— Я справлюсь, — глухо отозвался я. — Мне нужно время, но я справлюсь.
— Очень может быть, — кивнул Виссарион. — Думаю, ещё двадцати лет тебе хватит.
Движение рукой — и в пространстве арены открылся портал.
— Что?! — я рванулся вперёд. — Нет, ты не можешь…
— Я могу всё, что пожелаю, — ответил Виссарион. — Закрыл бы тебя тут насовсем, но…
Он покачал головой.
— Любопытство. Хочу однажды всё-таки узнать, как ты убил меня. Я закрою этот мир так, что никто, кроме меня, не сможет сюда попасть — и приду через двадцать лет. Если окажется, что этого мало… подожду ещё столько же, и так — пока не добьюсь своего.
— Неспортивно! — взревел я, прилагая все силы, чтобы не кинуться на Виссариона вновь. — Ты должен хотя бы оставить мне шанс!
— Например? — уже зайдя в портал наполовину, Виссарион замер и оглянулся на меня.
— Пусть… — я думал всего пару секунд. — Пусть, кроме тебя, портал в мир сможет открыть твой ученик — но лишь снаружи, не изнутри.
— Идиотом меня считаешь? — по лицу Виссариона скользнула тень. — Я в курсе, что ты вытащил Сенат и он ждёт тебя в твоём родном мире. Твои спутники всё мне рассказали. Неплохая попытка, ученик, но я предпочту не рисковать.
Ох, чёрт. Доберусь до этих болтушек — языки вырву.
— Погоди! — я шагнул вперёд. — Всё равно неспортивно!
— А это и не состязание.
— Тебе всегда было интересно следить за моими идеями!
— Я бы последил и на этот раз, — заявил Виссарион, — но выпустить в Мультивселенную существо с твоей силой и Тьмой демона слишком опасно. Двадцать лет, ученик, и до встречи!
В последней отчаянной попытке сделать хоть что-то я мысленно рванул на меня монтировку — в последний момент, когда Виссарион уже почти скрылся в портале. Это удалось; оружие влетело прямо мне в руку…
Но Виссарион даже не оглянулся.
Портал закрылся. На двадцать лет.
Я сжал в руке монтировку. Оружие, которое даёт мне почти абсолютную власть внутри этого мира… Но никак не поможет выбраться за его пределы. Открыть двери способен только Виссарион.
Только Виссарион. Только Виссарион. Погодите-погодите. Только…
Я обвёл глазами опустевшую арену. Мокрый от крови песок, тело госпожи Сонним, и…
Я присвистнул.
Паззл «Собери Виссариона» в почти полной комплектации. Кой-чего, наверное, не хватает, но ведь это всё равно будет Виссарион?
Не факт, что сработает, но попробовать стоит.
***
Говорят, медитативная работа помогает успокоиться. Творчество — отличная терапия. Рисование, лепка из глины. Собирание паззла.
К тому моменту, как передо мной лежало нечто, напоминающее Виссариона, головная боль почти прошла, и я был спокоен, словно буддистский монах на лугу среди ромашек.
Разумеется, Виссарионом это ещё не было. Мёртвое тело — не то же самое, что живой человек (или кто он там был такой). Оживлять покойников…
Да, я ведь обещал Ино Сонним попробовать оживить её. Но это было скорее для успокоения. Если бы я мог действительно воскрешать мёртвых, то вид склепа семьи Готфрид не впечатался бы в мою память.
Впрочем, я действительно «украл» душу Сонним, убив её — она мне помогла, и я не хотел отдавать её демоном.
Движение рукой. Рядом со мной повисло лёгкое свечение.
— Что это, Готфрид? — изумилась Сонним. — Что ты сделал?
Хех. Я обернулся к парящему в воздухе призраку.
— Сделал то, что мог. Но… я ведь предупреждал, что тебе может не понравиться посмертие.
— Тогда зачем ты…
— Это лучше, чем Лимб, — пожал я плечами. — Лучше, чем небытие и пустота. Если хочешь, могу вселить тебя в какое-нибудь тело, но…
— Отлично, — фыркнула Ино. — Призрак или гниющий мертвец.
Я развёл руками.
— Зато Мать Рока мертва — окончательно. Демоны в этом мире ещё остались, но, полагаю, сейчас они сидят, затаившись, и молятся породившей их Тьме, чтобы я не нашёл их.
Это тоже своеобразная терапия, так? Виссарион запер их вместе со мной, чтобы я потешил жажду крови и успокоился.
— Ты всё-таки смог сделать это… — призрак, со всё ещё недовольным видом, скрестил руки на груди. — И… что планируешь делать дальше?
Я пожал плечами.
— Увидим. Хочу попробовать один трюк. Если получится — выберусь отсюда, если нет… ну, у меня будет двадцать лет на обдумывание планов.
Шаги. Снова шаги; обернувшись, я увидел вбегающих в арку Эмбер, Юнджи и Алекса. Ха. Одну из них я обещал прикончить при встрече, другому — вырвать язык…
Вспышка боли в голове возникла — и погасла. Изжить в себе Тьму будет непросто, но если я стану потакать ей — это будет невозможно.
— А вы здесь что делаете? — оставаясь неподвижным, я поднял бровь.
— Твой учитель, — отозвался Алекс. — Собрал нас всех вместе. Говорил, что демоны могут напасть на нас, чтобы манипулировать тобой. Затем сказал, что ты на Арене, и что мы можем идти куда захотим, потому что демоны больше не властны над этим миром. А потом просто исчез.
— Ага, — хмыкнул я. — Значит, он и вас бросил тут.
— Что? — распахнула глаза Эмбер. — Он же обещал вывести нас…
— А вы слушайте его больше, — пожал я плечами, подавляя в себе Тьму.
Вслед за Эмбер на арену выходила вся честная компания. Йоко и Ральф, профессор, детишки в бинтах и на костылях… Я оглядел их и хмыкнул.
— Становится людно.
— Готфрид, — заметил Ральф, — ты обещал, что вытянешь нас из этого мира.
Я пожал плечами.
— Если смогу — вытяну.
— Что это ещё значит? — голос Йоко сорвался на фальцет. — Послушай, ты…
— Йоко. Успокойся, — отрубила Эмбер.
— Нет, я…
Ох. Как мило и как знакомо.
— Знаете, от кого всё зависит? — уточнил я, глядя на американцев. — От вашего жреца.
— Кого?
— Жреца Света, — пояснил я. — И от того, как хорошо он улучшил мою монтировку.
Виссарион пережил несколько ударов монтировкой. Значит, где-то внутри находится маленькая — крохотная! — толика его души. Возможно, его личности. Самая капля. И если мне удастся вложить её в мёртвое тело передо мной, составленное из ошмётков…
Я распростёр монтировку над телом и сосредоточился. Всё-таки она была не просто оружием; душа Матери Рока открывала небывалые возможности. Я не мог воскресить мертвеца по-настоящему, но — как показывал сегодняшний день — мог сделать его подобие. Итак…
Все замерли, боясь дышать. Мало кто понимал, что я делаю — но торжественность момента пробрала всех. Из монтировки вниз полилась маленькая светящаяся линия, ударила прямо в грудь Виссариону…
Великан вздохнул и сел.
— Учитель? — вежливо (на всякий случай) уточнил я, щёлкая пальцем перед его лицом.
Ничего. Жизнь есть, воли — нет. Передо мной чистая болванка — являющаяся при этом Виссарионом.
— Он жив? — в голосе Йоко звучал скепсис. — Судя по этим шрамам, ему не очень хорошо.
— Учитель, что вы делаете? — это Джиан.
— Сейчас увидите, — отозвался я. — Встать!
Виссарион-болванка послушно встал. Взять под контроль чужой разум сложно, но когда этого разума нет… Так, рефлексы. Изо рта «Виссариона» уже текла капелька слюны. Интересно, настоящий Виссарион сейчас чувствует, что происходит?
— Что ж, — вздохнул я. — Момент истины. Открой портал в мой родной мир. Здесь, сейчас.
Виссарион медленно, как зомби, поднял руку и прочертил в воздухе золотую линию. Все замерли ещё сильнее.
— Итак, — не оборачиваясь, глядя на расширяющуюся дыру в пространстве, объявил я. — Поезд отправляется. Самое время решить — кто из вас пойдёт со мной, а кто останется здесь?
Я всё же оглянулся. Призрак Ино, американцы, профессор с Алексом, детишки. Местные и не местные. Бывшие враги, ставшие союзниками, и бывшие друзья, почти ставшие врагами. Ученики и учёный. Каждый из них мог помешать моим планам… или стать крепкой помощью в борьбе с демонами.
— Шанс будет только один, — добавил я. — Выбирайте с умом.
Конец четвертой книги
