В трудах по магической энергии такое сочетание именовалось невозможным или несуществующим. Но Рик видел его своими глазами: сочетание земли и жизни, пылающее коричневатым золотом, как осенняя листва. И пахнущее так же.
— Бруно?.. — нерешительно окликнул он приятеля.
— Мать моя, у меня что, крылья как у Эла выросли?.. — причитал Бруно, и тут он заметил цвет кожи на своих руках. Светящиеся зеленые глаза округлились. — Рик!!! Что со мной сделала эта тварь?! Что я?!.
Он поднял голову и обвел всех присутствующих глазами.
— Что я… такое?..
— Ты — нелюдь! — прогремел над головами застывших в дверях стражников голос Элгора. — По крайней мере, наполовину.
Все обернулись на него. Демон двинулся в комнату, и стража расступилась, пропуская его. На плече он нес тело девушки, подметая пол ее длинными волосами цвета спелой пшеницы. Небрежно уложив ее рядом с Бруно, Элгор ткнул в девушку пальцем.
— А действовали они через нее — воняет, как растительная падаль!..
— Это же ведьма с дикой магией! Рик, помнишь? — проговорила Берта, переводя изумленный взгляд с девушки на Бруно, с Бруно — обратно на девушку.
— Да мне плевать на нее! Я-то кто?! Какая такая нелюдь?.. — вскричал Бруно. Его всего трясло, как от лихорадки.
Рик присел рядом и, положив ладонь ему на затылок, привлек к себе, как сына.
— Всем отбой, — сказал он страже. — И дверь закройте?..
Воины, потоптавшись на месте, нехотя вышли прочь.
Берта, опираясь на древко копья, подошла к Рику с Бруно и уселась рядом.
— Давай куртку снимем, — сказала она, нахмурившись. — Нужно посмотреть, что там.
— Алрик, он же нелюдь!.. — рявкнул Элгор. — Откуда тебе знать…
Рик злобно взглянул на него.
— А ты — князь демонов!
Руки Берты на мгновенье замерли, брови изумленно взметнулись вверх — но, понимая, что для вопросов не время, она вернулась к своему занятию.
— Да человек я!.. — обиженно выкрикнул Бруно, вытаскивая руку из рукава. Он уже был обычного роста, и кожа потеряла коричевый цвет. Только глаза все еще зловеще светились.
— Это вряд ли, — проговорил Рик, заглядывая ему через плечо. Рубаха на спине Бруно напиталась кровью и прилипла к ране на лопатке. Ловко подцепив ткань ножом, Берта распорола ее от ворота до пояса.
Рик присвистнул.
— Да, брат… Клейма бастарда на тебе больше нет. Хотя, судя по всему, его и не было никогда. Твое клеймо по своей сути являлось удерживающей печатью для нечеловеческого аспекта. В тебе соединение жизни и земли — даже не знаю, как такое называется.
Бруно скривил губы в попытке усмехнуться.
— Ты меня пугаешь… И как теперь жить с этим?..
Элгор фыркнул, взял со стола кувшин с остывшей водой и выплеснул все, что в нем оставалось, парню на спину.
Бруно дернулся, заорал.
— Одурел?!. Холодная же!
— Кровь всю смыл… — проговорила Берта, переводя изумленный взгляд на Рика. — И раны больше нет.
— Два естества для одной сущности имеют свои преимущества, — заявил Элгор.
— Дайте мне уже зеркало, я посмотреть хочу!.. — вскочил на ноги Бруно.
Берта, опираясь на Рика, добралась до кресла и рукой указала на дальний угол комнаты.
— Там. Но смотреть уже особо не на что: ты сейчас выглядишь как обычно, только след розовый на месте клейма…
Бруно взял лампу со стола и направился к зеркалу, в то время как Рик с Элгором склонились над телом девушки.
— Она живая, — сказал Рик, трогая ей шею.
— Не может быть, — возразил Элгор. — Я в полумертвом эльфе душу учуял, а здесь я не чую ничего!
— Она дышит, говорю тебе!
— Отойди, дай я.
Эл низко склонился к ней и сделал глубокий вдох.
— Она… не мертвая. Но и не живая…
— Я убил ее душу, — сказал Бруно, вернувшись из угла с зеркалом. — Она была там. — Он указал рукой на кровавый меховой комок на полу. — Котяру жалко…
— Нужно позвать Нокса, пусть попробует поискать у нее в памяти хоть что-нибудь, — сказал Рик, поднявшись с колен. Сверкнув красными зрачками, он уставился на Бруно. — Мда, сам-то ты стал прежним, но твой аспект…
— Сам чувствую, — мрачно буркнул Бруно, возвращая лампу на стол.
— Странное сочетание, — заметила Берта. — Земля и жизнь…
— Вода и жизнь — это аспект ундин. Воздух и жизнь — аспект фей и сильфов, — задумчиво проговорил Рик, потирая ладонью бороду. — Водные магические существа, воздушные магические существа. Значит, по логике, ты обладаешь аспектом магического существа земли. И человек, наложивший на тебя печать, знал это и хотел скрыть твой секрет от остальных…
Взгляд Бруно посветлел.
— Отец…
— Если я все правильно понимаю, твоя мать не была человеком, — сказал Рик. — По всей видимости, она относилась к той расе, которую Эл называет «нелюди».
Бруно скосил глаза на Элгора.
— Тварь он рогатая. «Нелюдь, нелюдь!» Я это запомнил. И, между прочим, я из тебя мерзкие корни вытаскивал молча, и не кричал, что ты демон…
Тот пропустил упреки парня мимо ушей — или сделал вид, что пропустил.
— Какая прелесть, Алрик: тебя хотят убить люди, эльфы, демоны, — а теперь еще и эти! — насмешливо проговорил он, повернувшись к Рику. — Ты просто мастер вызывать к себе сильные чувства.
— Знаешь, вот не тебе мне завидовать, — мрачно усмехнулся Рик. — Кто знает, где сейчас Нокс?
— Вроде в общую комнату спать ушел, — неуверенно ответил Бруно.
Элгор снисходительно взглянул на парня.
— Ничего-то ты не знаешь… Нелюдь.
— Эл! — предостерегающе осадил его Рик.
— Рыцарь в подземелье пошел, — сказал демон. — Навестить пленных советников.
Рик поднял бесчувственное тело девушки на руки.
— Вот и за ней пусть там стража присмотрит. Пойдем, может, Нокс сумеет что-нибудь о ней разузнать. Спать все равно уже расхотелось.
Глава 13. Соль и зерно
На севере мертвецов хоронили в склепах или курганах, но из-за магии Берты Рик запретил традиционный обряд, приказав тела всех погибших сжечь. Все приняли это решение, как должное: никому из воинов не хотелось увидеть прежних товарищей среди неупокойников.
Рик вышел за ворота замка уже ближе к полудню.
День выдался тихий и солнечный, ночной снегопад засыпал кровавые следы. Долину расчистили: останки поднятых мертвецов и фрагменты тел сгребли в глубокую яму, вырытую магами. Инквизиторов, которых еще можно было поднять, собирали в кучу справа от Стортхуса.
Прямо перед воротами готовились погребальные костры. Магический огонь испепелил бы тела и без деревянного ложа, но тем не менее настилы делались добротные, в три бревна высотой, и сразу для большого числа погибших. Мертвых укладывали плотно, плечом к плечу. Женщины суетились с мешочками соли и зерна в руках, стараясь соблюсти правила и не забыть ни одного из покойных.
Элгор, наблюдавший за происходящим, подошел к Рику.
— Ну как там рыцарь?.. — спросил он. — Есть хоть какой-то результат?
Рик отрицательно покачал головой.
— … Но он до сих пор пытается?..
Рик кивнул.
Элгор фыркнул и собирался что-то еще сказать по этому поводу, но тяжелый взгляд собеседника отбил у него эту охоту.
Несколько минут они стояли молча.
— Объясни мне, что делают эти женщины? — спросил, наконец, демон, глядя на долину. — Я уже четверть часа смотрю на них и не могу понять…
— Они насыпают умершим в саван или в карман щепоть соли и щепоть зерна, — ответил Рик.
Элгор недоумевающе взглянул на него.
— Зачем?..
— Так принято. Соль означает скорбь и слезы по умершим. А зерно… Зерно — это жизненный круг. С одной стороны, надежда на будущее, с другой — принятие неизбежности смерти. Колос умирает, чтобы оставить после себя зерно, которое в свою очередь прорастет и станет колосом, и умрет, чтобы дать жизнь зерну. И так до бесконечности…
Рик увидел, что на крайнее ложе справа принесли увитое саваном тело, и без труда узнал в нем Джабира.
— Извини, я оставлю тебя, — сказал он. — Мне нужно… кое с кем попрощаться.
