядывали или за парнем? — Я почему-то совершенно не удивился.
— Сначала за ним, потом за вашим высочеством. — Первый десятник даже изображать смущение не пытался. — В свете последних новостей и ваших планов этот его поход выглядел довольно подозрительно.
— И не говорите. Сам о нехорошем подумал. — Я покосился в сторону Блистательного. — Я не забуду вашего усердия.
— С моей стороны было бы глупо утверждать, что я на это не рассчитываю, верно? — усмехнулся гвардеец.
— Насчет глупо или умно судить не возьмусь, но брехня бы это была первостатейная. Кстати, о планах…
— За продуктами в деревню князья отрядили матросов, те сейчас как раз заканчивают перетаскивать. Среди самих селян — разброд и шатания. Мужики все бросили, даже с полей вернулись раньше обычного, обсуждают, потому как, с одной стороны, нарушение устоявшейся от века традиции, а с другой, и по деньгам им выходит гораздо дешевле, и на невиданное зрелище поглазеть охота. С развлечениями-то у них небогато, — отрапортовал Касец. — Будут на нашем празднике если и не все, то большая часть — точно.
