А на третий день за нами явились целых десять стражников и мы продолжили путешествие, правда, теперь не по своей воле. Жизнь опять наполнилась событиями, и сны почти прекратились. Засыпая, я несколько секунд наблюдал надоевшую темноту и ощущал чье-то внимание, а потом сон сменялся на обычные для меня видения.
Нас посадили в наш собственный фургон, и без дальнейших объяснений и проволочек куда-то повезли. Я ожидал, что дорога не займет много времени – по моим сведениям ближайший городок графства находился всего в паре часов пути от заставы. Однако время шло, а фургон продолжал ехать, управляемый Коротышом. Первое время ехали в молчании, успев наговориться за время вынужденного отдыха в пограничной крепости, но через несколько часов шеф не выдержал:
– Сдается мне, нас прямиком в столицу везут.
– Мне тоже так кажется, – осторожно ответил я, не понимая, к чему он констатирует очевидный факт.
– Как ты думаешь, стража у них только в столице? – поинтересовался шеф.
– Очень сомневаюсь. Мы уже миновали несколько крупных городов. Глупо предполагать, что там нет своих отделений.
– И почему нас не доставили в одно из них? – еще более вкрадчиво спросил начальник.
– О причинах рассуждать можно долго. Но я подозреваю, что нас везут не в обычную стражу, а в тайную.
– И ты об этом так спокойно рассуждаешь?! – шеф уже терял терпение.
– А что мы можем с этим сделать? – прошипел я, стараясь говорить тише, чтобы не быть услышанным снаружи. – Сбежать? С гражданскими?
Последний вопрос заставил шефа, уже готового разразиться бранью, замолчать. Обведя взглядом наших коллег по цирковому ремеслу, наблюдающих за нашим спором с бледными от волнения лицами, он все-таки выругался вполголоса, и больше тему не развивал. Я и сам последние несколько часов обдумывал возможность убежать – в принципе, ничего сложного в этом не было. Охраняли нас не слишком тщательно, при желании можно было уйти на ходу – дорога не раз проходила сквозь большие рощи, нам ничего не стоило, выскочив на ходу прорваться в лес, а там мы уж как-нибудь нашли бы способ скрыться. Даже до сих пор не оправившаяся от последнего применения магии ведьма нас не слишком задержала бы – шеф вполне мог тащить ее на себе сколь угодно долгое время. Но вот взять с собой циркачей мы не могли, а оставлять их было бы не только подло, но и невыгодно. Они слишком много успели о нас узнать.
– Между прочим, серьезного допроса они не выдержат в любом случае, – заметил Ханыга, который, похоже, думал со мной в унисон. – С нашей легендой можно точно распрощаться. А то и того хуже.
Услышав эти слова, Мавка вскрикнула и закрыла лицо ладонями, а кулаки Тренни сами собой сжались. Ханыга непонимающе оглянулся.
– Да не пугайтесь вы так, может и не будет допроса. Или более удобный случай сбежать представится, – постарался успокоить их гоблин.
– Они не допроса боятся, а того, что мы их решим от этого допроса избавить. Радикально, – пояснил орк. – Между прочим, нам смысла нет. Когда те гаврики, что нас везут, по приезде обнаружат, что половина конвоируемых внезапно покинули этот мир, нам будет очень сложно это объяснить естественными причинами.
– А меня вообще возмущает, что вы ждете от нас такой подлости. – Я решил изобразить обиду, чтобы способствовать уменьшению напряжения. Артисты, кажется, успокоились – по крайней мере Тренни даже извинился, а девчонки смутились и заверили, что ничего такого не думали. А потом еще долго выспрашивали нас, будут ли нас пытать на допросе. Мы попытались их поддержать, насколько возможно, однако и сами не могли предположить, к чему готовиться, и потому наши уверения были не слишком убедительны.
Нас так и везли без остановок целый день, объезжая все встречные селения, и даже на ночевку мы встали в чистом поле. Создавалось впечатление, что стражникам было дано указание не афишировать наше присутствие в графстве. Я окончательно утвердился в своих наблюдениях, когда Коротыш поменялся местами с Ханыгой и вернулся в фургон, оставив гоблина управлять лошадьми. Карлик сообщил, что как только в пределах видимости появлялись другие путешественники, часть стражников уходили вперед, будто они только что нас обогнали, а не следовали вместе с фургоном, а часть отставала как можно дальше, или, если это было в лесу, прятались в кустах. Я обдумывал несколько секунд возможность сбежать в одну из таких встреч, и с сожалением отказался от этой мысли. Как бы то ни было, пешком с такой компанией нам скрыться точно не удастся, а фургон слишком заметен. Да и вообще я начал сомневаться в необходимости побега. Судя по всему увиденному нового бога в графстве не жалуют, и вообще живут, как на военном положении, окруженные врагами. Может быть, мы едем к возможным союзникам?
До самого Бренна мы так и оставались в неведении. Стражники оказались удивительно молчаливыми, не разговорились даже после того, как на стоянке отчаянно трусящая Мавка попыталась расспросить их о нашей дальнейшей судьбе. Девушка применила все свои актерские способности, пыталась флиртовать, что было воспринято солдатами благосклонно, но в ответ на вопросы чаще всего звучало "Не знаю, милая. Что приказано, то мы и делаем. Ежели вы ничего плохого не сделали, то и не сделают вам ничего, расспросят, да отпустят". Ни в чьем подчинении они находятся, ни куда едем отвечать стражники отказались. Впрочем, насчет последнего сомнений у нас уже и так не было.
В Бренн мы въехали в три пополудни следующего дня. Целый час мы прождали в неприметной и по какой-то причине малопосещаемой таверне неподалеку от городских стен, прежде чем за нами явились новые сопровождающие. Все они были одеты в цирковую одежду, и, хотя под одеждой угадывались силуэты арбалетов, выглядели новые сопровождающие достаточно органично. Простого обывателя такая маскировка вполне могла обмануть. Нас загнали в фургон и занавесили окна, так что куда именно его вели, определить не получилось – впрочем, эти меры были направлены не на то, чтобы мы не смогли узнать маршрут, а на то, чтобы не дать случайному наблюдателю увидеть наши лица. После всех этих ухищрений я не сбежал бы, даже представься такая возможность, настолько они меня заинтриговали. Никто из моих коллег не смог высказать хоть сколько-нибудь правдоподобных предположений о том, что все это значит, мы только изумленно переглядывались. Впрочем, загадка скоро разрешилась.
Когда нас выпустили из фургона, мы оказались в просторном дворе замка – ничем иным, кроме замка Бренна он быть не мог. Нас проводили в просторную комнату. Не смотря на отсутствие окон, на тюремную камеру это не походило. Убранство было достаточно богатым – стены обиты тканью, пол застелен коврами, а большой, покрытый лаком (с ума сойти!) стол был уже накрыт, причем не какой-нибудь баландой. Даже мне, не смотря на то, что я больше страдал от информационного голода, чем от физического, пришло в голову, что неплохо бы перекусить. Однако неизвестный, организовавший встречу, похоже, не собирался кормить всех пленников. Не успели мы рассесться за столом, как дверь снова открылась, и в комнату зашел один из сопровождавших.
