— Ты выбираешь легкий путь, снова и снова совершая одну и ту же ошибку. Ты бросаешь свою семью.
— Агнес бросила их первой. — Ее потрясло то, как раздраженно она говорила. — Ты должен сердиться на Агнес, а не на меня!
Он отстранился, словно на него вылили ушат ледяной воды.
Она невольно подумала о крае каньона и о том, как они впервые всерьез решили пошалить.
«Ты готова сделать это?» — спросил он тогда, и его глаза были такими милыми, такими полными надежды. И она сказала ему «да».
Но теперь ее ответ был другим. Ей было все равно, что она эгоистка. Она не останется в Ред-Крике дожидаться Агнес. Даже ради Кори она не останется и не умрет.
— Наверное, ты не та девушка, за которую я тебя принимал. — Кори вытер глаза рукавом. — Ты можешь взять грузовик. Но я не могу пойти с тобой.
Бет уставилась в окно. Она не могла поверить, что он бросает ее… во второй раз.
— А что ты будешь делать?
Он не колебался.
— Молиться. И ждать.
— Кори, — взмолилась она. — Не надо.
Он слабо улыбнулся и вышел из машины.
Холод пробрал Бет до костей. Очевидно, Кори уже забыл, что обязан ей жизнью. Очевидно, он просто предполагал, что она подчинится его воле, когда это будет иметь значение. Мужчины из Ред-Крика всегда пытались контролировать ее, заставить замолчать. Но Извне она могла построить новую жизнь, иметь все, о чем когда-либо мечтала.
Кроме, конечно, Кори Джеймсона.
Все это было так неожиданно… мысль о том, чтобы жить дальше без него.
— Моя сестра выбралась одна, — сказала она дрожащим голосом. — Каким-то образом она взяла грузовик отца и… выбралась отсюда.
Кори прищурился.
— Ты умеешь водить машину?
Она нервно дернула себя за воротник.
— Агнес это сделала. Насколько это может быть трудно?
Она скользнула на сиденье Кори, и он скептически наблюдал, как она возится с зажиганием, прислонившись локтем к окну. Она вдохнула его запах — запах, который любила даже больше, чем запах ванили, — и внезапно почувствовала себя ужасно напуганной. Ее сестра была землей и звездами, но Бет была сделана из совершенно непрочного материала. И она все еще хотела Кори, чья любовь значила для нее все.
Слезы жгли глаза.
— Я ничего не понимаю. Как ты не вдишь, что оставаться здесь глупо?
Его голубые глаза не отрывались от ее глаз.
— Как ты можешь не понимать, что уходить — мятежно?
Мятежно.
Услышав это ужасное слово, Бет включила передачу, и Кори быстро отступил назад.
— Ты истинный сын своего отца, — выплюнула она.
Его лицо сморщилось, как будто она выстрелила в него.
Она хотела взять слова обратно, но грузовик уже катился вниз по склону, и она схватилась за руль. Она заставила себя сосредоточиться на вождении, проглотив последние сожаления.
Только один раз она взглянула в зеркало заднего вида.
Но Кори уже не было.
— 51-
АГНЕС
Каково это — получать послание от Бога?
Встань в глубокой пещере и выкрикни слова, которые, как тебе кажется, ты знаешь; затем услышьте их эхо, чужое и отчужденное.
АГНЕС, РАННИЕ СОЧИНЕНИЯ
Конец, по-своему, был тихий. Зик устал за день, а потом, поздно вечером, провалился в сон, из которого никто не мог его разбудить.
В ту ночь Агнес не стала кричать на Бога и драматически отказываться от своей веры. Моисей мог ругаться, Иов мог трясти кулаками, и даже Иисус мог кричать на смоковницу, но она… она просто должна была принять это, как женщины всегда принимали такие ужасные вещи.
Зик умирал.
И Агнес, оставшись с ним наедине в палатке, должна была наблюдать, как он уходит.
Каждые полчаса Матильда проверяла жизненные показатели Зика, хмурясь все больше и больше, и возилась с капельницей, которая лила воду в его тело. В остальном она оставила Агнес наедине с горем.
Агнес поклялась довести дело до конца. Сидеть у постели Зика с достоинством и грацией. Это было последнее, самое лучшее, что она могла для него сделать.
Было уже около полуночи, шесть часов с тех пор, как он заснул. Мысленно она слышала, как пророк читает: «Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя и на земле, как на небе».
Она представила, как он помазывает ее брата елеем.
«Кто скажет слово о нашем брате Иезекииле?»
Мысленно она обратилась к плачущим верующим… и особенно к Бет. Даже в воображении ей было трудно смотреть сестре в глаза. «Ты не смогла защитить его? — говорили эти глаза. — Ты бросила меня ради него, и даже не смогла уберечь его?»
Бет не простит ей этого, и Агнес тоже не простит себе, даже если проживет сто лет. Но она все еще не понимала своей ошибки… Что она сделала не так?
Она вспомнила утро в пещере: испытание и зараженных волков. Для чего ее проверяли? Если ей не суждено спасти Иезекииля, то какова же ее судьба?
Она гладила его прохладный лоб, тихонько напевая. Его губы побелели, а глаза закатились во сне. Она молилась, чтобы это были хорошие сны… что он играет на лугу с Сэмом, что близнецы играют честно, и что он бежит быстрее, чем когда-либо.
Кто-то зашуршал тканью палатки.
— Агнес? — послышался голос Дэнни.
Она вздохнула, подумав: «Не сейчас». Но его голос дрожал от беспокойства, и она не стала его прогонять.
— Входи.
Дэнни расстегнул молнию палатки, впустив в нее лунный свет. Бенни, только что накормленный, трусил за ним. Кот поспешил к Зику — своему хозяину, распростертому на груде грязных спальных мешков — и свернулся калачиком у его головы.
— Угадай, что делают Макс и Джаз.
Агнес моргнула, не в настроении гадать.
— Они обыскивают развалины «Милосердия» в поисках инсулина. Они не сдаются. Никто из нас не сдаётся.
Ее губы дрогнули. Чужаки были неукротимы, даже когда явно терпели поражение.
— Зик умирает, — сказала она Дэнни. — Я пытаюсь понять, почему.
Он молча кивнул.
— Хочешь, составлю компанию?
— Нет, спасибо.
— Я принес твою сумку. — Дэнни покачал ее в руке. — И твой телефон тоже. Он только что зарядился.
— Зачем? Он все равно не работает.
— Да, но у тебя есть голосовое сообщение. Джаз заметила. Она сказала, что тебе звонили раньше?
Агнес замерла.
Бет. Оставила ли она сообщение?
Она напряжённо провела большим пальцем по хрустальному экрану телефона. Сначала сообщение было искажено, затем голос стал четким. Она удивленно прикрыла рот рукой.
«Агнес, ты должна вернуться, ты должна вернуться домой!»
— Кто это? — одними губами спросил Дэнни.
Агнес покачала головой, напряженно прислушиваясь.
Голос Бет быстро задребезжал, слова лились из нее неудержимым потоком.
«Ты нужна в Ред-Крике. Люди в бункере больны. Мы с Кори думаем… нет, мы знаем… что ты можешь спасти их. Помнишь, что ты мне рассказывала? Ты говорила, что земля гудит. Пророки тоже слышали это… только они думали, что их сила существует только для того, чтобы служить им. Они никогда не видели большей цели».
Приглушенный звук. Агнес была абсолютно уверена, что сестра плачет, оторвавшись от телефона. На другом конце провода — на другом конце света — Бет высморкалась.
«Ты можешь спасти их, Агнес. Ты должна вернуться. Ты можешь спасти их всех».
Телефон звякнул. Сообщение закончилось.
Она все неправильно поняла.
«Ред-Крик — мой Сион».
Она все время шла не в ту сторону. Она сунула кулак в рот, чтобы подавить рыдание.
Дэнни опустился на колени рядом с ней и погладил ее колени, говоря: «Эй, все в порядке, ты в порядке», но она едва заметила его. Бет казалась такой опустошенной, такой потерянной.
— Меня не было рядом, когда она нуждалась во мне, — воскликнула Агнес. — Меня там не было.
— Кто, Агнес? Кому ты была нужна?
— Бет! — воскликнула она. — Но, Дэнни, это еще не самое худшее. Глас божий… он сказал мне…
