— Это нас, что, сейчас будут обливать вином и томатным соусом? — перепугалась Тория, покосившись на свое нежно-голубое платье.
— Как всегда, — фыркнул Виктор. — А сверху польют чернилами.
— И еще всякой дрянью припорошит, — добил посмеивающийся сзади Альв. — Она каждый год это делает. Мне рассказывали.
— Месть уборщицы, — ухмыльнулся Рой. — Мери, скажи, что ты помнишь все чистящие плетения, которыми нас пичкали последние три года. А то я все собирался их зазубрить, но так и не сподобился.
Разноцветная волна, повинуясь перстню Вердан, взвилась в воздух, на мгновенье зависнув над головами студентов. Тория завизжала, и Альв расхохотался уже в голос. Ему вторил басовитый гогот Роя. Я обернулась, желая призвать весельчаков к порядку, и напоролась на застывший взгляд Дона. На его лице был написан откровенный ужас. «Алонит», — одними губами беззвучно прошептал он, когда я дернула его за руку. А нам на плечи уже медленно опускались микроскопические разноцветные крупинки.
Дон словно окаменел. Даже грудь не вздымалась, будто он надеялся задержать дыхание. «Беги!» — чуть не заорала я и тут же поняла, что он не успеет.
Забыв о своих опасениях, я рванула ворот камзола и схватила кулон, который так и носила на шее с тех пор, как зачаровала. Мне показалось, что цепочка лопнула с громовым звоном, и его услышали даже на улице. А в следующую секунду я буквально всадила амулет в ладонь парню, сдирая кожу острыми гранями.
От неожиданности Дон охнул, вдыхая окружавшую нас пыль, попытался вырвать руку, но я не позволила, изо всех сил стиснув его пальцы. Он расслабился и прикрыл глаза. Но вот за мгновенье до этого подарил мне такой взгляд, что по коже пробрал озноб. Так смотрят на друга, всадившего нож в спину.
А вокруг царил настоящий бедлам. Оглядевшись, я поняла, что нашу возню никто даже не заметил. Девицы с визгами и писками пытались избавиться от разноцветных пятен. Кто-то из парней умудрился подпалить себе штаны неудачным очищающим плетением. Признанная красавица в попытке убрать какую-то дрянь со своего платья заставила исчезнуть собственно платье. Мало того, что бурые потеки никуда не делись, так они еще и покоились теперь на красивом кружевном корсете, в вырезе которого, там, где у девушек обычно располагается грудь, виднелась банальная вата.
Я щелкнула пальцами, не мудрствуя лукаво превращая в прах все лишние дополнения на нашей с Доном одежде.
— Тиса Мэй! — недовольно окликнула Вердан. — Если я увижу, что вы помогли еще хоть кому-то, то зачет не засчитаю всем! Оба за дверь! Придете на пересдачу.
Не выпуская ни на мгновенье ледяные пальцы Дона, я поднялась и потянула парня за собой. Позорное изгнание с зачета — лучшее, что только могло случиться в данный момент.
Дон шел за мной, едва переставляя ноги, будто не понимал, на каком свете находится.
— Как? — выдохнул он, как только дверь отрезала нас от царящего в аудитории дурдома.
— Не здесь, — мотнула головой я. — Просто не выпускай эту штуку.
— Но я не чувствую. Я ничего не чувствую, — не отставал парень, хотя за мной послушно пошел и пальцы стиснул так, что побелели перемазанные кровью костяшки. — От тебя нет никакого…
— Имей терпение! — огрызнулась я и тут же раскланялась со спешившим куда-то Лерроем. Слава Последней Гостье, тот действительно спешил и, ограничившись кивком, скрылся за поворотом.
Наконец я с облегчением втолкнула Дона в свою гостиную и заперла за нами дверь. Еще и плетение тишины присовокупила, чтоб уж наверняка. Но если я и мечтала о трех минутах тишины, то совершенно зря. Парень смотрел на меня с такой смесью восторга и страха, что помолчать не было никакой возможности.
— Это артефакт, — я кивнула на сжатую в кулак руку, которую он прижимал к груди. — Запрещенный артефакт. Пока он соприкасается с твоей кожей, оборот невозможен. Твоя вторая часть спит. Он активируется только кровью. Поэтому пришлось тебя поранить — объяснять было некогда. Прости.
— Прости?.. — парень посмотрел на меня как на идиотку. — Прости?
Он шагнул назад, ткнулся спиной в спинку дивана и неожиданно разжал пальцы. Кулон упал на кожаные подушки, а лицо Дона вдруг стало меняться. Скулы вдвинулись вперед, а надбровные дуги опустились. Зрачки вытянулись и стали узкими, как у кошки. Кожа словно пошла трещинами, быстро распадаясь на отдельные чешуйки. Мелкие и блестящие, они скрадывались в причудливый узор, расходящийся по шее куда-то под воротник. Впрочем, секунду спустя тот с громким треском лопнул, не выдержав напора бугрящихся мышц. А следом превратились в лохмотья и куртка вместе с рубашкой. Слава Последней Гостье, штаны остались на месте, хоть и опасно натянулись.
Минуту спустя я уже, опешив, смотрела на странное создание и с удивлением понимала, что не вижу ничего отталкивающего. Ну, чешуя, и что? Мои друзья детства вообще периодически в шерсти щеголяли, да еще и изгвазданной непонятно в чем. Клыки изо рта не торчали, да и глаза, несмотря на узкий зрачок, остались теми же теплыми медовыми озерами. Даже длинные лиловые когти, похожие на небольшие сабли, почему-то не пугали. Скорей уж мне хотелось их потрогать, чтобы убедиться, такие ли они гладкие, какими выглядят. Впрочем, провести ладонями по мощной груди тоже почему-то очень хотелось. «Это что еще за рептилофилия?!» — одернула я себя и с деланным безразличием пожала плечами:
— А что? Тебе даже идет.
— Ты не боишься… — он сказал это на грани слышимости с выражением такого изумления в голосе, что я невольно рассмеялась.
— Ну, ты тоже не кричишь благим матом, узнав, что я использовала запрещенную магию крови.
— Ты не боишься, — будто и не услышав мои слова, повторил Дон.
Словно в прострации он наклонился за амулетом.
— Стоять! — рявкнула я, воздушной волной отбросив его руку в сторону. — Жить надоело? Вернись сначала в человечье обличье! Эта магия препятствует обороту. Как она сработает на обращенном теле, я не представляю!
Дон послушался и перетек в прежнее состояние. Разве что одежда так и осталась висеть лохмотьями. Я покачала головой и подобрала амулет с дивана. Заварить разорванную цепочку было делом секунды, и я сама застегнула ее на шее у парня. Правда, я быстро пожалела об этой любезности. Мало того, что, занимаясь замочком, мне пришлось практически обнять Дона, и это вызвало такую буру необычных чувств, что у меня закружилась голова. Так еще и он сам вдруг сомкнул руки у меня на талии, крепко прижимая к обнаженной груди.
— Спасибо, — обжег кожу тихий шепот.
— За дружбу не благодарят, — отозвалась я, усилием воли загнав бурю эмоций под ментальные щиты. — Только уж и ты не болтай. Объясняться с комиссией по контролю за черной магией мне как-то не хочется.
— Никогда, — ответил он, помолчав. — Я никогда тебя не предам.
Я не ответила, просто наслаждаясь неожиданно желанной близостью. Не хотелось портить чудный момент попытками разобраться в его природе: «Потом… Потом разберусь».
Глава 18. Зарождение хаоса
Но «потом» в моей новой, подаренной Последней Гостьей жизни стало слишком длинным. И за прошедшее с памятного зачета по бытовой магии время так и не наступило. Поначалу я была в бешенстве и, едва дождавшись конца занятий, прижала несносного Корве к стенке.
Но тот даже не сразу понял, за что его бьют, а потом вручил мне запечатанный флакон с алонитом. Дон подтвердил, что флакон тот самый. А уж когда Рой поклялся магией, что не касался алонита уже несколько месяцев, пришлось от него отстать.
А дальше меня закрутили контрольные работы, бумаги Лерроя, встречи у Лэнгли… А главное, лихорадочные попытки выяснить, что же такое накрутил со своим телом безумный артефактор, и как остановить действие его изобретений, чтобы старик наконец последовал примеру всех нормальных людей и умер.
Не получилось. Я даже не всегда могла рассмотреть бесовы кровные артефакты. А вот в противозаконном террористическом кружке увязала все глубже.
