Тащась за стражем, я предавалась мрачным размышлениям: страж, поумнев, обратно глупеть не собирается. Общение с ним это очень затрудняет.
Идти по ночному лесу оказалось несложно - по крайней мере, пока светила луна. Спать мне не хотелось - я прекрасно выспалась днем, и теперь могла идти и идти до самого утра.
– Страж! - внезапно воскликнула я.
– Да, Госпожа?
– Мы так и будем путешествовать по ночам? А днем спать?
– Ты - да, Госпожа.
– А ты?
– А я вообще спать не буду. Я буду тебя охранять.
Я удивилась.
– Послушай, меня вовсе не надо охранять.
– Да, Госпожа? - иронически отозвался он.
– Но тебе же надо спать, - попробовала я его убедить. - Разве ты никогда не устаешь?
– Нет, Госпожа, не надо. Я отоспался, пока ждал назначения в лес.
– Назначения? А у вас, что, тоже назначают? - поразилась я.
– Да, Госпожа. Как же иначе?
– А кто вас назначает?
– Тебе этого знать не стоит, - отрезал страж.
– Подумаешь… - Я немного обиделась. Правда, не настолько, чтобы не задать следующий вопрос:
– А что ты делал до того, как уснул?
– Служил стражем на сборищах Заклятых.
– Расскажи мне о них.
– Зачем, Госпожа? - возразил страж. - Скоро ты сама все узнаешь.
– А если я не хочу узнавать?
– Тогда не спрашивай.
Ага. А что я привезу в столицу? Историю, как меня чуть не съела ожившая легенда? В Заклятых, по крайней мере, верят не только дети, а вот страж… кто примет всерьез такой материал?
– Послушай, - спохватилась я. - Так мы всю неделю будем идти только по ночам?
– Конечно, Госпожа, - кивнул страж. - Почему ты спрашиваешь об этом?
– Потому. Я человек и не могу вести ночной образ жизни!
Страж вздохнул. Видимо, я со своими капризами ему уже надоела.
– Придется. Хотя бы для того, чтобы днем говорить с жителями деревень. Если мы будем идти днем, мы будем попадать в каждую деревню только после наступления темноты. Тогда тебе никто не откроет дверей. Ты готова разрушить какую-нибудь деревню до основания?
– Нет, - обиделась я. - Разве нельзя прийти в деревню вечером?
– Если ты умеешь летать, Госпожа.
Луна встала прямо над нашими головами, когда страж остановился перед черным переплетением ветвей. Всмотревшись во тьму за деревьями, он прокричал-провыл непонятный зов. Из леса донесся ответный звук.
– Мамочки, - тихо прошептала я, когда снова воцарилась тишина. - Вот страсти-то!
– Госпожа, - повернулся ко мне страж. - Мы входим в чужой заповедный лес. Молчи и веди себя достойно. Спросят - отвечай только правду. Поняла?
– Да, но…
– И не спорь, если тебе жизнь дорога! - Страж протянул руку, и ветви раздвинулись перед нами, обнаружив длинный прямой коридор.
Из этого древесного коридора мы выбрались на поляну, на которой стоял высокий мужчина с суровым лицом. В свете луны его кожа чуть-чуть отливала зеленым, из чего я заключила: это тоже лесной страж и с немалым опытом. Кто бы сомневался.
– Так это она? - Старший страж оглядел меня с головы до ног. Я поежилась под этим угрюмым и презрительным взглядом. - Зачем ты привел ее сюда?
– Я хотел просить тебя - разреши ей остановить жертвоприношения, которые устраивают люди в деревне.
– Зачем? - равнодушно произнес старший. - Это утомительно, и только. Зачем что-то менять?
– Но города встревожены.
– Какое нам дело до городов?
– Посмотри. - Мой страж подал старшему какой-то свиток. Грамота! Когда он успел стащить?
– Королевский эмиссар? - произнес старший страж, дочитав и вернув грамоту. - Ну, так убей ее.
– Не могу. Я поклялся.
– Тогда я убью ее сам.
– Я тебе не позволю! - Мой страж даже сделал шаг вперед, словно готовясь заслонить меня собой.
– Вот как? - удивился старший. Похоже, он не ожидал неповиновения. - Почему бы нам не убить ее?
– А если города пошлют армию?
– Армию? В лес? Не смеши меня. - Но на лице старшего стража не было ни тени улыбки.
– Города встревожены, - настаивал мой страж. - Смерть эмиссара может их разозлить.
– Кому она нужна? - возразил старший. - Хотя ты прав. Лучше оставить ее в живых, - сказав это, он кивнул и отвернулся, собираясь уходить.
– Так мы можем говорить от твоего имени? - настойчиво произнес младший страж.
Старший даже не повернулся.
– Поступай, как считаешь нужным. Ты знаешь, мне сложно тебе отказать.
Еле ощутимое движение воздуха - и мы остались на поляне вдвоем.
– Где он? - пораженно выдохнула я.
– Тсс, Госпожа! - зашипел на меня страж. - Идем отсюда.
Мы прошли по древесному коридору обратно, и только там страж перевел дух.
– Он растворился в лесу, но прекрасно слышал каждое слово, - пояснил страж. - Мы умеем это делать, хотя не все и не часто.
– Ужас. Куда теперь?
– Как куда, Госпожа, в деревню! По этой тропинке мы достигнем ее к утру.
– Я с тобой совсем сломаю жизненный ритм, - пожаловалась я.
– Прости, Госпожа, что сломаешь? - не понял страж.
– Я имею в виду - разучусь спать по ночам, - буркнула я.
– Ах, это! Не волнуйся, Госпожа, после посвящения ты проспишь сутки и проснешься утром. После этого ты сможешь спать, как все люди.
– А если я не пройду посвящение?
– Пройдешь, куда ты денешься? И оставим эту тему. Я устал слушать, что ты не хочешь быть Заклятой. Будто у тебя есть выбор.
– Выбор всегда есть, - обиделась я.
– Скажи, а почему страж этого леса не может тебе отказать? Он тебе чем-то обязан?
– Скорее я - ему, - усмехнулся страж. - Видишь ли, Госпожа, он - мой отец.
Не слабо, подумала я. У них тут семейный подряд. Развели, понимаешь ли, кумовство в лесах! Потом подумала еще и расхохоталась. Какой правильный молодой человек! То есть страж! Сразу представляет девушку своим родителям! В городе бы решили - у него серьезные намерения. Скоро, наверно, поведет знакомиться с матерью…
Чепуха лезет в голову!… Ну, зачем мне его родители?
– А дальше, - произнес страж, неопределенно поведя рукой, - лесные владения моей матери. Мы окажемся там завтра ночью.
К соседней деревне мы подошли уже ближе к полудню, хотя и шли по короткой дороге. Правда, мы еще два раза останавливались перекусить и передохнуть, после чего я решила - одна копченая курица на двоих на весь день - безбожно мало. Или курица была маленькая? Может, правда, не хватало гарнира, по крайней мере, я не привыкла есть одно только мясо (хорошо еще, с хлебом) целый день. Яблок у нас больше не было.
Надо будет просить больше еды, решила я, когда мы входили в деревню.
