— Если что, я в соседнем номере, — зевнув во весь рот, сказан Кар и хлопнул дверью.
— А ты чего встал? — спросила я.
— Ну как же, госпожа Трэт Квиз, — раболепно проворковал тролль. — Я буду хранить Ваш сон. Вам же не нравится, когда мы оба спим!
— Не нравится, — подтвердила я. — А давай ты будешь хранить мой сон в комнате по соседству?
— Как же? — театрально округлил глаза он. — Я буду сидеть здесь, на кушетке, и смотреть, как бы кто не покусился на Вашу жизнь, госпожа!
— Не называй меня госпожой, — поморщилась я. — Все равно выйди — я переоденусь.
— А ты закроешь дверь на щеколду, да? — разгромил мои планы Ранзил.
— Слушай, тролль, — закипятилась я. — Выметайся отсюда! Это мой номер!
— А кто ты такая, чтобы мне приказывать?
— А кто ты такой, чтобы здесь сидеть?
— Я твой охранник.
— Никаких охранников не нанимала! И вообще, — сдула я упавшую на глаза прядь волос, — ни о чем таком Эмис вам не приказывал, я помню! Так что вон!
Тролль усмехнулся и пошел к двери. Я облегченно вздохнула. Неужели действительно выметается?
— Вылитая Амия, — буркнул Ранзил и открыл дверь.
— Вон!!! — заорала я.
Он загоготал и вышел. Я подбежала к двери и быстро задвинула щеколду. Наверняка чертов тролль и не думал оставаться, просто пришел меня позлить и показать, кто здесь командует.
Я чуть не плакала от бешенства. Зачем я только согласилась ехать в Приогон, неизвестно зачем и черт знает с кем? Исхитрилась бы и вернулась в Янек, к оборотням. Конечно, небезопасно так долго находиться на одном месте, но там я хотя бы чувствовала поддержку друзей. Да и не Тенла, ни Тон наверняка не знают, что со мной произошло. Еще в доме Эмиса я несколько раз думала над тем, чтобы написать им письмо, но каждый раз меня останавливало то, что маг сочтет это рискованным. Передавать Элайре тоже было глупо — она наверняка бы предварительно передала письмо Эмису.
Успокоившись, я умылась водой из кувшина и без сил повалилась на кровать.
Последующие три дня путь проходил ужасно. Гувернантка нашла в лице мужчины с бакенбардами единомышленника, и они часами трепались о распущенности современной молодежи. Обсуждали и осуждали они и девушек, и меня, и даже троллей (шепотом, пока те по обыкновению спали), а когда объекты заканчивались, переходили на вредность тех или иных продуктов.
Романы, что я взяла в дорогу, быстро кончились. Один из них, особо понравившийся, я даже перечитала два раза. У Ясколки был томик Тауро Каньело, по ее словам «жутко обожаемого автора», однако пересказать содержимое книги она мне так и не смогла. Я прочитала томик за полдня и снова вернулась к своим романам. Особого впечатления модный интеллектуал Каньело совсем не произвел.
Барышни уже на второй день были так утомлены дорогой, что даже не убегали от гувернантки нюхать за углом травы.
С троллями я почти не разговаривала. Избегать их никак было нельзя — они сидели сзади, иногда на удивление тихо переговариваясь между собой. Я обратилась к ним с вопросом лишь на третий день, когда мы въехали в небольшой городок Шоглит.
Шоглит по размерам был примерно сопоставим с Тантароном. Наша карета остановилась сразу за воротами, и кучер пошел в будку к стражникам. Половина пассажиров спали — стояло раннее утро, мы двинулись в путь всего часа два назад. Я сидела и, по обыкновению, смотрела в окно. Неожиданно меня привлек стенд рядом с будкой стражников: доска позора. На ней ровным рядом были приклеены плакаты с изображениями преступников. Я вся сжалась, высматривая на доске свое лицо. Но его не было. Только уже намоченный дождями, старый плакат с изображением некромантки висел в самом углу. На меня некромантка походила, как веник на ведро. Даже особые приметы, три родинки треугольником на левой щеке, были больше похожи на три огромных родимых пятна.
Стражники внутрь пассажирской кареты не заглядывали. Кучер обычно выдавал страже список пассажиров, где я числилась как госпожа Делиша Диграм. Поэтому ни я, ни тролли на проверках обычно не нервничали. Вообще халатность по отношению к пассажирским каретам, элитному виду транспорта, поражала. Как будто преступники не могут купить билет на карету!.
Я еще раз обследовала взглядом доску позора и снова себя не нашла. Поерзав, я решилась выйти и посмотреть на плакаты поближе. Стараясь никого не разбудить, я осторожно открыла дверь и выбралась наружу.
На улице было холодно, чуть-чуть накрапывал мелкий дождик. Я поежилась и, обогнув карету, подошла к доске позора. При повторном осмотре плаката с моим изображением не нашлось.
— Увидели кого-то знакомого, госпожа? — подошел ко мне немолодой стражник.
— Нет… То есть да… — замялась я.
— Так нет или да?
— Здесь должен был плакат с Итиль Трэт, она обвиняется в пособничестве некромантам, — расхрабрившись, быстро проговорила я. — За нее еще должна быть назначена награда.
Стражник несколько мгновений молча смотрел мне в лицо, а потом произнес:
— Итиль Трэт снята с розыска где-то три дня назад.
— Благодарю за ответ, — моргнула я и пошла обратно к карете.
В карете было тепло, но я все не могла отогреться. Стражник, посмотрев мне в след, зашел обратно в будку.
Кучер возвратился и карета тронулась в путь. Отогревшись и немного поразмыслив, я повернулась назад. Ранзил спал, совсем по-детски подрагивая ресницами во сне, а вот Кар бодрствовал. Я тут же обратилась к нему:
— Вы знали, что я больше не в розыске?
Тролль поднял на меня нахальный взгляд и пробурчал:
— Ну, знали.
— Тогда зачем мне отправляться в Приогон?
— Эмис сказал, что так нужно. Твою схожесть с некроманткой еще никто не отменял.
— Бред, — запротестовала я. — Если бы я действительно была некроманткой, меня бы давно задержали. Темную ауру некромантки ни с чем не спутаешь!
— А сжечь тебя тогда просто так хотели?
— Ты говоришь, как Эмис, — разозлилась я. — Это были перепуганные крестьяне! Любой мало-мальски образованный маг сумел бы почувствовать, некромант человек или послушный законам маг…
— Любой сильный некромант, который способен создать армию зомби, чтобы сожрать целую деревню, может выглядеть как законопослушный маг, — отрезал Кар. — У них свой целый ряд заклинаний для сокрытия сущности.
А ведь эти тролли не так глупы, как кажется.
— Так как же… — начала я, но меня перебили.
— Итиль, до Приогона рукой подать, уже к вечеру приедем, если дождь не разразится. Мы передадим тебя людям твой мамки и отчаливаем назад. Твои умозаключения нас не волнуют. Сиди тихо и не умничай.
