— Меня тоже, — вздохнул Яркун. — Эх, довелось же жить в интересные времена…
— Ну, тогда решено, — кивнул Осе. — Мы принимаем ваше предложение, и вы можете полностью нами располагать, ваше высочество.
Очень хотелось заорать: «Ура! Сработало!» Но я позволил себе лишь одну скупую улыбку.
— Тогда, господа, — я забрал письмо с кондициями, — предлагаю посетить главного министра, а по пути обсудим план экстренных мер.
Я (со скрипом в спине и коленях) поднялся из кресла, и князья тут же последовали моему примеру.
Увидав Тоная Дамурианского, я понял, отчего он в текущей ситуации спокойно предается своим обычным занятиям, вместо того чтобы найти себе «важные и неотложные дела, требующие личного присутствия» вне дворцовых стен. Нечего ему уже бояться. И некого.
Главному министру перевалило за сорок лет.
Когда мы четверо, миновав его обширный секретариат, без стука вошли в министерский кабинет, Тонай подслеповато сощурился, разглядывая незваных гостей, пожевал губами и медленно, очень медленно поднялся.
— Надо ше, а я-то, когда мне долошили, што ты оштановилща прашдновать Громолет-мяшоед, подумал, што дейштвительно принял верное решение, — прошамкал он.
— Это которое? — усмехнулся я.
— А огранишить влашть балбеша, — спокойно ответил Тонай.
— Очень интересно. — Я усмехнулся, отодвинул одно из кресел и по-хозяйски в нем расположился. Князья-командиры встали у меня за спиной. — Продолжай. Очень интересно, чем ты руководствовался, когда страну собирался разодрать.
— Отшего ше рашодрать? — Дамурианский владыка столь же медленно и аккуратно опустился на свое место — простим ему такую дерзость в силу дряхлости. — Шохранить. Времена бешпокойные, не хотелошь, штобы дурак на троне што-то… навертел.
— Времена беспокойные. — Ясен пень, спорить с ним об этом незачем. — Единоначалие нужно. А ты чего пытался устроить? Собрал для управления страной великий сброд…
Я пренебрежительно фыркнул.
— Я-то их окоротил бы. А вот ты — шмошешь? Талантами ты в юношти не блиштал, в ушении в монаштыре не ушердштвовал, вшё шлобу копил да мштительные шамышлы лелеял. Мне докладывали.
— Окоротил бы он… — Скепсис изображать даже не пришлось. — Даже если в это верить, а я чего-то сомневаюсь, то что было бы, коли ты бы вдруг помер? Не мальчик ведь, чай.
— Ришк имеетщя, — не стал препираться главный министр. — Но я ешше годик протянуть надеюсь. А там и Ащир подрош бы, и помощников я ему бы доштойных подобрал.
— Чрезмерно рискованно, и ты сам это понимаешь. — Я прислонил свой посох к столу и сложил руки «домиком». — План слишком ненадежен, базируется на многих допущениях.
— Допушкать, што ты поумнел, было бы ешше более необошнованно. — Вот нахал, прям правду-матку в глаза режет. — Што делать-то теперь шобираешыла?
— А с тобой договариваться, — небрежно ответил я. — Князья предлагали выжечь измену каленым железом, но мне что-то не хочется.
— Договариватьша… — Главный министр снова пожевал губами. — И о шем ше?
— О будущем. Жизнь твоя мне не нужна, да и что той жизни-то осталось? Свои остатки с толком потратить бы теперь. Большой крови страна сейчас себе позволить не может. Согласен?
— Да, швара нешелательна, — кивнул князь Дамуриани.
— Тогда давай так. — Я чуть подался вперед. — Ты на завтрашний полдень созываешь Совет князей, и когда я заявлю там о своих правах, ты, не вспоминая ни о каких условиях, но и не предупреждая своих… подельников, меня поддерживаешь.
— Те долшны решить, што ты шоглащилша с нашим предлошением?
— Ну, если прямо спросят, то врать не стоит. Но ты уж расстарайся, чтобы они спросить не успели. А я про писульку вашу забуду просто и никому не стану о ней рассказывать. После моего избрания ты попросишь отставки — сразу же — по дряхлости и удалишься в поместье. А я не буду создавать твоим наследникам и приближенным проблем.
— И кого ше ты хошешь поштавить главным миништром пошле меня? — поинтересовался Тонай.
— Зулика, князя Тимариани. Ты его кандидатуру и выдвинешь. Тебя устраивает мое предложение? Это честный договор.
— Шулика… Молодой ешшо… Но шправитьша долшен. — Князь поглядел на меня своими слезящимися глазами и вздохнул. — Што ше, будь по-твоему, шаревищь Лишапет. Не шаштавляй меня шалеть о том, што я в твое благорашумие поверил.
— Я постараюсь. Кстати, ты не знаешь, чего на самом деле затевают хефе-башкент и князь Ливариади?
— Подошреваю, што торшештвенную вштрещу. Шкалапет даше любимого племянника тебя вштрещать шегодня отправил.
Ну вот и секрет отряда с тракта объяснился.
— Видел. — Я взял посох и встал. — Но предпочел от беседы уклониться. До завтра, князь.
— Что теперь, царевич? — спросил Латмур, когда мы вышли от главного пока еще министра. — Каковы будут ваши дальнейшие распоряжения?
— Князья Самватини и Коваргини пусть продолжают подготовку ко всевозможным неприятным неожиданностям, — ответил я. — А мы с вами, дорогой капитан, давайте навестим женскую часть дворца. Надо бы мне с невесткой познакомиться да на своих внучатых племянников поглядеть.
Простой арифметический подсчет показывает, что, если все пойдет так, как планируется, дюжина подписантов с князьями-генералами, Лексиком и Скалапетом дают мне всего шестнадцать гарантированных голосов из тридцати шести. Добавим сюда Зулика и единый (раз в кои-то веки) голос за Аршакию и получаем восемнадцать против возможных восемнадцати. Маловероятно, конечно, но стоит подстраховаться. И я даже знаю как, хотя все равно исход будет на волоске висеть.
Нуда на этот случай у нас армия имеется… Дай боги, не дойдет до ее применения, и все те напророченные мной (со слов князя Тимариани — не о погоде же мы с ним все время путешествия болтали) ужасы, что я излагал Латмуру, Осе и Яркуну, не станут реальностью.
Врываться к даме в будуар я нашел хамским и совершенно не кошерным, так что мы честь по чести вызвали дежурную фрейлину, служанку, или кто она там, и сообщили: «Царевич Лисапет нижайше просит ее высочество принять его и капитана Латмура по неотложному делу».
Девица испуганно пискнула и исчезла, а мы остались дожидаться у закрытой двери и проторчали там четверть часа дураки дураками.
Единственное полезное занятие, которое нашел Железная Рука, — это начать меня просвещать по поводу того, какие войска есть в городе, кто кем командует, на кого можно, а на кого не стоит рассчитывать, случись что… И единственное же, что я из этого рассказа уяснил, так это то, что ни хефе-башкент, ни капитан, ни бравые генералы понятия, похоже, не имеют, чьи приказы станет выполнять то или иное подразделение в случае команды «Фас!» в отношении меня.
