– Здесь ты будешь ему мешать. Да и тебе ведь нужно привести себя в порядок.
– В порядок?
– Вымыться, переодеться. Поесть. Что ты любишь есть?
– А у тебя есть еда?
– Есть, – улыбнулся Белый.
– И мед есть?
– И мед.
– И сушеные ягоды?
– Нет, сушеных ягод нету, но может тебе понравится варенье. Вот твоя комната, заходи, располагайся.
С моим дуплом не сравнить. И вещей много и интересного всякого. А вот эта женщина мне не понравилась. От нее кисло пахло страхом.
– Я с ней буду жить? – я ткнула пальцем в упитанный живот. Дрожащая женщина подпрыгнула, слабо вспикнула.
– Нет. Это Нара. Она тебе поможет вымыться.
– Не хочу! Мне не нравится. Боится! Воняет, – я поморщилась.
– Да? Я тогда позову еще кого-нибудь.
– С тобой хочу мыться.
– Нет, – хмыкнул Белый. – Со мной нельзя. Не положено. Так что придется тебе тогда самой справляться. Вот видишь, это бадья. В ней вода, залезаешь туда, мажешься этим, трешь себя вот этим.
Я ткнулась носом в горшочек с чем-то пахнущим цветами.
– Вкусно. Но не хочу так пахнуть.
– Разберись тогда сама как-нибудь, ты же женщина, у вас это впитывается с молоком матери, – так сказал Белый и ушел, прикрыв дверь. Женщины давно и след простыл. Я выглянула в маленькую щелку, приоткрыв дверь. Никого. Все ушли.
Вода была почти горячей. Чудо. Мне никогда не приходилось видеть зимой столько горячей воды. Приятное тепло охватило все члены, проникло в кости. А вот сюда можно положить голову…
Вода хлынула в нос и рот. Я закричала, еще больше хлебнув воды, толкнулась, потеряв чувство верха и низа. Хватку чьей-то чужой руки на волосах я уже почти не почувствовала.
– Дура! – заорал Белый мне в лицо, вытащив за волосы из воды. Я могла только кашлять и отплевываться. – Кто же спит в воде!
– П-п-прости! – хоть я и не замерзла, отчего-то зуб на зуб не попадал.
Но разговаривать со мной не стали, Белый зачерпнул жижи из горшочка, ляпнул ее мне на голову и размазал по волосам, потом плеснул сверху воды из кувшина, смывая. Столь же ловко, будто он каждый день кого-то мыл, юноша повозил по мне жестким мочалом и, подхватив под мышки, вытащил из воды. Я поджала ноги, вниз ручьями потекла вода.
– Какая ты шерстистая!
Я отобрала у него большой кусок ткани и завернулась в нее, как в плащ.
– Ну вот и молодец, – улыбнулся Белый, потом крикнул куда-то за дверь. На зов явились четверо. Трое унесли бадейку, а женщина вытерла расплесканную по полу воду.
– Одеться сама сможешь?
– Смогу.
– Хорошо. Тогда как будешь готова, скажешь. Я велю принести ужин.
– Почему?
– Что почему? Почему ужин? Так вечер уже.
– Почему ты заботишься обо мне?
Белый посерьезнел.
– Ты, действительно очень странная. Может ты не лури. Даже говоришь странно. То как умственно неполноценная, то как скажешь, будто смотришь в самую суть. А забочусь я о тебе, прости, не ради тебя, а из-за Нэрана. Раз он почему-то решил, что ты его мать и считает тебя важной для себя. У магов не так много друзей. Обычные люди нас побаиваются, а маги видят друг в друге в основном соперников.
– Понятно, – кивнула я. – Мне все равно из-за чего ты ко мне добр. Да и даже будь ко мне недобрым. К Нэрану ты теплый.
– Что? – Белый смотрел на меня приподняв брови.
– Я непонятно сказала?
– Нет, я все понял. Нэрану повезло. Я бы и сам не отказался, чтобы рядом был кто-то вроде тебя. Ну ладно, хватит грустных разговоров, – он забрал у топтавшегося возле двери человека поднос с едой. – Вот, тебе нужно подкрепиться.
Я, не давая ему поставить на стол поднос, сунула нос в разные кувшинчики, горшочки и плошки. Пахло вкусно. Белый остался со мной, кажется, он боялся, чтобы и с едой у меня никаких неприятностей не случилось.
– Нравится? – спросил юноша.
– Угу! – ягоды плавали в сладком соке. В них было вкусно макать пушистый, мягкий, белый хлеб и есть вприкуску с молоком. – А это что? – я принюхалась к чему-то похожему на цветочки. Пахло от них хлебом и еще чем-то вкусным.
– Пирожные, попробуй. Вот эти, с взбитыми сливками особенно хороши.
– Вкусно! Даже вкуснее малины!
Белый улыбался.
– Я рад, что тебе нравится. Ой. А может, ты хочешь чего-то еще? Мяса? А то ты сказала про мед и ягоды, я и велел собрать сладостей.
– Я не ем мясо. Такая вкусная еда мне нравится.
– Ну тогда славно.
Пока я ела, Белый расспрашивал меня о лесе, а моих сородичах, о владениях Великого мага, о том, что случилось в лесу с Нэраном.
– Уффф, кажется, я объелась.
Белый посмотрел на пустой поднос, с которого были тщательно подъедены даже крошки, удивленно приподнял белесые брови и хмыкнул:
– Ну еще бы. Ладно, – он забрал поднос, – тогда оставляю тебя отдыхать. Тебе свечи оставить, или задуть?
Огонечки, горевшие на палочках из жира, мне, пожалуй, больше мешали, я и в темноте прекрасно вижу.
– Задуть.
– Если что-то понадобится, дернешь за этот шнур. Придет служанка, и ты скажешь ей, чего хочешь.
Я покивала, на этом хозяин дома меня покинул.
После обильной еды сильно клонило в сон, но спать в чужом месте, сначала все не разведав, я не стала. В комнате было много интересных вещей. В центре стояло то, на чем люди спят – кровать называется, только очень большая. Сверху над кроватью висела крыша из ткани. Я люблю укромные места, но спать на таком не буду – неприятно. Зато нашлось другое симпатичное место, наверху. Я сгребла с кровати несколько одеял и затащила их на шкаф. То, что большая коробка, в которой хранится одежда, называется шкаф, мне Нэран рассказал. Наверху было хорошо. Не подкрадется никто и мне всех видно.
Но спать пока рано. За окном завывал ветер, так что наружу я соваться не стала. Прислушавшись у двери, выскользнула наружу. В доме почти все спали, только далеко где-то слышались тихие голоса. Первым делом я проверила Нэрана. Детеныш спал, раскинувшись на кровати, сны ему снились плохие, холодные, но не такие, которые могут причинить вред, так что я отправилась дальше. Запрыгнув на стену, уцепилась когтями за обитую тканью стену, когти вошли легко и глубоко, кажется, под обивкой было дерево. Так видно лучше.
В доме Белого мне понравилось. Хорошее жилище, надежное и без внутренних изъянов. Нет того всепоглощающего холода и темноты, что встретили нас в доме Нэрана. Никогда больше не хочу оказаться там.
На то, что за одной из комнат кто-то был, я внимания не обратила, в доме везде чувствовалось присутствие людей. Но тут внезапно в коридор вышел человек, он обернулся, сказал что-то в пространство за своей спиной, хмыкнул, кивнул, а потом увидел меня.
