— Аш-Шудах? — и вишины колени подломились сами собой, и она присоединилась в флюгеру. Переглянувшись, их друзья сочли за лучшее присоединиться к молитве альх-Хазреда. Затем они поднялись, и, миновав каскад цветников, вышли к храму. Не сговариваясь, все мужчины присвистнули.
— Ого-го…это… ну… — Маульташ откашлялся, перевел дух, но ничего более умного не придумал.
— Удивительно… Какое изящество композиции… смелость замысла… — Иво прижал пальцы к тонким губам, скрывая змеящуюся улыбку.
— Ага. И восхитительная непристойность! — Ика, смеясь, подмигнул собрату и во все глаза уставился на знаменитый скульптурный ансамбль, украшавший фасад храма.
— Не будет мне спокойных снов, пока… вот так же… и вот так… — альх-Хазред облизнул пересохшие губы, тихо застонал… — О боги, только бы не забыть!..
— Забудешь такое… — гном с трудом отвел взгляд от скульптур. — Ну хватит, мы сюда не за этим шли! Виша, дальше куда?
— А… если источники не врут, святилище Нимы располагалось на крыше храма, она плоская, это отличительная черта шаммахитской архитектуры, чего не скажешь о скульптуре, — Виша показала язык эльфам. — Пойдемте, надо подняться.
Они обошли храм со стороны восточного фасада, оказались во внутреннем дворике, из которого шел усаженный цветами крытый переход, в проеме которого просматривались очертания невысокого здания, а из открытых настежь окон доносилась музыка.
— Тихо… — прошептала Виша, прижав пальцы к губам. — Там школа. Небо мое синее, это все правда, при храме была школа танцев… хоть бы одним глазком…
— Виша, приди в себя! — Иво несильно дернул ее за хвостик. — Может, ты хочешь остаться там навсегда?!
— Не в этот раз. — Одетый в белое шаммахит, по-прежнему синеглазый, стоял за их спинами, и явно наслаждался произведенным эффектом. — В школу Нимы не берут более пяти учениц, а я как раз приходил просить за свою подопечную. Ей здесь как раз самое место. Так что, Виша из дома Вельда, не обессудь.
— Что вы… я и не смогла бы, наверно. — Виша смотрела на шаммахита во все глаза, запоминая каждую черточку, каждую складку на его тюрбане.
— Вам не следует медлить. — Аш-Шудах вернул глазам черный цвет, прикрыв на мгновение веки. — Сейчас в святилище никого нет, вам никто не помешает. Но вот как вы будете договариваться с Нимой… — и он выразительно пожал плечами.
— Богиня никогда не была жестокосердой, — осмелилалась ответить Виша.
— Неужели? — Аш-Шудах усмехнулся. — А как вы назовете ту, что прокляла своей кровью своего сына? Милосердная богиня… скажите еще, осторожное землетрясение. Или — и он мельком глянул в сторону остроухих — смиренный эльф. Но тут я вам не помощник. Удачи.
Он не стал исчезать, испаряться, а просто прошел по желтоватому мрамору внутреннего дворика и вошел в одну из дверей, ведущий в храм.
Наверху их встретило уже ощутимое шаммахитское солнце, заставлявшее жмуриться и искать тень. Крыша была ограждена баллюстрадой, у края, противоположному лестнице, располагалась небольшая каменная же скамья, человек на пять-шесть, не более. А на восточной стороне на невысоком постаменте возвышалась статуя богини. Изваянная из розоватого мрамора с тем же вдыхающим в камень жизнь мастерством, она держала в руках сверкающий на солнце кристалл.
— Мы на месте. — Иво прошел вперед и оглянулся. — Не будем медлить. Пора выполнить приказ.
Он подошел ближе к Ниме, склонил голову, приветствуя богиню древности, протянул руку и обхватил пальцами кристалл.
И вот тут кажущаяся простота задания и закончилась. Для начала им пришлось убедиться, что между кристаллом и мрамором изваяния вполне явственно просматривается пустота; прохладные гладкие руки богини не держали кристалл, и никаких хитроумных креплений не было — ладонь эльфа легко проходила между артефактом и ладонями Нимы. Все попытки хоть как-то сдвинуть с места кристалл оказались безуспешными. Эльфы озадаченно замолчали.
— И что, вместе со статуей нам его забирать, что ли? — сердито вопросил гном. — А что, она красотка еще та… только не утащить. Тяжеловата будет. Ну вот что, вы все отойдите, я отобью ей руки, уж их-то мы донесем.
— Еще чего! — Возмутилась Виша. — Варвар! Да ни за что на свете!
— А ты что предлагаешь? Весь храм на воздух поднять? Так у нас для этого нет ничего, оба флюга где-то в степи, а с ними и все оружие… И какая разница, я так понял, вам приказано кристалл захватить…
— Не захватить. Уничтожить. — Поправил Маульташа Иво.
— У нас есть одна энергетическая установка, — напомнил всем Ика. — Мы решили не таскать за собой кресло, а вот ее сняли. Хотя не знаю, как это может нам помочь. Активировать ее можно, но, боюсь, мощности маловато. Тойво, а ты что скажешь?
— А что тут говорить? Приказ вам дали недвусмысленный, мы обещали вам помогать. Отделить кристалл от статуи не получается, значит, выход один — уничтожить их вместе.
— А вы сразу храм взрывайте, чего там… — Виша чуть не плакала, сознавая, что осталась в одиночестве: никто, даже Тойво не поддержит ее. — Я в этом участвовать не буду. Идите вы все…
— Виша, тебя никто и не заставляет. — Холодно парировал Ика.
— И не заставите. — Не очень хорошо соображая, что делает, Виша отвернулась от друзей, упала на колени перед статуей и обхватила руками ноги богини. — Не позволю повредить ей. Ни за что. Лучше умру. Мама! — вырвалось у нее со слезами. — Мама!
Остальные попятились, растерянные и недоумевающие. Религиозностью Виша никогда не отличалась, поэтому ее порыв никто не понял, даже Тойво.
И все же эльфийское чутье было невероятным. И в этот раз оно не подвело: почти одновременно Ика и Иво переглянулись и крикнув:
— Ложись! — потянули всех наземь.
Над крышей храма Нимы бесшумно всплыл сине-белый флюг — последний из подразделения «Симхан», пущенный по следу лордом-маршалом. То ли поломка задержала его в пути, то ли оглушило в бою среди рушащейся под согласными ударами волн и ветра Маноры и завалило обломками, — теперь это было неважно. Теперь он нависал над храмом как острокрылый ангел мщения, настигший беглецов. Еще секунда — и флюг откроет огонь на поражение. Распластанные на плоской крыше вокруг марморной статуи люди — несложная мишень. Даже как-то неловко такому асу палить по ним, как из пушки по воробьям, но приказ есть приказ, и не эльфу его обсуждать.
Виша, вжавшаяся в постамент, вдруг почувствовала, как прохладные гладкие пальцы гладят ее щеку. Она подняла голову и увидела — богиня присела и склонила над ней свое беломраморное, вечно улыбающее лицо.
