— Вас что-то рассмешило?
Я резко заткнулась, сообразив, что ржу прямо в лицо нового незнакомца. И при этом неприлично тыкаю в него пальцем, сгибаясь пополам.
— Садо, кто это? — сухо спросил он. — Что здесь делает человек? Тем более низшая?
Ого, сколько высокомерия в этом типе! Он мне сразу не понравился. Я категорически не переношу людей с завышенной самооценкой, мнящих себя судьями всего и вся. Ткнув в него пальцем, заявила:
— Вот таких людей надо казнить! А не тех, кто не может выплатить налоги!
Все окаменели. Пару минут в прихожей висела гнетущая тишина, и, наконец, этот сноб сухо приказал:
— Убирайся! Вон из этого дома! Пока я не передумал, и не приказал отвести под стражу!
На его руке зажегся сгусток синего пламени, и до меня как то сразу дошло, что если немедленно не сбегу, мне будет больно. От сильных ожогов этого синего пламени. Садо вдруг схватил меня за талию и поспешно спрятал за свою спину. Он поднял руку, пытаясь остановить разгневанного сноба:
— Что с тобой, Шон? С каких пор ты поднимаешь руку на низших? Неужели ты начал считать их достойных этого?
Темноволосый Шон опустил руку, мгновенно спрятав эмоции на лице.
— Садо, чтобы даже запаха ее грязного тела здесь не было, когда я вернусь.
Приказав это, он прошел мимо, вышел из дома, осторожно закрыв дверь за собой.
— Ну и тип! — тяжело выдохнула я.
Наверно, весь разговор не дышала. Теон, молчавший все время, улыбнулся мне, пытаясь сгладить неприятные ощущения после знакомства:
— Это был старший брат Садо. Не обращай на него внимания, ты есть хочешь?
В животе тут же заурчало. Когда же последний раз я ела? Почти двое суток назад? Да как я еще на ногах стою!
— Проходи сюда, — позвал откуда-то из недр дома Садо, который незаметно отошел от нас. — Здесь кухня. Чего будешь есть?
— Все!!!
Расстояние до кухни я преодолела в две секунды, вызвав невольное восхищение у Теона.
— Вот это скорость!
Я схватилась за ложку, и, не разглядывая, что плавает в тарелке, активно застучала по ее дну. Пахло хорошо, было вкусным, как говорится, туда проскочит, а там — как хочет.
— Не думай о том, что случилось, — наблюдая, как я орудую ложкой, сообщил Садо. — Я поговорю с Шоном, когда он придет. У нас есть гостевая, там и останешься. Не бойся, он тебя больше не побеспокоит, можешь на нас положиться.
— Точно, — подхватил Теон. — Он у нас адепт Тьмы, из-за своих способностей у него тяжелый характер. К тому же, чистокровный нуар.
— Он…м-ням… жв…мн… зш…м-ням…
Блондин рассмеялся:
— Сначала прожуй, а потом говори!
— Он сказал, что я низшая, да еще и человек! Что это значит? — повторила я свой вопрос.
Парни переглянулись.
— Это сложный вопрос, — тактично заявил Садо. — Видишь ли, мы… хм…
— Людей в мире не так уж много, — подхватил Теон. — Тем более таких, как ты. Полностью лишенных магических сил. Эти люди даже среди своей расы считаются низшими. Я бы даже сказал, рабами. Работают прислугой, в трактирах, если кому повезет, тот занимается земледелием.
— А сам-то ты разве не человек? — удивилась я, разглядывая во все глаза блондина.
Уши у него были нормальными, рога не росли, хвоста не было, крыльев тоже. Теон под моим взглядом закашлялся, слегка смутившись.
— Теон не человек, он двуликий, хидо.
— Кто? — изумилась я.
— Ты не знаешь, кто такие двуликие? — ответил мне вопросом на вопрос блондин.
— Она не знала, кто такие Спящие. А ты про название рас спрашиваешь, — заметил Садо. — У Теона два облика: один тот, который ты сейчас видишь, человеческий, а второй облик хидо, потому и раса, к которой он принадлежит, называется хидо.
— Ого! А что за зверь такой — хидо? Какое смешное название!
Теон закашлялся еще сильнее, а Садо покраснел:
— Тебе его лучше не видеть.
— Почему это? — обиделась я.
Блондин склонился к моему уху и зашептал:
— В тебе могут проснуться такие желания, о которых ты даже не подозреваешь…
Теперь краской смущения залилась я. Атмосфера на кухне как-то накалилась, и я поспешно схватилась за ложку, доедать остатки супа из непонятно чего.
— Хорошо, что я встретила тебя, Садо. Если ты говоришь, что такие, как я — низшие, всеми презираемые, мне бы пришлось нелегко. Здорово, что ты нормальный парень, без всяких стереотипов!
Садо отвел глаза в сторону, а Теон поинтересовался:
— А что такое 'стереотипов'?
— Это закостенелость ума, не способного двигаться вперед, — объяснила я ему свои понятия. — Ненавижу таких, как ваш Шон. Совершенно не перевариваю коньяк двадцатилетней выдержки! Даже одного его запаха! У меня от него жутко болит голова.
Теон приложил руку ко лбу и тихо прошептал другу:
— Что-то я не совсем ее понимаю.
Садо пожал плечами, прошел к печи, выложенной красивой плиткой, и зашарил по кастрюлям:
— Я бы тоже чего-нибудь съел.
Тем временем Шон, пройдя широким шагам по улицам города Сальвар, свернул к Дому Открытого Портала. Он не понимал, почему вдруг низшая вывела его из себя. Когда в последний раз он так терял контроль над собой? Шон нахмурился. Наверно, виновата новость, что принесла ему Лилит, дух Великого меча, что выбрал его своим хозяином. Лилит три года спокойно служила ему, оставаясь верной спутницей в боях, и вдруг час назад заявилась перед ним, напуганная до дрожи. Заикаясь, она попросила его срочно прийти в охраняемый зал четырех Великих мечей.
В мире Даль существовало четыре меча с невероятной магической силой. Меч Света, меч Стихий, меч Тьмы, и меч Смерти. Каждый меч был не просто куском стали, обретшим форму клинков, но и имел свою душу, которая превращал их в самое опасное оружие в мире. Души эти были созданы Спящими из своих сущностей. По легенде, Боги вырвали из себя самое ценное, что заключалось в них, и заключили частички в четыре клинка. Дети Богов, как иначе их называют в империи, духи мечей на протяжении тысячелетий выбирали себе хозяина, при помощи которых поддерживали мир и покой. Все мечи всегда имели своего хозяина. Все, кроме одного. Меча Смерти, самого страшного из четырех. Он нес в себе не просто смерть, а полное уничтожение всего живого, без права перерождения. У этого меча за многие века был только один хозяин, имя которого и по сей день является символом Смерти. И имя ему было Гилберт. Он жил около двух тысяч лет назад, и принес немало горя разумным расам, пока владел клинком Смерти. После того, как Гилберта убили его же соратники, дух меча заснул на века, и с тех пор не просыпался.
Лилит тихо скулила ему в ухо, сжавшись до размеров с птичье перо.
