class="p1">— То есть…
— Мой отец купил этот трон кровью города. И удержать трон можно, только продолжая кормить его кровью.
— Королева знает?
— Я ей рассказал, — ответил он. — Я сказал ей, что она может пойти со мной. Мансур станет хорошим королем. После всех проблем люди его примут. Я верю в это. Но, думаю, я уже знал ее ответ.
Она не хотела спрашивать. Шипение жаровни заполняло тишину. А потом Элдакар сказал:
— Она плакала, — сказал он. — Больше, чем я видел. Но осталась. Она создана для трона.
— Кто-то еще знает это?
— Пока нет. Мансур попытался бы меня остановить.
— Элдакар, — сказала она. — То, что мы сделали… мы не можем их бросить. Наши тени сопровождают нас всюду.
— Да, — сказал он. — И так будет. Но мой трон стоит на крови невинных. Я против.
Эти слова он произнес с королевским выражением лица. Она не знала, понимал ли он это. То, как холодно и уверенно он держался.
Он продолжил:
— Пока я нужен народу, я должен им. Но я им уже не нужен. Люди радуются ей. У Майдары есть королева.
Лин сглотнула ком в горле. Она думала, Элдакар будет годами за границей, друг, к которому можно будет прийти и поговорить, и так до старости. Но ему не нужно было это слышать.
— Надеюсь, мы еще встретимся, Элдакар.
— И я, — сказал он. — Какие твои планы?
— Что ж, — сказала она. — Король Эйвара мертв. Прошлые король и королева изгнаны, и я рада слышать, что они в безопасности, но их не вернут. Никто этого не хочет. Пока что, наверное, будет править совет… — она утихла. Она старалась не думать о политике. Это казалось мелочами после последних дней. После Преисподней.
А теперь тревоги всплыли, запутанные проблемы жизни.
Элдакар смотрел с сочувствием.
— Вот. Выпей вина, — сказал он.
* * *
На рассвете Намир Хазан седлала лошадь. Проверяла мешки. Запах погребального костра остался в носу, но она все равно ощущала начало чего-то в ней. Чего-то легкого.
Она сыграла свою роль для короля. В последний раз. Она помогла ему сжечь павших, а теперь закончилась. Попрощалась во всеми. С Алейрой Сюзен, которая обняла ее и благословила на галицийском. Те слова Намир не знала, но они звенели домом.
Дома нигде не было, но это не было плохо. И он мог ждать за горизонтом. Она хотела попробовать отыскать его или хотя бы освободиться.
Мансур Эвраяд, конечно, расстроился, когда она сказала ему. Была ночь, но она не пошла с ним в его палатку. Она боялась того, что он сделает наедине. Она не боялась его, но ее пугало то, что она не сопротивлялась ему.
Она не доверяла себе, хоть и знала, что там была боль.
В тенях деревьев они спорили. Он умолял, возмущался. Угрожал. Снова умолял. А потом в порыве своей щедрости отдал ей в подарок кинжал с серебряной рукоятью, кинжал своей семьи.
— Вернись, — сказал он. — Ты должна.
Она позволила себе тогда еще раз коснуться его щеки. Но знала, что нужно было уходить. Она больше ничего не сказала, даже не пожелала спокойной ночи.
Может, она однажды вернется. Она не знала. Мир был большим, и она видела лишь его кусочек. С ее навыками она могла увидеть больше. На рассвете следующего дня она хотела думать только о дороге впереди, а не о том, что лежало позади. Она ощущала печаль, но знала, что найдет больше, если отправится искать это впервые в жизни.
Она не ожидала, что к ней подойдет король перед ее отправлением. Она еще раз проверяла лошадь. Когда она увидела Элдакара, вышедшего из-за деревьев, она напряглась. Он тихо выслушал ее решение прошлой ночью. Он подарил ей кольцо с рубином. Благодарность за службу.
Он не пытался убедить ее остаться, но она могла легко представить. Предложение титула, земли.
— Я ухожу, — сказала она.
— Знаю, — сказал Элдакар. — Я думал пойти с тобой.
Она уставилась на него.
— Даже не знаю, — сказала она. — Мне надоели короли и принцы.
Элдакар рассмеялся.
— Мне тоже.
* * *
Послед разговора с Элдакаром Эвраядом Лин не могла уснуть. Ее разум был как на охоте. Бежал и бежал.
Ее ждала работа, когда она вернется. Было сложно все обдумать. Она не знала, что в это время было в замке. Его не сразу получится снова сделать обитаемым, и для кого? Все лорды Эйвара будут пытаться занять трон. Кто-то будет кричать о родстве с королевичами. Будут битвы.
И где во всем этом будет она?
И Академия. Теперь она знала об Утерянных островах, близости Иного мира, и это многое объясняло. И нужно было укрепить ту крепость в ближайшие годы. Академия снова станет стражем от таких существ, как Белая королева и Теневой король, от многих угроз из другого мира.
Нужно было похоронить Марлена Хамбрелэя. Ее чары скроют его, пока она не вернется. И она уже знала, что делать. Марилла годы назад сказала, что Марлен хотел быть похоронен рядом с другом. Рядом с Дариеном Элдемуром. Так Лин и сделает.
В Преисподней добавится веселья от них двоих.
Мир мертвы был теперь как сон для нее, туманный и нечеткий. Она помнила ясно лишь одно, как звала души Весперии, как расстроилась, не увидев Захира Алкавара. А потом обрадовалась. Его смерть была конечной и верной.
Она не знала, что стало с Симом Олейром. Она надеялась ради него, что его душа ушла чистой. Но она попросит официально у королевы Кахиши отыскать тело Сима Олейра в руинах Захры и отправить его домой. И возвести памятник из камня там, где он пал. Лин объяснит, что это он спас Кахиши. Спас их всех.
Когда она ловила взгляд архимастера Хендина в эти дни, она будто видела свое отражение. Печаль и радость пропитывали все мысли.
Она подвинулась на твердом матраце, сомневаясь, что уснет. А завтра ее ждал долгий путь домой.
Она заметила свет лампы у палатки. Кто-то был там. Лин села.
Женский голос шепнул:
— Можно?
Лин встала вместо ответа. Она прошла к входу в палатку, впустила Алейру Сюзен. Они говорили мало с тех пор, как Алейра прибыла с королем. Только по делу. Хотя они говорили почти постоянно с тех пор, как Алейра научилась общаться на расстоянии. Лин порой забывала, что они год не общались лицом к лицу. Время для нее было в дымке странного света, как было под землей в логове Танцующих с огнем. Когда она и Захир стояли у их священного пруда и слушали пророчество
