хуже: она научилась реагировать на них в противоположную сторону. Либо же мы настолько сильно разбередили действительность, что она решила наконец-таки выказать нам своё «фи».
- Видишь тучи, дождь, грозы на горизонте? «Пятна» ненормальной жары? – спросил у Ежа Волковский.
- Да, я как раз хотел спросить, что это такое?
- Это катаклизмы, дружок, - ответил вместо койота Дубнер. – Нашими действиями мы прогнали их отсюда... и только! Теперь катаклизмы, судя по тому, что мы видим...
- И слышим, - прибавил Волковский, помахивая рацией.
- Да, и слышим, - продолжал бобёр. – Так вот, исходя из всего перечисленного, делаем вывод, что опаснейшая аномальная непогода расползлась отныне по всему материку – а то и дальше.
- Не может быть!
- Может, Ёжик, может. Мы же не всемогущие. И мы тоже способны ошибаться. Непогода, значит, расползлась, да. А что с ней делать, мы уж и не знаем. Мы думали, что сможем помешать ей, найдя её очаг и поиграв на гитаре, но ошиблись. Что если мы ошибёмся ещё раз, только сильнее, и тогда уже никто и ничто никогда не поможет Миру?
Ёжик застыл на месте, пытаясь обозреть и осмыслить «открывшиеся перспективы».
- Ладно, - проворчал Дубнер, - ничего прямо сейчас не сделаешь. Надо смотреть в будущее.
- Но как же быть?! – в сердцах воскликнул Ёжик, и неприкрытая горечь звучала в его словах. Горечь и вина перед всеми, кто из-за, возможно, их с Дубнером действий оказался втянут в конфликт мирового масштаба.
Мирового – или?..
- Пока не волноваться, Ёжик, - мягко произнёс Дубнер. – Не волноваться. И ждать береговую охрану.
Часть 6. Путешествия
1/5
Охрана прибыла спустя несколько часов. Это были самые длинные в жизни Ёжика часы, наполненные тревогами и ожиданием, а последнее, как известно, самая неприятная из вещей. Прошедшее время они кое-как коротали, рассказывая друг другу интересные случаи из жизни и рассуждая о невероятных событиях, что творились в последние дни: откуда всё взялось и можно ли это остановить. Ёжик был непреклонен и позитивен, Дубнер проявлял рационализм, то сомневаясь в чём-то, то будучи полностью уверен, а Волковский большей частью отмалчивался и слушал.
И вот наконец за ними приехали.
Искоса бросая на трёх приятелей труднотолкуемые взгляды, береговики, дюжие звери в касках и спецформе – сплошь орангутаны, - посадили незадачливых, потерпевших кораблекрушение спасителей мира в расписанный яркими красками белый катер и увезли прочь с острова Благолепия.
Только это произошло, как хляби небесные над островом разошлись и появилась невероятная по размеру туча, больше и мрачнее, чем Левиафан, и столь насыщенного цвета, что практически чёрная. Свет вокруг разом померк; сгустились концентрированные тени.
Путешествие на катере прошло в молчании, хотя сотрудники береговой охраны, похоже, с великим трудом сдерживались, чтобы не задать пару вопросов – чисто из любопытства. Но – субординация.
Под конец, когда троица выбралась на берег, один из охранников, наверное, самый молодой, не выдержал:
- Как вас занесло-то туда?
- Мы думали, что получится, - пространно ответствовал Ёж.
Орангутан наверняка всё понял, да и Волковский должен был как-то описать им ситуацию, чтобы прислали катер, но орангутан не подал виду и только развёл руками. Что угодно читалось в этом жесте, особенно в нынешнем положении, особенно для опечаленного Ёжика.
Катер развернулся и уплыл обратно в море, на базу. Дубнер и Ёжик извинились перед Волковским и выразили надежду, что «Крошку» удастся вернуть на материк и починить. Койот хмыкнул носом и пробормотал что-то наподобие «А, да, ага».
Они попрощались и разошлись каждый своей дорогой. Дорога капитана лежала назад, в доки. А вот что касается стези двух друзей, тут пока ничего нельзя было сказать с определённостью.
Но одно они решили точно: они не сдадутся. Ни в коем случае! Слишком многое поставлено на карту, и чересчур сильно в их сердцах чувство сопричастности миру. Огромному, гибнущему от ударов загадочной вселенской бури Миру.
2/5
Вновь оказавшись в Ананасово, друзья возвратились в отель, который служил им пристанищем во время так скоротечно завершившихся гастролей. Администратор-змей, если верить его улыбке, был рад их видеть, но главное, что их родина находилась далеко отсюда, и Ёжику с Дубнером требовалось место, где можно недолго отдохнуть, перевести дух.
Сделать это, однако, вышло проблематично. Сидя на диване перед телевизором двое спасателей мироздания были вынуждены смотреть не больно-то приятные передачи, эффект от коих усиливался неритмично бьющим по окну аномальным дождём, то вдруг стихающим, то опять возобновляющимся и будто специально напоминающим им о катаклизмах, о том, откуда они взялись и, что самое главное, куда могут привести.
- Я не оправдываю Ёжика С Гитарой, - говорил упитанный ящер в очках, гость ещё одного ток-шоу, на которое переключил Дубнер. – Конечно, это он во всём виноват! Если бы не его колдовская музыка, ничего похожего никогда бы не возникло. Все наши бедствия на его совести!..
Дубнер скривил недовольную физиономию и щёлкнул пультом.
- Ёжик – наш герой! – восторженно говорила по ТВ, в программе «Наша гордость», худая высокая лама, явно почитательница таланта игольчатого исполнителя. – Он не только вдохновляет нас своей музыкой, но и что-то предпринимает, чтобы прекратить наши проблемы и мучения! Все вы слышали о его геройствах на острове Благолепия!..
- Уже и дотуда добралось, - пробормотал Ёжик и устало попросил: - Переключи.
Бобёр снова нажал на кнопку смены канала.
- Какие ёжики? Какие дубнеры?! – сходу возопил лев с густо покрытой гелем гривой. – Я вообще не понимаю, что происходит! Какие-то катаклизмы, чтоб их!..
- Не забывайте, мы на телевидении, - напомнил ведущий новостей,
