Царящая снаружи безлунная ночь оказалась форменным шоком для неё, успевшей привыкнуть к вечной серости за окном. Здешний мрак и воздух, наполненный запахами сырости, земли, пыли, сухого дерева и камня — всё это было так знакомо и одновременно внове!
Агнесса покачнулась и, наверное, не удержалась бы на ногах, если бы не Синклер, услужливо подхвативший её под руку.
— Осторожнее, мисс Баллирано, дышите, — мягко сказал он, не спеша отпускать девушку. — Всё в порядке…
— Как же… как это странно, мистер Синклер, — протянула та, оглядывая площадь, что не изменилась ни на йоту за два года — всё те же накренившиеся дома, обломки деревьев и заборов, выщербленная брусчатка… Всё, залитое ровным неестественным голубым светом.
Оглянувшись, она снизу-вверх окинула взглядом громаду парящего куба, испытывая смешанные чувства.
— Мы снаружи!
За её спиной, с судорожным свистящим вздохом из стены куба вышагнула Ирина, которую подхватил стоящий наготове Генрих — в то время как Макмиллан топтался чуть в стороне, то ли пытаясь что-то высмотреть в темноте, то ли ещё что.
— Ох и дурацкая же метода входа-выхода у «лучшего на материке» Университета! — припечатала княжна, отдышавшись.
— Да уж, не очень приятно, — согласился с ней Ворон, и, убедившись, что девица ровно стоит на ногах — отпустил её и взял свои вещи. — Ну что, все готовы?
— Конечно! — восклицание, вырвавшееся у Агнессы, вызвало у окружающих лёгкие улыбки и смешки, но их, внезапно, прервал Томас.
— Что-то здесь не так… — пробасил он, ещё немного повертев головой. — Здесь слишком тихо.
Синклер, вежливо приподняв бровь, уточнил:
— Это Бирмингем, мистер Макмиллан, тут… как правило — малолюдно.
Здоровяк смерил его уничижительным взглядом, но не ответил — вместо этого развернулся и крайне пронзительно свистнул и склонил голову, прислушиваясь. Ответа, если он его и ждал, не последовало.
— Плохо. Нас должен был ждать мой человек, чтобы обеспечить безопасный проход, но его нет. Нужно кое-что проверить… — негромко пробормотал Томас, а Агнесса, успевшая за время совместной практики на уроках Под, привыкнуть к оттенкам его голоса — неожиданно для себя шагнула вперёд.
— Я с тобой!
Макмиллан, вознамерившись уже было нырнуть куда-то в переулки — замер, оглянувшись через плечо и пытливо смерив девушку взглядом, после чего внезапно кивнул:
— Держи свои шипы наготове, мало ли что, — после чего устремился в темноту.
— Извините, мы скоро вернёмся, — быстро глянула она через плечо на друзей, но Ирина тут же фыркнула:
— Ещё чего! Мы с вами!
Таким образом, вся честная компания пошла проверять тайный схрон Макмиллановского соглядатая, расположенный в одном из заброшенных домов — но и там оказалось пусто. Если в лачуге кто-то и коротал время ранее, то, уходя, хорошо прибрался — даже характерной для Бирмингема мелкой пыли не было в единственной сохранившейся комнате полуразвалившегося дома. Только одинокая кровать стояла под странным углом к стене. Ещё на пути к схрону внимание Агнессы привлекла некая странность в окружающем ландшафте: всё вокруг казалось… недостаточно хаотичным? Нелепо сдвинутая койка окончательно зародила зерно сомнения, а по дороге назад она в этом убедилась.
Каменные завалы, ветки, рытвины в земле и выщербленная брусчатка — всё вместе складывалось в сложный и неправильный узор, слишком огромный, чтобы хотя бы часть его можно было изучить из одной точки.
— Мне надо кое-что проверить! — воскликнула Агнесса, и, к вящему изумлению спутников, заметалась между проулками, то и дело поднимая перед собой подобранный по дороге относительно прямой прут.
«— Мельхиор, подскажи же! Мне ведь не чудится?!»
«— Смахивает на ритуальный круг», — согласно проворчал Хранитель.
«— Никак не могу всё увидеть…» — в сердцах девушка отбросила в сторону импровизированный «уровень», которым определяла ровность воображаемых линий.
«— Хм…»
А на следующем шаге Агнесса почувствовала, как нога, вместо того, чтобы топнуть по брусчатке почему-то взмыла в воздух, а её саму мягко качнуло назад.
Девушка вскрикнула, теряя равновесие и судорожно взмахнув руками, но стоило ей глянуть за плечо, как причина столь необычных ощущений стала очевидна: демонические крылья, как частичная манифестация Мельхиора, вновь «проросли» из воздуха за её спиной, и теперь буквально в несколько взмахов подняли на высоту крыш окрестных разрушенных домов.
— Агни! — донеслось откуда-то снизу и, опустив взгляд, она увидела товарищей… далековато.
Завизжав и зажмурившись от страха, Агнесса бестолково засучила ногами, отчего полёт её стал несколько хаотичным.
«— Прекрати дёргаться, глупая, я же тебя держу!» — посетовал Мельхиор.
«— Отпусти, отпусти, отпусти!» — панически и требовательно вопила ведьмочка, совершенно не готовая к такому аттракциону.
«— Успокойся, и глянь лучше сюда… Тут и впрямь что-то нечисто! Неужто хмырь хитрозадый задумал что?»
Демон привычно сфокусировал внимание подопечной на том, что казалось любопытным ему, и та узрела нечто, враз заставившее её позабыть о высоте. Обсидиановый куб, высившийся посреди площади, оказался центром огромного узора, одновременно похожего на те построения что они изучали на занятиях леди Лэнгли, и неизмеримо, немыслимо более сложного, практически за гранью пространственного восприятия. Над кубом, источая мягкое сиреневое свечение, медленно вращался смутно знакомый аметистовый кристалл гигантских размеров.
Подозрительно напоминающий те, что позволяли Верхнему Лондону парить в вышине.
Страх полёта сменился иным — дурным предчувствием, — и девушка, поколебавшись, попросила:
«— Поднеси меня ближе… Ближе и… выше?» — она окинула неуверенным взглядом громаду Университета, но Мельхиору это оказалось нипочём, и его крылья буквально в несколько взмахов доставили туда Агнессу.
Однако на расстоянии буквально в десяток шагов, воздух внезапно сгустился, не позволяя более приблизиться, и в голове у девушки Мельхиор разразился бранью и проклятиями почему-то в адрес Виконта. Куб задрожал, словно невиданное напряжение давило на него отовсюду разом, и по гладко-чёрным стенам поползли фиолетовые линии, буквально на глазах напитываясь колоссальной мощью. Первые разделили ониксовые плоскости на четыре равных квадрата, следующие — поделили каждый из них еще на четыре. Аметистовый кристалл же, вибрируя и дергаясь, словно пытаясь сорваться с определенного для него места, под аккомпанемент низкого напряженного гудения, издаваемого, казалось, самим воздухом вокруг, на глазах тускнел, теряя невообразимый запас энергии, со скоростью дешевого накопителя в холодном подполе четы Баллирано. Линий становилось все больше и больше, и в какой-то момент их стало столько, что все грани куба засияли ровным, немного пульсирующим светом.
Напряжение магии достигло пика, ощутимого не то что чувствами волшебницы — физической ломотой в костях. Агнесса попыталась вывернуться, не управляя крыльями, чтобы крикнуть остальным — бежать? Укрыться? Но даже вообразить было сложно, какое укрытие могло бы спасти от высвобождения энергии такого ритуала, сорвись он сейчас…
Она всё же закричала, но воздух вокруг стал настолько вязким и упругим, что звук умер не выйдя изо рта.
Впрочем, оставшиеся на земле тоже почувствовали неладное — невозможно было не почувствовать. Макмиллан, выставив лучший из своих щитов, закрывших Ирину и Синклера с Генрихом, спешно пытался вырастить перед ними еще и каменное укрытие, но брусчатка отчаянно сопротивлялась. Фридрих стоял, оторопев, сжав в кулаке в вытащенный из-под пиджака амулет. Ритуалист и демонолог, он оказался совершенно беспомощен перед чужим, безмерно более могущественным, чем когда-либо доступным ему, ритуалом.
Ругань демона сменилась коротким рёвом и Агнесса почувствовала, что её буквально дёрнуло вниз, но она не успела даже вскрикнуть — удара об землю не последовало, вместо этого крылья плотно обвили её и спрятали в защитный кокон. Но даже эта преграда не заглушила чудовищного звука, от которого у девушки слегка заложило уши. Он напоминал резкий треск лопнувшей стеклянной банки, которую на морозе обдали кипятком, только в циклопических масштабах.
