— Мы нашли лекарство! Нашли лекарство от «проклятия алхимиков»! — прокричал в ответ ликующий парень.
Что тут началось! Пришедшие люди закричали, начали обнимать всех подвернувшихся им знахарей, лекарей и целителей. Всем мгновенно стало наплевать, кто где родился.
Выбравшись из орущего, обнимающегося клубка мы с Алиной отошли в сторонку.
— Думаешь, они вспомнят, кто принёс радостную весть? — с улыбкой спросила невеста.
— Какая разница? Лишь бы не дрались.
— Промолчим?
— Да. Пусть почувствуют себя причастными к открытию. Нам тоже достанется, ведь мы были с ними.
Мы не мешали заклятым врагам вместе радоваться открытию. Любовались деревом, которое так предусмотрительно создал творец, чтобы уберечь нас от нами же созданных бед. Творец мира… мы почти не говорим о нём, мы ничего не знаем о нём. Если верить древним легендам, мы просто всё забыли и перестали быть собой, разучились понимать наш мир и его законы. А мир так прекрасен, так сложен и разнообразен, так интересен, неповторим в разных своих уголках. Хотя мои знания так скудны, я всё-таки понимаю, как прелестен мир. Уверен: сотворил его великий мудрец и великий художник. Хочу сберечь этот мир и хочу сказать, как благодарен его творцу. Но я давно забыл, как обращаться к нему, поэтому могу благодарить его только в своих мыслях, только от всего сердца.
Лишь к утру наши помощники засобирались домой. Мы отправили их по домам и странам и вернулись во вдовий дом.
История Кана
До утра в разных уголках столицы орали какие-то подозрительные типы, мешая мне спать. На заре народное гуляние достигло угрожающих размеров. Не понимая, ради какого праздника следует так громко и так много шуметь, выбрался из кровати, оделся, полусонный сполз вниз, опираясь на перила лестницы, и поплелся на кухню. В дверях кухни столкнулся с каким-то богато одетым человеком. Тот о чём-то спросил, не дождался внятного ответа и принялся на меня кричать. Не сдержавшись, я накричал на него. Он отодвинулся и пропустил меня на кухню.
До кувшина с мятным отваром оставался всего один шаг, когда негодяй подскочил сзади и облил меня ледяной водой из ведра. На мои вопли прибежала перепуганная Алина с тарелкой в руках. Тип, мной обруганный, вдруг оказался королём Новодалья. Запоздало моё сознание проснулось. Все кусочки загадки сложились в картину.
— Он пролежал у срубленной сосны! — хлопнув в ладони, радостно прокричал я девушке.
— Кто?
— Стёпка! Запах смолы нагнал на него сон, потом он проснулся здоровым!
— Ты только сейчас сообразил?
— Да!
Вадимир начал было подкрадываться ко мне с очередным ведром, но невеста меня вовремя предупредила. Вырвав у него ведро, сам окатил мужчину с головы до ног. Вдова, наблюдавшая за нами из-за стола, спряталась, не желая быть причастной к покушению на короля.
Запоздало пришло осознание: не следовало обливать мужчину. Тот почему-то расплылся в улыбке:
— Приятное купание, правда?
Неуверенно киваю.
— Я пришёл поздравить вас с успехом.
Не верится, будто король явился нас поздравить.
— Пока рано нас поздравлять.
— Почему же рано? Вы нашли лекарство. И у меня к вам просьба.
Ага, именно поэтому он такой дружелюбный и любезный. Что-то подсказывает мне: просьба у него не маленькая и, возможно, нам будет неприятно её выполнять.
— «Проклятье алхимиков» захватило слугу, который мне дорог. Не могли бы вы вылечить его в первую очередь?
— Когда он заболел?
— Года три назад.
— Тогда он болен чем-то другим.
— Нет, лекари в один голос утверждают: он болен «проклятьем алхимиков».
— Он бы года не прожил с этой болезнью.
— Может, на вашего слугу повлияло ещё что-то? Поэтому болезнь приняла несколько иную форму? — предположила Алина.
— Возможно. Кто он? — спросил я.
— Вы с ним уже знакомы.
Если это тот воин, который бросил мою невесту и Цветану в беде, ни за что не возьмусь его лечить.
— Заходи, Станислав! — крикнул Вадимир.
Зашёл широкоплечий мужчина в тёмно-зелёной одежде.
— Лечить его?! — вспыхнула девушка.
— Понимаю, у вас было напряжённое знакомство, но…
— Это тот, который должен был охранять тебя и девочку?
— Да.
Даю ответ за нас двоих:
— Мы отказываемся.
— Этот мужчина…
— Мне противен.
— Ты перебил меня!
— Наплевать, как он важен для вас. Мы не будем его лечить. Если ему повезёт и болезнь подарит ему ещё год или два года, у него, может быть, проснётся совесть.
Станислав направился к двери. Король остановил своего слугу жестом:
— Я дам вам сорок золотых за лечение.
— Нет.
— Шестьдесят золотых.
— Пусть уходит. У нас полно дел.
— Сто золотых.
Воин и вправду был для него важен: из-за него этот скряга готов был расстаться с таким количеством монет.
— Да хоть тысячу.
— Что мне сделать, чтобы вы меня простили? — неожиданно спросил Станислав.
— Мы никогда тебя не простим.
— Хотите, я встану на колени?
Вадимир слегка растерялся. Похоже, его слуга был весьма гордым и до подобного действия не снисходил.
— Нет.
Мужчина опустился на колени.
— Простите меня, — виновато склонив голову, попросил он.
— И я могу быть бессердечным, когда кто-то дурно обращается с моей любимой.
— Я дам тысячу золотых.
— Ваша казна опустеет.
— Со временем она опять заполнится.
— Человеком больше в стране, человеком меньше, какая вам разница? Когда заболело тринадцать человек…
— Но именно он мне дорог!
— Вы несправедливы по отношению к остальным. Они, возможно, шли в битву по вашей воле, не жалели самих себя, платили вам налоги, обеспечивали вас едой, восстанавливали разрушенное врагами. Они оставались без крова над головой из-за вас.
— Он — мой друг.
— Он бросил мою любимую и вашу юную родственницу.
— Я сам приказал ему в случае чего…
— Мне всё равно, по своей воле или по вашему приказу он так дурно повёл себя.
— Пять тысяч золотых.
— Будь у меня желание стать богатым — я бы давно разбогател.
— Вставай с пола, Станислав. Мы уходим.
— Я запрещу всем моим помощникам его лечить. Они уже убедились: ко мне следует прислушиваться.
— Кан, а не слишком ли это?.. — шепнула мне Алина.
— Неужели, ты могла бы простить такое?
— Нет, но… ты серьёзно намерен всем запретить лечить его?
Киваю.
— Жестоко.
— Я зол на него.
— А если бы я простила этого мужчину?
