Венька вскочил, с недоумением уставился на брата, потом на меня, вроде даже чего-то прокричал, но я уже не слышала — боль и тошнота накинулись на истерзанную тушку, загубив на корню все мои героические попытки встать. Чьи-то сильные руки оторвали меня от пола и понесли прочь от заметавшегося на постели Нирта, я вроде бы даже сопротивлялась, пытаясь вернуться обратно. Не дали. И только когда меня уложили на собственную постель, я увидела спокойный золотые глаза. Лар. Под глазами залегли глубокие тени, осунулся, сильно ему досталось, похоже. Он что-то пробормотал, но я не разобрала, торопливо хлопая себя по карманам и каждый раз кривясь от боли. Вампир устало присел прямо на полу, подперев лоб ладонью.
— Лар, — это едва слышное шипение — мой голос?! — Лар.
Мужчина поднял голову, спокойно взглянув мне в глаза.
— Дай мне руку, пожалуйста, — я вздрогнула. Эти слова что-то значили, в памяти закрутились нехорошие обрывки.
И надела ему на палец второе кольцо. Слегка хлопнув, оно сжалось, уменьшилось до размера пальца и осталось на нем широкой узорчатой полоской. Молча коснулась кончиками пальцев его щеки. Говорить не хотелось, да и не нужно было — он слишком хорошо меня знает. Теплое золото засияло, вспыхивая для меня маленьким солнцем. Он понял. И я была бесконечно ему благодарна, что промолчал. Напоив меня чем-то горячим и пахнущим травами, осторожно укрыл одеялом почти до ушей, и все так же молча устроился рядом. Все, что мне было нужно — отдых и его тепло.
Уткнувшись носом в подушку и наслаждаясь едва ощутимыми прикосновениями Лара, со всей ясностью поняла, что если Нирт не очнется, мне придется идти вслед за ним ТУДА. И ничто не сможет мне помочь, если пустота опять затянет душу. Даже Лар. Как бы ни было больно. Просто потому, что…
Сон кишел обрывками кошмара — пламя, крики, запахи крови и боли, белеющие кости и обрывки ткани, ощущение невыносимого ужаса и снова боль, боль, боль… Теплые нежные руки удерживали меня, не давая сорваться в пропасть этого безумия, знакомый спокойный голос постоянно звучал у меня в ушах, успокаивая, убаюкивая, и я снова погружалась в зыбкое забытье. Окончательно проснулась я от горячих мокрых дорожек на щеках — Лар осторожно отирал остатки влаги со щек, встревоженно вглядываясь в мое лицо.
— Здравствуй. — Осторожно касаюсь его щеки. Замер, прикрыв глаза.
— Прости меня, — хриплый шепот.
— За что?
— Я не смог тебя защитить.
Попытка засмеяться отозвалась болью в груди.
— Тебе не за что просить прощения. Правда.
— Я…
— Ш-ш-ш, — легкое прикосновение пальцев к его губам. — Не надо.
Лар резко сел на постели, обернувшись к двери. Даже я различила осторожные тихие шаги в самом начале лестницы. Что-то происходит. Он понял мою просьбу, просто встретившись со мной глазами. И отправился вниз, выяснять, в чем дело.
Откинувшись на подушки, бездумно смотрю в потолок, наслаждаясь тишиной и бездействием. За окном серым фонарем висело колючее зимнее солнце, а здесь было так тепло и уютно, потрескивал камин, болталась в углу моя изорванная куртка и безнадежно испорченный колет Лара. Оказалось, думать о пополнении гардероба приятней, чем пытаться вспомнить хоть что-то из происшедшего. Мой золотоглазый вампир вернулся в сопровождении Лидии и Веньки.
— Как он? — Лар хмуро наблюдал за Лидией, хлопотавшей у сундука.
— Несколько минут назад спросил то же самое о тебе, — устало улыбнулся маг. — С ним сейчас учитель.
— Учитель?
— Мэтр Давиаль.
— Остальные?
— Лин и его брат валяются с парой переломов. Остальные относительно в порядке. — Лидия вытолкала Лара за дверь.
— А хо…?
— Мертв. Совсем. Парни его на лоскуты порвали, как только ты… — маг осекся, глядя на мою позеленевшую физиономию. — Все хорошо.
— Давай быстро оприходуем ее, пока время есть. А то у меня еще дел по горло.
Меня засунули в ванну, не смотря на протесты и шипение от многочисленных ранок и просто дырок в шкуре. В четыре руки обмазали, перебинтовали, вампирша натянула на меня рубашку и тонкие штаны, и они с Венькой умчались. Похоже, наша ратуша превратилась в госпиталь. Устроившись у камина, я ждала расторопных домовят с моим поздним завтраком, когда, наконец, вернулся Лар. Посвежевший, в чистой распахнутой на груди рубашке, но хмурый и тихий, он уселся напротив, рассеянно поглаживая ободок моего кольца.
— Ты устал. Может, поспишь?
— Не могу.
Я понимающе кивнула. Не одну меня кошмары мучат.
— Как ты себя чувствуешь? Моя кровь не повредила?…
— Нет, — горькая усмешка. — Но лучше б ты этого не делала.
— Нужно было дать тебе умереть? — холодный ужас затопил живот, больно кольнув сердце.
— Наверное, так было бы лучше. Разве нет?
— Не говори глупостей! Лар! Что за похоронное настроение?!
— Просто тогда не было бы так больно.
Понятно. Вот он о чем. Я с трудом поднялась, коснулась его лица, заставив смотреть прямо в глаза. Боль, тоска и такой огонь смешались в этом золоте, что я задохнулась. А потом просто наклонилась, превозмогая боль, и поцеловала. Не завороженная, не ищущая тепла. Просто женщина, целующая мужчину. Вампир неохотно отпустил меня, когда сил держаться на ногах просто не осталось. Устало пошатываясь, доползла до постели.
— Не спрашивай пока ни о чем, ладно? Я обещаю, что все расскажу сама, только позже.
— Как пожелаешь, — он пожал плечами. — Мне можно остаться?
— А у тебя есть другие предложения? — Я наигранно нахмурилась. — Сейчас будем завтракать.
Он рассмеялся, расслабленно откинувшись в кресле.
Домовята притащили мясо, горячий травяной настой и восхитительный пирог с яблоками. Лар только улыбался, заметив нездоровый блеск моих глаз. Завтрак растянулся надолго, просто потому, что мой живот не смог съесть столько, сколько хотелось глазам. Обессилев, мы оба с надеждой смотрели на кровать, словно надеясь, что она сама подойдет и погрузит отяжелевшие от еды тушки. Но сначала мне нужно было спуститься вниз, к Нирту. С трудом доковыляв до двери, я пригрозила вампиру кулаком:
— Не вздумай сбежать!
Он только поднял вверх руки, защищаясь.
С трудом похромала по лестнице, стараясь не морщиться от ломящей все тело боли. В который раз мысленно прокляла ту демонову богиню, что наградила меня такой радостью и всеми вытекающими из этого фекалиями. Дверь в его комнату была по-прежнему открыта, мужчина расслабленно распластался на подушках, бездумно глядя в потолок. Проследив его взгляд, почему-то подумала, что его пора бы покрасить.
— Привет. Как дела? — как можно нейтральней поинтересовалась я.
