— Зачем ты поднялась? — обеспокоено спросил Стефан, вбегая в комнату с тарелкой в руке.
— Что происходит? — прошелестела я, спрыгивая со стола. Как только босая нога коснулась кафельной плитки, еще одна "молния" с шумом пронеслась вдоль моего сознания.
На этот раз я точно так же лежу спиной на столе и бросаю немного огорченный взгляд на пол, по которому медленно растекается ароматная лужица коричневого напитка. "Не очень-то и хотелось" — бормочу я себе под нос в тот момент, и прекрасно понимаю, что совершенно искренна с собой. Правильно, горячий шоколад волнует меня на тот момент в последнюю очередь. Рядом со мной он, мой…
— Елена! — осторожно коснулась моего плеча теплая ладонь. — Что с тобой?
Я посмотрела прямо ему в глаза и чуть не расплакалась от облечения! Ну конечно же, вот он, мой любимый! Темные волосы, такие же глаза, хотя нет… Они зеленые.
— Мне нужно прилечь, — взмолилась я, ощущая себя конченой психопаткой. Дяденька доктор, со мной явно что-то не так.
— Да-да, — тут же засуетился вампир, подхватывая меня на руки. И опять эта "вспышка".
Мне так хорошо у него на руках! И одновременно очень неловко. Никогда в моей жизни не было настолько путаных ощущений. Я чувствую себя рядом с ним совершенным ребенком, жалким и беззащитным, и в то же время настоящей женщиной, которая достойна того, чтобы ее носили на руках. Принцессы ведь именно этого достойны…
— Милая, ты точно хорошо себя чувствуешь? — продолжал отвлекать он меня вопросами.
— Да, — едва слышно ответила я, головой кивая на дверь комнаты. — Оставь меня на пару минут. Мне нужно побыть одной, пожалуйста.
Стефан бережно уложил меня на постель, накрыл ноги одеялом и бесшумно прокрался к двери, продолжая бросать в мою сторону обеспокоенные взгляды. Через минуту я осталась одна и поддалась, наконец, тому, что происходило со мной в течение последних пятнадцати минут. Парнем из воспоминаний был однозначно не младший Сальваторе, потому как он никогда не называл меня своей принцессой. Тогда кто он? Ответ у меня имелся, причем в единственном экземпляре — это Дамон.
Мужчина, который меня предал. Он пользовался мной, как игрушкой, заставлял вспоминать и забывать по своему усмотрению. "И что?" — с любопытством спросила я у себя самой. "А ничего". Для меня уже нет разницы. Даже если он меня не любит, свое чувство я не смогу похоронить где-нибудь на задворках души. Оно всегда будет бескрайним, широкомасштабным и пылающим. Да, в нем стало меньше света, и тем не менее… Я люблю.
Его брат на многое открыл мне глаза, заставил понять, переосмыслить и взглянуть на себя со стороны. Но нужна ли была мне эта правда? Хотела ли я ее получить? Такой ли ценой?
Ответ на все три вопроса будет более чем лаконичен и слишком предсказуем: нет. Даже если мой вампир решил отвернуться от меня, у него должны быть на это какие-то причины. Он просто обязан мне все объяснить, глядя прямо в глаза! А до того времени мне нужно постараться взять себя в руки. Вечером, когда он придет (в этом я не сомневалась ни секунды), между нами состоится один из главных разговоров в моей жизни, от которого будет зависеть, умру я или нет. Без Дамона — да.
И я уже знаю, каким образом смогу заставить его быть откровенным. Мистер Сальваторе всегда терял голову по моей "вине", и в этот раз у него не останется ни одного шанса. Он сильно ошибся во мне, когда подумал, будто я сдамся без боя. За свое счастье надо бороться до победного конца, никаких капитуляций и отхождений назад, всегда вперед! Любыми средствами! Оно ведь того стоит.
Кэролайн прижалась плечом к стене пансиона и заплакала. Что она могла сделать? Запихнуть Елену в машину силой? Она сказала ей все, о чем упоминал Дамон, но результата не добилась. Похоже, мисс Гилберт плевать (если выражаться по-простому) на свою любовь под сладким номером одна тысяча пятидесятый. Вот только в данный момент речь идет не об армии парней блондинки, а о жизни самой Кэр, которая решилась две минуты назад.
С трудом переставляя стокилограммовые конечности, она доплелась до машины и опустилась на заднее сиденье. У нее был единственный выбор: позвонить Кайлебу и все честно рассказать или же возвращаться на кладбище к Дамону с "пустыми руками". И она не знала, что именно ей покажется страшнее.
Девушка достала из кармана телефон, посмотрела на время и окончательно потеряла контроль над собой. Всегда невозмутимая, холодная и расчетливая мисс Форб канула в лету, уступив место маленькой девочке, обиженной, непонятой и очень ранимой, которая в очередной раз угодила в жирный клубок неприятностей. И сегодня вряд ли все закончится так же радужно, как это бывало раньше. Что ей пообещал вампир? Что она вспомнит, какими жестокими иногда бывают бессмертные? Разве ей необходимы напоминания? Достаточно было посмотреть на горло девушки, чтобы понять всю "прелесть и красочность" ее новой жизни с ассасинами. Один след от зубов накладывался на другой, вместе создавая какой-то странный витиеватый рисунок на ее коже, выделяющийся своими бледными оттенками. Разумеется, принадлежали эти отметины Кайлу, вот только винить его она не спешила. Именно ей нравился сам момент укуса и сладковатая боль, разливающаяся по телу. Она находила обмен безумно привлекательным, волнующим и настолько ярким, что готова была отдать последнюю каплю крови, только бы вновь ощутить на себе всю гамму чувств и эмоций.
И все-таки ее жизнь была неизмеримо проще до того, как в ней появились вампиры.
Продолжая предаваться безрадостным мыслям, она приняла решение и поднесла телефон к уху в надежде услышать раздраженное: "Да". А следом на ее голову прольется водопад упреков и пустых угроз, воплощением коих никто не собирается заниматься на самом деле. Она уже привыкла к чему-то подобному всего за полтора месяца жизни с ним. Кайлеб был на удивление постоянен в своих реакциях, неизобретателен в попытках напугать и непредсказуем в приступах нежности. Девушка знала, что живет с двумя полярно разными бессмертными и искренне любила обоих. Хороший — был ее идеалом, тем самым совершенством, о котором мечтает каждая девочка. Злой — всегда нравился ей больше, потому что становился еще красивее, когда терял "человеческое лицо". И обоими она умела управлять, вот только сейчас немного другой случай.
Ответа не было, поэтому пришлось повторять попытку соединиться с любимым мужчиной. После двадцати минут непрерывной смены длинных гудков на короткие, ее сердце стало биться совсем уже неровно. Что-то случилось, причем явно плохое.
Кэролайн уже собралась звонить Алексу, когда телефон неожиданно ожил в ее руке. Она настолько обрадовалась, почувствовав легкое покалывание в ладони, что тут же поднесла мобильник к уху и весело защебетала:
