Высочайшая не только согласилась на его общество, но и милостиво предоставила рыцарю лигийский черно-белый плащ. С ним Ройвис в одночасье превратился из покидающего боевой пост дезертира в гвардейца, сопровождающего полномочную посланницу империи. Маскарад был совсем не лишним — стража на воротах вполне могла бы и заинтересоваться, с какой радости и в каком направлении представитель столь почитаемого Звездоцвета покидает город — да еще и в обществе таэтиссы.
Все это чудовищный бред и глупость, мрачно подумал Ройвис, глядя на раскинувшиеся вокруг бескрайние просторы. Бесконечные заснеженные поля, льющийся с неба солнечный свет медленно катящегося к закату светила и припорошенная белой крупой каменная дорога. Если таэтис замыслят сделать с Ветой что-то дурное — присутствие рыцаря Звездоцвета для них уж точно не станет серьезной помехой. Если же нет, и она нужна им в роли послушной марионетки, с помощью которой на Тагериса Ровандисского будет оказываться дипломатическое давление — то смысла в присутствии рядом с наследницей Архистратига и вовсе никакого. И все-таки… Если с Ветой действительно что-то произойдет, сам себя он простить не сможет никогда. И жалкие отговорки вроде воинского долга и прочей мишуры никоим образом не ослабят натиска собственной совести.
Лишь бы Леора и Дойвего смогли его понять, мелькнула в голове тоскливая мысль. Рыцарь упрямо тряхнул головой. Поздно предаваться бессмысленным метаниям. Все мосты назад сожжены.
* * *
Мирное потрескивание свечей казалось оглушительным в рухнувшей на комнату тишине. Вета, сжавшись в комок, завороженно смотрела на прибывшую. Бездонные синие глаза, полыхающие огнем колоссальной силы, требовательно ощупывали застывшую в старом кресле девушку.
Наконец, удовлетворившись увиденным, гостья шагнула в «зал для особо почтенных гостей». Гибкая фигура, охваченная темно-синим одеянием, плавно двинулась вперед. Мистического чутья Веты коснулось несколько изящных, скупых узоров — и стоявшее напротив кресло, возмущенно скрипнув, послушно сдвинулось в сторону. Еще один крохотный всплеск — и дверь захлопнулась перед носом опешившего трактирщика, чуть не разбив бедняге лицо. Громкий хлопок показался донельзя зловещим, тем не менее, он заставил девушку встряхнуться. Сгорбленная страхом спина медленно выпрямилась. Кем бы ни была неведомая синеглазая таэтисса, посетившая забытую Небом деревушку, лебезить и мямлить перед ней Вета не станет.
— Ну что ж, судя по первому впечатлению, ты совсем не безнадежна, — музыкальным голосом пропела незнакомка. Длинные пальцы небрежным жестом поправили диковинное одеяние. — То есть, не совсем безнадежна. Что тоже, в общем, неплохо.
— Не хотите для начала представиться? — ядовито поинтересовалась Ветассия. Одному Небу ведомо, сколько для этой дерзости пришлось приложить сил. Дело, конечно, было совсем не в эффектной внешности негаданной собеседницы. В синих глазах бушевал настоящий океан силы. Всех виданных Ветой мистиков таэтисса бы скрутила в бараний рог одним движением брови.
В комнате вновь воцарилась недобрая тишина. Видимо, поведение наследницы Ровандис таэтисса сочла неприкрытым нахальством — и оно ей пришлось не по вкусу.
— Астаэлле. — Коротко бросила, наконец, гостья. Из рассказов наставников Вета помнила, что таэтис, как и люди, при рождении получали два имени — личное и родовое. Тем не менее, существовала некая группа имперцев, которые последнего были лишены. Видимо, ей выпала сомнительная честь лицезреть представительницу этого сословия. Вспомнить бы еще, что именно означает отсутствие фамилии…
— Тогда, таэ Астаэлле, я вас внимательно слушаю. — Судя по всему, недавний всплеск мистической энергии был вызван именно прибытием могущественной мистиссы, задействовавшей какой-то хитрый способ перемещения. В восточных землях такой способ передвижения считался обычным мифом для необразованных крестьян. Как выяснилось, в империи бытовало совсем другое мнение на этот счет.
— Ознакомившись с рассказами о твоей персоне, я ожидала, что тебя придется долго успокаивать и терпеть идиотские истерики, — в синих глазах мелькнула ирония, — чтобы в итоге оказаться в роли скромной просительницы пред Ее Высочеством. Занятная метаморфоза.
— Жизнь полна разочарований, — буркнула Вета. Кто же это составил о ней столь «лестную» характеристику? Кесиан? Лиардис? Самое обидное, оставшийся безвестным рассказчик не слишком-то сильно погрешил против истины. Сейчас, оглядываясь на недавнее прошлое, девушка испытала мимолетное чувство стыда: она и впрямь частенько реагировала на происходящее совсем не так, как следовало бы. Но больше она эту ошибку не повторит.
— Спорное утверждение. — Астаэлле с равнодушным видом пожала плечами. Мистисса словно потеряла к девушке всякий интерес, но васильковые глаза требовательно ощупывали лицо Веты, словно пытаясь докопаться до ее истинной сути. Не самое приятное ощущение.
— Вы прибыли сюда исключительно ради философского диспута? — Странно, но девушка не ощущала ничего, кроме безразличной усталости.
— С чего бы столько мрачности в голосе? Я полагала, возможность увидеть империю и получить убежище от посягательств конкурента на корону Архистратига Ровандис должна скорее радовать, чем огорчать. — В голосе Астаэлле звучала едва уловимая насмешка. Не похоже, чтобы она испытывала хоть долю сочувствия к подавленному настроению собеседницы.
— Точнее, уникальный шанс оказаться марионеткой в чужих политических играх? — Вета сама удивилась, сколько ядовитого сарказма ухитрилась вложить в собственный голос. — Ничего не скажешь, увлекательнейшая перспектива.
— Жизнь полна разочарований, — ехидно повторила изреченную только что сентенцию Астаэлле. — Впрочем, думаю, я смогу немного поднять твое настроение. Вскоре к тебе присоединится тот рыцарь, как там его…
— Что?! Ройвис… — Вета едва удержалась, чтобы не вскочить на ноги.
— Да, да, именно… — Рассеянно кивнула таэтисса. — Думаю, в ближайшее время они с Лиардис присоединятся к нам. Так что остается только дождаться столь обожаемого тобой Сейнариса Эргерион — и можно будет покинуть эту дыру с нелепым названием.
Вета оцепенела. И надо было бежать от вельсийских властей, чтобы в итоге попасть в лапы куда более страшного врага?
— Зачем было впутывать в это Ройвиса? — Услышала она, наконец, собственный голос. — Он для ваших политических игрищ не представляет никакого интереса.
— Конечно, не представляет, — согласилась Астаэлле. Таэтисса как-то ухитрялась сохранять безмятежный вид, в то время как васильковые глаза сверлили девушку двумя снопами синего пламени. — Но твоего рыцаря никто не втягивал в происходящее — он c этим и самостоятельно неплохо справился.
