Кади, так как его взгляд зацепился за тяжёлые на вид колёса, а на бронемашину это не было похоже от слова совсем.
Вот только он не учёл, что аристократы не особо любят армейскую технику, предпочитая ей более вычурные и эксклюзивные кареты.
***
Весь обед Кади провёл в гостинице, приводя себя в порядок после долгого переезда. Сняв нательные бинты и приняв ванну, Кади посмотрел на себя в зеркало. Местами коротко, а местами совсем неподстриженные волосы создавали не очень привлекательную для него картину, поэтому он, покопавшись в сумке, достал точильный камень и небольшой нож. Обработав нож, он начал подравнивать работу Лерен, которая, видимо, стригла вообще первый раз.
«Ох уж эта девчонка, предложила помощь, в которой ничего не смыслит, — подумал Каргадель, подрезая волосы на чёлке. — Ну, хоть затылок хорошо подстригла».
Приведя причёску в относительно хорошее состояние, Кади прибрался и начал надевать официальную одежду. В сопроводительном письме было написано, что он должен явиться на приём к императору прямо по прибытию, поэтому он начал поторапливаться. Вновь покормив Аргона личным снотворным, Кади надел белые перчатки, бежевый плащ и свою маску, после чего выдвинулся в сторону внутренних стен.
Как только он отошёл от гостиницы на пару кварталов, то снял маску и, уже не привлекая особого внимания, продолжал свой путь. Но не успел пройти и трёхсот метров, как увидел ту самую «машину» что перед ними въехала в город. Это оказалось массивным гибридом трицикла и бронемашины, которые используют в армии и полиции.
— А вот это уже интересно, — сказал себе под нос Кади, подойдя к трициклу и принявшись осматривать его вместе с уже собравшейся детворой.
Но потом в его голове вспыхнула мысль о том, что лучше не задерживаться, и нехотя он ушёл от трицикла, который продолжал собирать вокруг себя толпу. Облака приглушили свет от солнца, за что заслужили ярую похвалу от Каргаделя, которому надоело щуриться. Пройдя с помощью письма с печатью императора через охрану внутренней стены, Кади очутился в столь знакомом вечно цветущем центре столицы. Множество слуг ходило по улицам, нося в своих корзинах еду и одежду своим хозяевам. И, как обычно, над всеми поместьями возвышался императорский замок.
Глубоко вздохнув, Кади сделал шаг вперёд из перехода внутренних стен и сразу же налетел на суетливую служанку, которая не видела, что происходит впереди из-за кучи белья на руках.
— Виноват! — сразу же извинился Кади, в то время как служанка принялась его материть.
Сначала он хотел было предложить свою помощь, но неожиданно к нему подошёл человек, похлопал по плечу и покачал головой. Служанка же, заметив этого человека, сразу заткнулась и принялась быстро собирать рассыпавшуюся кучку белья.
— К кому вы принадлежите? — спросил человек.
— Что? В смысле? — удивился Кади.
— Хм… Ясно. Тогда прошу меня извинить, — вдруг ответил человек за спиной Кади и схватил того за руку, пытаясь заломать.
«Так-так-так, какого х…» — успел подумать Кади, перед тем как начать действовать.
Обернувшись к человеку, он увидел мужика размером и пропорциями со шкаф, на котором была кожаная броня. Позади него стояла девушка лет семнадцати, одетая в золотисто-синее платье, и спокойно наблюдала за происходящим. Сжав другую руку в кулаке, он резким движением всего тела врезал по челюсти атакующего его «шкафа», чего тот явно ожидал, но не такой силы. Слегка подлетев, он отпустил руку Кади и рухнул на землю без сознания.
Стражник, который стоял возле выхода, никак не реагировал, хотя небольшой смешок всё же издал. Размяв кисть, Кади посмотрел на девушку, которая лишь без эмоций наблюдала за происходящим.
— Я. Премного. Извиняюсь, — медленно и с выражением сказал Кади, после чего повернулся в сторону дворца и собрался уходить.
— Извинения приняты, — ответила девушка, посмотрев в спину уходящего Каргаделя.
Она была той, кто знала чуть ли не всю знать, что проживала в этой теплице, поэтому увидев новое лицо в пределах внутренних стен, решила уточнить свою теорию о новом человеке в их сообществе, ведь сюда впускают далеко не каждого.
— Поднимайся, давай, — сказала она валяющемуся на дороге охраннику, который, по идее, должен её защищать.
Но охранник не подавал признаков сознания даже после приказа своей начальницы.
— Эй, ты, — сказала она служанке. — За шторы и тюль я тебя и так накажу, потому что взяла ты не те! Откинь их и помоги этому прийти в себя.
— Да, ваше благородие, — ответила служанка, аккуратно положив слегка запачканные шторы обратно на землю и принявшись приводить охранника в чувства.
«Наконец, хоть кто-то новый, а то я уже стала скучать», — улыбнулась она, смотря в спину удаляющемуся по центральной дороге Каргаделю.
— Простите меня, я не знаю, как это случилось, — начал оправдываться вставший охранник. — Впредь не буду допускать такого.
— Не беспокойся, он не был опасен для меня, а ты выполнял мою прихоть. Единственное, что я спрошу — насколько был силён его удар?
На что охранник, почесав затылок, подумал и сказал:
— За всю мою карьеру меня вырубали около шести раз, включая этот. А с первого удара это был второй раз.
Но девушка осталась не довольна ответом, о чём намекнула охраннику своим выражением лица.
— Очень сильный, — быстро поправился охранник.
— Ладно, — неудовлетворённо ответила девушка на неловкие попытки охранника оценить силу его оппонента. — Можно отправляться домой, я непрочь отобедать.
Каргадель же подошёл к императорскому дворцу через полчаса и был остановлен стражей, которые, проверив письмо, попросили его разоружиться.
«Ну и на что я рассчитывал?» — подумал Кади, снимая с пояса метательный нож и передавая его стражнику.
Тот напрягся, увидев покраснение на кулаке, характерное для удара, но сказал лишь:
— Не смей только тут буянить.
Каргадель усмехнулся и ответил:
— Не беспокойтесь, я не глуп.
— Проходи, не задерживайся, — сказал второй стражник, чем вызвал очень подозрительный взгляд Кади.
Поднявшись по довольно широкой лестнице, Каргадель встал напротив гигантских дверей тронного зала, но они были закрыты, а около единственного видимого входа у правого угла дверей стоял одинокий стражник и взглядом следил за ним.
— Извините! — обратился к нему Кади.
Но стражник стоял, будто вкопанный, и не шелохнулся.
«Странный какой-то», — удивился Кади, сравнив его с обычной стражей, которые, обычно, мигом отвечали на подобное обращение.
— Извин-н-ните! — более настойчиво обратился
