— В следственное управление! Живо!
Извозчик не вздумал пререкаться с человеком, в чьих глазах пылало пламя.
Это был не Иттан.
Или он?
Всё смешалось.
«Уничтожь их. — Говорил кто-то с Иттаном, а возможно, и он сам упрашивал себя. — Они обидели Таю. Твою Таю. Слышишь? Ей больно. Они бьют её! Истязают. Ей мучительно больно…»
… Помоги мне…
… Спаси…
… Убей их…
… Всех…
Двери распахнулись от налетевшего ветра, и стража, вздумавшая преградить Иттану путь, отлетела к стенам. Защита от магии трещала по швам, столкнувшись с нечеловеческой силой. Словно кто-то из завесы напитывал Иттана мощью. И управлял им, тянул за ниточки. Иттан что-то делал, куда-то шел, не успевая думать.
Тряс головой, но голос не утихал.
— Где Тая? — Он схватил за грудки какого-то служащего.
— К-кто? — опешил тот, но тут же закричал: — На помощь! Стража!
И тонюсеньким голосочком добавил что-то про нападение, несанкционированный доступ и темного мага.
Наверное, служащий всё-таки ответил, где искать Таю, потому как ноги сами вели Иттана по коридорам. В крови бурлило неугасающее желание — выплеснуться.
Какие-то люди — букашки — пытались его остановить, набросить магические пути, обездвижить; но Иттан топтал их мощью, дарованной завесой.
Кто-то вынырнул из-за поворота. Кто-то хрупкий и низенький, совсем крошечный.
Родная…
… Она лжет…
… Все лгут тебя…
… Таю используют…
— Иттан! — Она бросилась к нему наперерез, раскинув тонкие ручки. — Постой! Всё не так! Услышь меня!
… Не верь ей…
— Да кто ты такой?!
«Зови меня Тьмой», — хохотало в ушах Иттана.
* * *
Стены затряслись, и со столов полетели бумаги. Всё здание следственного управления дрожало, будто напуганное и жаждущее сбежать. В комнатушку, где Тая ожидала за чашкой горького отвара, влетел встрепанный мужчина.
— Он здесь!
— Слышу, — усмехнулся детектив Леон. — Готовы? — обратился он к семерым стражникам-магам.
Те синхронно кивнули и встали. Тая тоже поднялась.
— Оставайтесь на месте, — приказал детектив.
Маги выбежали, и он провернул ключ в замке, отрезая кабинет от внешнего мира. У Таи зуб на зуб не попадал, и тряслись поджилки. Ожидание чего-то неотвратимого жгло лопатки.
— Вы обещали обезоружить Иттана и излечить его, — процедила Тая, хватаясь за кружку, чтобы чем-то занять руки.
— Помню. Если только он не заставит принять экстренные меры. Поймите, он опасен для самого себя. В нем обосновалась инородная магия, в чем вы сами признались. Единственное, чем он дорожит, мы не ошибались, — вы. Но он уже потерял рассудок! Разве ваш Иттан стал бы громить управление!?
Тая всё это уже слышала: и когда её силком тащили в управление, и когда усаживали в кабинете, и когда поили гадким травяным настоем (якобы успокаивающего действия). Да, под воздействием заклинания правды она призналась, что Иттану всё хуже, и что с ним явно что-то неладно. Но она умоляла не причинять ему вреда.
Пошатнулся пол. Сама земля взвыла под ногами.
— Так отправьте меня. — Настой выплескивался из чашки. — Он пришел за мной, и я уговорю его успокоиться. Вы хотите потерять всех ваших людей?
— Он может искалечить вас. — Детектив поигрывал ключом от двери.
— Ну и что? Кому какое дело до меня?
Детектив Леон пожал плечами. Мол, и правда: дела нет никакого. Обычная крыса Затопленного города, так почему бы не сделать её наживкой?
Он выпустил Таю, но пристально следил за ней — чтобы не вздумала свернуть в другой коридор.
Это существо лишь внешне было Иттаном. Но кожа потемнела, проступили синюшные вены. В черных, что та бездна, глазах не отражалось эмоций. От него исходил жар, и воздух вокруг точно плавился.
Маги валялись изломанными куклами, и Иттан переступал через них. Вроде живые — они стонали и отползали в стороны, — но он был способен уничтожить их одним щелчком пальцев.
Светлый маг, который недавно насмехался над своей несостоятельностью, нынче обрел могущество, неподвластное смертным.
— Постой! — Тая неслась так, что в боку кололо. — Иттан!
Она подбежала вплотную и обхватила пылающее лицо руками. Но мужчина оттолкнул её.
Кажется, вывихнула лодыжку — боль иглами впилась в ногу.
Иттан наступал, и губы бормотали отрывистое:
— Не верь ей… она — враг…
— Иттан… — Тая, опершись на обе ладони, приподнялась. — Это я. Тая. Тая. Та-я.
Она повторяла свое имя раз за разом, словно нашептывала детскую колыбельную.
И в черных глазах прояснялось.
— Я не убивал Клаудию, — вдруг зашептал он и рухнул на колени. — Скажи им! Не убивал… Но я готов сесть в тюрьму… только пусть тебя отпустят!
— Она жива! — орала Тая, лупя его по щекам. — Это была ловушка, чтобы обдурить твою семью! Они выманили тебя! Иттан, послушай!
…Его рвало желчью и кровью, а мысли скручивались в узел. Он был собой и не был. Он ослеп и прозрел одновременно. Его звала завеса. С ним разговаривал кто-то, стоящий во главе темной армии.
И перебивала глас Тьмы Тая.
Та-я.
Он сходил с ума.
— Я прорвал завесу. — С его губ стекала кровавая пена. — Я не понимал… Тьма вырвался… Они всех уничтожат.
Набежала стража, и скрутила Иттана. Его потащили по коридору (да он и не сопротивлялся), а Тая ковыляла следом.
— Тебе помогут, — твердила она, не веря самой себе. — Маги придумают, как выковырять из тебя это.
— Поздно. — Иттан прикусил губу. — Тьма уже ушел. Я ему больше не нужен.
А в голове отдавалось далеким эхом: «Будь горд собой, ибо мир падет благодаря тебе, маг».
В кабинете размером со спичечный коробок с трудом уместились суетливый маги и детектив, застывший напротив Иттана. Казалось, стены трещат по швам от количества собравшихся в них людей. Тая забилась где-то в уголке — к Иттану её не подпустили. Его самого обездвижили магией, и он созерцал мир сквозь мутную пелену перед глазами и жужжание в ушах. Стул, куда его усадили, был шаток и неудобен. Детектив Леон, мужчина лоснящийся и аккуратный, но не вызывающий доверия, задавал однообразные вопросы, на которые Иттан столь же однообразно мычал. Язык ворочался с трудом, губы почти не размыкались. На шею повесили сдерживающий ошейник, и кожу сдавливало его металлом.
Потрепанные недавней схваткой колдуны осматривали Иттана, изучали строение его резерва, искали темные происки. Но перед ними находился обычный светлый маг, бытовой и бесполезный в сражениях. Маги чесали в затылках и не понимали, каким образом он сокрушил их получасом ранее?
