За столом в очередной раз воцарилось унылое молчание. О том, каковы ровандисцы в деле, все помнили слишком хорошо. И приятными эти воспоминания не назовешь при всем желании.
* * *
— Я, кажется, велела тебе отдать талисман Ветассии, — голос за спиной заставил Лиардис вздрогнуть. Астаэлле стояла посреди комнаты. За спиной таэтиссы медленно вращалась зеркальная воронка, в которой мелькали диковинные картины — горы, покрытые буйной зеленью. Над густым лесом проносятся оранжевые искры. С едва различимым хлопком портал закрылся. Лиардис чуть не вздрогнула — ее словно начало затягивать в жуткий, иной мир, раскинувшийся за спиной Астаэлле. После того, как мистический узор развеялся, она не сразу сообразила, где находится — словно спящий человек, разбуженный резким криком.
— Что? — Тупо переспросила Лиардис. В ушах стоял нестерпимый, медленно стихающий звон.
— Я сказала тебе отдать талисман Ветассии, — бесстрастно повторила Астаэлле. — А ты что сделала?
— А я его и отдала. — Огрызнулась таэтисса, бросившись в кресло. — Что за дрянь ты тут использовала?
— Попасть из империи в Веканис при помощи перемещающего узора нельзя, — напомнила Астаэлле. Гибкая фигура волшебницы грациозно опустилась на соседнее кресло. — Расстояние слишком велико. Поэтому я использовала Сферу.
Лиардис в ответ присвистнула.
— И твои наставники уже так спокойно разрешают тебе использовать Высшую Мистерию?
— Я у них не спрашивала. — На тонких губах промелькнула озорная улыбка.
— А мне казалось, что ты вся из себя послушная девочка, — ехидно заметила Лиардис. Астаэлле, нарушающая правила и не спрашивающая дозволения у старших — это новость!
— С чего тебе в голову пришла такая чушь? — Васильковые глаза скользнули по стоявшей на столе початой бутылке. — А ты, я смотрю, все еще благосклонна к сливовому.
— Ага. Хочешь? — Она бы еще в няньки к ней пошла!
— Что я на самом деле хочу, так это свернуть тебе шею.
Лиардис от такой новости смогла лишь вытаращить глаза. Ну ничего себе, известия!
— Зачем было вмешиваться в эту историю и самостоятельно уничтожать талисман?
— А с чего бы мне знать, что этого делать нельзя? — Возмутилась Лиардис. — И чего опять не так, хотела бы я знать? От этой железки только и осталась, что дырка, все довольны и…
— Все, кроме чуть не отдавшего концы Сейнариса. — Перебила ее Астаэлле.
— О… — Глубокомысленно изрелка Лиардис после недолгой паузы. — А я тут при чем?
— Юнец использовал не самые надежные узоры, да еще и собственную кровь в качестве фиксатора… В общем, он ухитрился очень крепко связать себя с изготовленным артефактом. Так что твой узор обеспечил принцу несколько не самых приятных дней.
— Не могу сказать, что сильно расстроена, — фыркнула Лиардис.
— Понимаю. Из-за этой моли Кесиан уже которую неделю сходит с ума от скуки в Тиорте вместо того, чтобы служить усладой твоих очей. — В озаренных мистическим огнем глазах плескалась неприкрытая насмешка.
— Я же уже просила прекратить надо мной издеваться! — девушка вспыхнула, словно сноп пламени, уничтоживший пару недель назад злополучный талисман.
— А я просила просто отдать талисман Ветассии. Бездна с этой молью, но твоего разлюбезного Кесиана спасло только чудо… В моем лице.
— Что? — Вытаращила глаза Лиардис, — что случилось?! Он в беде? Я…
— Был бы в беде, не приглядывай я за тобой. Я едва успела вмешаться, когда ты полезла долбить по талисману своими узорами. — Ладонь с украшенными лазурным лаком ногтями прошлась по складкам накидки. — Связь между артефактом и его создателем оказалась слишком прочной, так что какое-то время Сейнарис смотрел на мир «глазами» несчастной пластинки. Если бы не созданный мной мираж, выдавший тебя за Ветассию, принц живо бы сообразил, что в дело вмешались таэтис.
— И чего? — Непонимающе нахмурилась Лиардис.
— И того, что после всей этой истории столь нелюбимый тобой уже не наследник Архистратига пошел бы к Кесиану с расспросами, и вряд ли его интерес остался в русле вежливых светских разговоров.
Астаэлле наградила побледневшую таэтиссу высокомерным раздраженным взглядом.
— Я не хотела, я… — Испуганный лепет оборвался от небрежного взмаха изящной кисти.
— В конце концов, вся разыгрываемая нами комбинация могла пойти прахом. Как бы мы не презирали этого юнца, голова у него варит. Сообразить, что наша поддержка в его адрес далеко не столь безгранична, как ему кажется, он бы точно сумел.
— Он в порядке? Его не…
— Лиардис! Твоя влюбленность, кажется, натянула на тебя узду!
— И никакая это не влюбленность! Что ты несешь всякую ахинею! — Щеки у девчонки пылали, словно маковое поле.
— Для Высочайшей подобные выражения едва ли приемлемы. Сколько раз я тебе говорила учиться держать себя в руках и следить, что и как ты говоришь? Однажды тебе, быть может, придется выступать перед Кругом Соцветий или стоять у самого императорского престола… Если не восседать на нем. Когда я представляю, что ты брякаешь очередное простонародное словечко с высот престола…
— Какого еще престола? — Спасибо вам, Рассветные Птицы, кажется, она сумела взять себя в руки, — как минимум трое Высочайших опережают меня в линии наследования. Кронпринц — Атанис, не я!
— Думаю, этот вопрос стоит опустить — по крайней мере, пока.
* * *
Солдатские шеренги медленно бредут по дороге, вполголоса ругаясь на поднявшийся ветер. Тот в ответ поднимает с земли тысячи снежинок, щедро швыряя белую крупу в раскрасневшиеся от мороза лица.
Сейнарис, поморщившись на погоду, поправил съехавший шарф. Пальцы скользнули по дорогой красно-белой шерсти. В Вельсии, как и в Ровандис, зимой в шелках не пощеголяешь. Конь под принцем устало фыркнул: зимний марш — не самое приятное, что может случиться в жизни. Тем не менее, все ровандисское командование, в конце концов, поддержало безумную затею Архистратига. Весны решили не дожидаться.
О том, что Вельсия ведет переговоры — и переговоры небезуспешные — с Орденом Звездоцвета, в Ровандис знала каждая собака. Не нужно быть оракулом, чтобы понимать: весной, когда прекратится распутица, ровандисские армии встретят объединенные силы нового альянса. В таких условиях о любых войнах можно забыть. Как бы ни был силен Ровандис, бодаться с могущественным Орденом — удовольствие слишком уж дорогое, не говоря уж о довольно сомнительных шансах выстоять перед объединившимися врагами. А это значит — придется отступать, делать вид, что никто и не собирался лезть в Вельсию, откуда еще летом были отозваны послы. Престиж Ровандис покачнется, орденцы, не будь дураками, наверняка еще больше усилят свое влияние в Вельсии, начнут подбивать клинья к упраздненному, но вовсе не истребленному сословию всадников Тиорты…
