Фигура в белом развернулась; рука со следами былого маникюра дёрнулась к дверной ручке, и…
Резкий треск пронёсся по холлу дома. Фигура Йоко застыла, не в силах даже дёрнуться; казалось, там, где только что был человек, появилась статуя — даже волосы или складки на одежде были совершенно, абсолютно неподвижны.
— Хватит, — отрезал Виссарион уже вовсе не весёлым тоном. — Ваши болтовня и нытьё надоели мне. Уясните вот что: мы не команда, не напарники. Я не предлагаю и не ставлю задачу. Я просто говорю, а вы делаете.
— С какой стати? — Эмбер смотрела на мага ровно, хотя и снизу вверх. — Что будет, если мы ослушаемся?
— Вы не ослушаетесь, — пожал плечами Виссарион. — Не сможете. Мне нужно, чтобы вы все были здесь, и вы будете находиться здесь.
— С чего тебя вдруг это взволновало? — кивнул Алекс. — Сам же говорил — вызнаешь от нас всё, что можно, а дальше можем идти, куда захотим. Все уже рассказали тебе то, что им известно.
— Ох… а вы настырные, — поморщился Виссарион. — Вот поэтому так важна репутация. Покажи, что ты можешь — и любые приказы будут выполняться быстро и без лишних вопросов. А если нет репутации — приходится идти по сложному пути.
Он указал на лестницу, ведущую на второй этаж, и сообщил:
— Вперёд и с песней.
Спустя секунду маг поправился:
— Только не буквально. А то кто вас, идиотов, знает.
Все переглянулись; во взглядах двух американцев, одного русского, одного японца и одной уроженки местного мира читалась одинаковая «любовь» к этому типу. Что до Йоко, то «статуя» развернулась на сто восемьдесят градусов и механически, словно робот, начала идти в указанном направлении.
— А пока мы идём, — Виссарион, пригибаясь, энергично поднимался вверх, — так и быть, поясню. Если бы от вашего послушания зависела лишь ваша судьба — я бы, не задумываясь, позволил бы вам убраться и тут же забыл бы про вас. Погибнете — дело ваше, не моё. Не погибнете… ну и ладно, то же самое.
Дойдя до лестничного пролёта, он развернулся.
— Но от того, где вы находитесь, и в каком вы… агрегатном состоянии пребываете… сейчас зависит кое-что ещё. И мне нужен вполне конкретный ответ на эти вопросы. Смекаете? О, а вот и вы.
Виссарион снова улыбнулся; добравшись вслед до них до второго этажа, все увидели шестерых подростков, стоящих в коридоре и с неподдельным изумлением глядящих на всю эту процессию.
— Юнджи? — изумился Джунсо Мо, увидев в толпе хотя бы одно знакомое лицо. — Что происходит? Кто все эти люди?
— Эти люди, — хмыкнул Виссарион, — мальчик мой — все эти люди, включая вас — те, кто связан с Артуром Готфридом.
— С кем?! — не понял Джиан.
— С мастером Муном, идиот, — проворчал Тэмин, топчась на самодельном костыле. — Можно же было догадаться по его прозвищу.
— Так он Мун или…
— Стоп-стоп, — Ральф поднял ладони вверх. — Ладно, мы здесь и мы не пытаемся уйти. Но уж хотя бы знать о том, что происходит, мы имеем право!
Виссарион смерил его взглядом, в котором открыто читалось «Если бы мне не было лень, я бы показал тебе все твои права» — и зевнул.
— Давай так, солдатик. Я уложусь в три предложения, а ты выслушаешь внимательно и больше не будешь докучать мне с глупыми вопросами.
Все присутствующие, включая учеников, уставились на него, словно в ожидании какого-то великого откровения; некоторые кивнули. К Йоко, похоже, пара секунд как вернулась подвижность, и фигура в белом постаралась отступить подальше и затеряться где-то за спинами, не вступая в новые пререкания.
— Предложение первое: Готфрид получил мощь демонов — и их же жажду крови, но при этом отлично помнит, кто его враги, — загнул Виссарион палец, стоя посреди коридора. Ученики стояли неподвижно по одну сторону от него, остальные — по другую, и все молчали.
— Предложение второе: то, что Готфрид собирается творить — и уже почти наверняка начал творить — очень не понравится демонам, засевшим в этом мирке. И, — Виссарион улыбнулся, — предложение третье: демоны очень мстительные гады, и порой любят действовать через кого-то, играя на чувствах, личном эго и всём таком прочем.
Он хлопнул в ладоши.
— Ну как доходчиво?
— Думаете, они решат, что он привязался к нам, и… — пробормотала Юнджи.
Грянул хохот. Виссарион хохотал громогласно, под стать великанскому росту; почти неприлично.
— Привязался? Мой ученик?
Он вытер рукой выступившие слёзы.
— Он просто очень не любит, когда кто-то ломает его планы. А вы — инструменты в этих самых планах, только и всего. Привязался, конечно же…
Всё ещё продолжая похохатывать, он махнул рукой.
— Собираемся в одном большом помещении и сидим тихо. Можете поговорить, но мне вопросов не задавать — лимит исчерпан. Просто… будьте готовы к тому, что вот-вот могут появиться хтонические рогатые твари. Или безрогие. Демоны любят разнообразие.
Повисло тягостное молчание — впрочем, движение не остановилось. Те, кто уже более-менее (в общих контурах) знал, что происходит, сочти за лучшее не спорить с Виссарионом, те же, для кого всё происходящее оставалось загадкой, всё равно уловили общие настроения.
Двери столовой закрылись; длинные лавки смогли разместить всех собравшихся; впрочем, Ральф предпочёл встать у окна, а Алекс — у дверей. Что до Виссариона, то он просто махнул рукой, создавая из воздуха каменное кресло.
— Как это… — задохнулся от изумления Тэмин. — Что это сейчас было?..
— Лучше обойдись без вопросов, — поморщилась Юнджи. — Их слишком много, а ответа всё равно не будет.
— А если будет — то потянет за собой десять новых вопросов, — согласилась Эмбер.
Виссарион, совершенно не обращая внимания на все эти разговоры — кажется, он обращал на них внимания не больше, чем на полёты мух под потолком — тут же вытащил откуда-то бутылку чего-то то ли горячительного, то ли прохладительного. Он выжидающе окинул комнату взглядом, чему-то кивнул сам себе и сделал глоток.
— Но, но… — продолжала Дайе. — Я не понимаю!
— Как и все мы, девочка, как и все мы, — отозвался от дверей Алекс.
— Я не понимаю! — повторила «девочка». — Сюда кто-то должен прийти? Атаковать нас, потому что учитель… кому-то насолил?
Юнджи пожала плечами.
— Можно и так сказать, — кивнула она. — Насолил.
— А этот человек хочет спасти нас? Почему, для чего?
Виссарион хмыкнул и вытер усы.
— Спасти вас? За кого вы меня принимаете?
Он спрятал бутылку обратно в никуда и скрестил руки на груди.
— Мне просто нужно, чтобы вы все находились вместе, только и всего. Приманка, чтобы держать руку на пульсе. Демоны могут прийти за любым без вас, а мне некогда бегать по городу.
— С чего вы взяли, что они вообще придут? — впервые за долгое время заговорил Ханагава, и тут же поправился, — Простите, но…
— С того, что я хорошо их знаю, — пожал плечами Виссарион. — Они тоже понятия не имеют, кого из вас Готфрид ценит, кого хочет убить, а на кого ему плевать. Но если возможность есть… они её не обойдут.
Фигура Йоко, передвигаясь бочком и крохотными шагами, оказалась возле Эмбер; они тихо заговорили, и, наконец, Эмбер обратилась к Виссариону, глядя прямо на него.
— Как насчёт изъять из Готфрида эту демоническую силу?
Ха. В глазах Виссариона зажёгся азартный огонёк интереса — впервые с момента, как они покинули трактир.
— Миледи, — улыбнулся он. — И что же вы, простые смертные, можете мне предложить на этот счёт?
Эмбер повела рукой.
— Монтировка, — отозвалась она. — Она должна быть где-то тут.
Виссарион чуть привстал.
— Что-что?
— Монтировка, — повторила, а точнее — процедила Эмбер. — Местный маг наделил её свойством выкачивать из Мастеров их Силу. Работает слабо, но работает, а Готфрид вчера забрал её с собой.
Виссарион картинно огляделся по сторонам.
— Здесь её нет, — заметил он. — Если она у Готфрида, с чего ты взяла, что он оставил её дома?
Юнджи прикрыла глаза.
— Это же просто, — отозвалась она. — Он сейчас набит Силой, зачем ему добровольно терять её?
