пролетать через них. И делал он это так ловко, умело и одновременно небрежно, закладывая порой такие виражи, делая бочки, петли, что Сареф невольно позавидовал. Наверное, здорово было вот так уметь летать. Хорошо, что Хим этого не видит. Его всегда огорчало, когда Сареф начинал думать о драконьих силах хоть в сколько-нибудь положительном ключе.
Кроме того, у Сарефа где-то в подсознании забрезжила ещё одна мысль. Ведь он сейчас находится в поместье клана Айон — самым безопасным способом. И было большое желание пойти и осмотреться. Не доверять этой иллюзии у Сарефа не было поводов: вряд ли Махиас за всё время своего обучения в клане Айон забыл, что и где находится. Но он поборол это искушение. Неизвестно, сколько ему придётся убеждать самого Махиаса — а, между тем, остальные тоже ждали его помощи. Хотя наверняка этого не осознавали.
Наконец, Махиас закончил свою тренировку — или, судя по тому, что несколько драконов сидели внизу, выстроившись в ряд, и ждали его, это было чем-то вроде экзамена или испытания — и, выдав напоследок яркую струю пламени в небо, приземлился перед другими драконами. Те несколько секунд посовещались, после чего издали синхронный одобрительный громогласный рык. Затем самый большой из них, цвета тёмного серебра обратился в человека и подошёл к Махиасу, который всё ещё пребывал в драконьем облике, почтительно склонив голову. Приглядевшись, Сареф внезапно понял, что это Ильмаррион, который даже здесь не снимал своего капюшона! Значит, вот каков его второй облик. Ну и громадина! И, что было не менее важно, даже с учётом этого Адральвеза он если не боялся, то явно опасался вступать с ним в открытый конфликт. Значит, и возможности магистра демонов тоже были… весьма существенны.
Ильмаррион тем временем положил ладонь на голову Махиасу, который всё ещё пребывал в облике дракона, и зачитал какую-то короткую речь на непонятном для Сарефа языке. После чего драконы снова взревели и изрыгнули в небо несколько потоков пламени всех оттенков красного. После того, как это завершилось, на поле вышла незнакомая Сарефу женщина. Он, наконец, поднялся со своего места и стал подходить ближе. И увидел, как Махиас, более молодой, радостно бежит к ней и обнимает её.
— Мама, мамочка, — шептал он, — ты видела, как я теперь умею, ты видела, как я теперь могу? Я не зря, не зря столько учился, правда же, не зря?
— Конечно, мой хороший, — ласково ответила женщина, обнимая Махиаса и поглаживая его по голове, — я ни единой секунды в тебе не сомневалась.
— Спасибо, что дозволили ей прийти сюда, мастер Ильмаррион, — Махиас так же обратился к магистру драконов, который тоже подошёл к ним.
— Имей в виду, — сурово ответил тот, — это было в порядке исключения, на Полуторное Совершеннолетие. Тебя ждёт ещё два года тренировок… но после того, что ты показал сегодня, полагаю, ты справишься. На сегодня можешь быть свободен и провести время так, как пожелаешь. Завтра же мы продолжим…
В этот момент Сареф подошёл достаточно близко, чтобы на него, наконец, обратили внимание. Махиас поднял на него взгляд… и Сареф моментально почувствовал, как между ними выросла стена холода и презрения.
— Любопытно видеть здесь члена клана Зинтерра в такой день, — с уничижительным высокомерием сказал он, — не припоминаю, чтобы члены вашего клана когда-либо приглашались на наши экзамены. Наверное, мне стоит чувствовать себя польщённым.
— Конечно, — мягко сказал Ильмаррион, — я подумал, ему будет полезно видеть, какое способное поколение у нас растёт. Возможно, им стоило бы и дальше сидеть в своей ледяной пустыне и радоваться тому, что они имеют.
Признаться, только озорная мысль о том, что Адральвез сделал бы с Ильмаррионом, если бы он брякнул ему такое в реальности, и удержала Сарефа от бездны отчаяния. Потому что с каждым разом это было всё более невыносимо. Вот она, счастливая жизнь Махиаса, то, чего он желал. И желания его были вполне понятными: любящая мать рядом и уважение и одобрение наставников, которые оценили его тренировки и результаты. Неужели это было так много?..
И теперь Сарефу предстояло всё это разрушить. Причём — не деликатно и аккуратно, а мгновенно, чтобы не оставить Махиасу шансов не поверить ему. В такие моменты Сареф чувствовал себя так же ужасно, как и в тот момент, когда он лично сообщил Мимси о том, что убил её дочь ради того, чтобы она прекратила страдать…
— Ну, так что? — ещё более высокомерно спросил Махиас, — вам, вероятно, есть что сказать, раз уж вы дошли сюда? Или у вас после увиденного язык отнялся?..
— Отнюдь, — вежливо ответил Сареф, понимая, что он должен хоть как-то вовлечь Махиаса в разговор и установить с ним контакт. Потому что если он обрушит на него правду сейчас — дракон ему просто не поверит, — это было весьма впечатляюще.
— Ну, ещё бы, — довольно ответил Махиас, которому похвала от члена клана Зинтерра невероятно польстила, хотя он изо всех сил старался этого не выдавать, — на следующем междусобойном турни…
— Кхе-кхе! — рыкнул Ильмаррион, одёргивая Махиаса. Сареф понимающе улыбнулся: даже в своей иллюзии Махиас подсознательно помнил, что главы кланов должны оставаться в неведении касательно таких турниров.
— По правде говоря, это всё выглядит прямо-таки невероятно, — продолжал Сареф, — вас испытывали в индивидуальном порядке? Неужели вы настолько выдающийся ученик?
— Ну, почему же, — Махиас прищурился, — есть пара ребят, которые пока что лучше меня. Пока что. И только потому, что им повезло родиться раньше на несколько месяцев. Но на Полное Совершеннолетие я буду лучшим! И раз уж ты, демон, умеешь себя вести — так и быть, можешь прийти сюда через два года.
— Надо же, — Сареф моментально уцепился за эту оговорку, — вы уже в обход своего главы решаете, кому сюда можно, а кому нельзя?
К удивлению Сарефа, это подействовало. Махиас с лёгким испугом посмотрел на Ильмарриона, и в этот же момент окружающее пространства едва уловимо замерцало… Но в следующий момент глава драконов безмятежно ответил:
— Мы пускаем сюда всех, кто готов иметь с нами дело и умеет себя вести. Беда в том, что вы не хотите иметь с нами дела, и зачастую плохо себя ведёте. Ну да не будем ссориться в такой замечательный день. Что привело вас сюда, уважаемый… простите, ваше имя?
— Сареф, — ответил тот. Махиас, отвернувшийся было, снова с подозрением на него уставился. Сареф понял, что у него начинает получаться. Самым сложным было в принципе заставить Махиаса начать сомневаться. Теперь можно аккуратно давить дальше…
— Ну, так, уважаемый Сареф, — продолжил Ильмаррион, — что у вас за дело? Не только
