- Убивайте. Это не помешает нам свершить справедливость.
Толпа всколыхнулась, словно море.
- Это как же ж убивайте. Деву юную и убивать? Колдуна ж судят за убийство. А вот она, живехонька, значит, и убийства никакого не было.
Народ загомонил. Аскольд хмыкнул, оценив убедительность аргумента. Пару сотен других убийств, очевидно, ему уже простили.
Солдаты, стерегущие Аскольда, переминались с ноги на ногу. Наместник сделал знак тащить колдуна на костер, те не отреагировали. Алавет молча стоял посреди площади, прижимая к горлу Проповедницы кинжал. Никто не шевелился, словно все вдруг обратились в восковые фигуры. Секретарь наместника осторожно сделал шаг вбок.
- На костер его! – повысил голос Рёгнер.
- Помолимся, - взвыл Гисидор, но их не слушали. Солдаты стояли неподвижно. Секунду, другую, а потом нехотя повернулись и попытались подхватить колдуна под руки.
Аскольд почувствовал прикосновение к шее. Кто-то неумело расстегивал ошейник.
- Вы ее только не трогайте. Прошу, она ведь вам ничего не сделала. Отпустите ее и уходите.
Кириан. Дурак, влюбленный дурак, готовый на все ради своей синеглазой дамы. Где он ключ взял, спер у Рёгнера?
Аскольд кивнул юнцу, то ли благодаря, то ли обещая, запалил связывающую руки веревку, морщась от жара, и врезал огнем по обоим солдатам разом. Те взвыли, рухнув на землю.
Наместник аж подскочил, повернувшись к нему. Оценил ситуацию, открыл рот и снова его захлопнул. Аскольд, пакостно улыбаясь, поднимался с земли.
Алавет убрал кинжал от горла Проповедницы. Та осталась стоять, не делая никаких попыток убежать. Аскольд не слишком-то удивился.
- Ты… Ты… - Наместник вращал глазами, переводя взгляд с Аскольда на Вокару и обратно. Казалось, красная рожа сейчас лопнут от напряжения. – Ах ты тварь, - вдруг заорал Рёгнер, обернувшись к Проповеднице. - Столичная тварь, шлюха! Подстилка колдунов! Приперлась сюда и решила мне все испортить!
- Заткнись, Рёгнер.
Аскольд сделал шаг вперед. Сейчас ты все-таки умрешь, Рёгнер. Как долго я об этом мечтал.
- Стоять! - взвизгнул наместник. – Не сметь!
Глаза Рёгнера затравленно перебегали с Аскольда на Алавета и вдруг остановились на мальчишке. Тот все еще стоял за спиной Аскольда с ключами от ошейника в руке.
- Предатель! – взвыл Рёгнер и бросился к нему. Аскольд инстинктивно дернулся, пытаясь схватить его за шкирку, но наместник проявил неожиданную прыть. Схватил юнца за волосы и перерезал ему горло. – Сраный предатель!
Аскольд выругался. Гребаный садист! Если кто-то на этой площади и недостоин смерти, так это юнец. Занес руку, чтобы спалить эту красную рожу. Встретился взглядом с Вокарой. Губы девушки дрожали.
- Умри, - глухим, задушенным голосом прошептала Проповедница.
А потом Якоб Рёгнер бросился в костер. Метнулся прямо в огонь и остался стоять в центре пламени. Без движения, без крика.
Отец Гисидор замолк на полуслове, поперхнулся, и кинулся в огонь следом за ним. Казалось, священника тащит туда неподвластная ему сила, он махал руками, нелепо дергался, словно пытаясь устоять на месте, но ноги ему не повиновались. А почему бы и самому не шагнуть в костер? Должно быть, там тепло. Тепло и хорошо… Колдун тряхнул головой.
«Я обладаю даром убеждения…»
«Шамор был целителем, как и я».
«Здесь прошел менталист, я точно знаю».
«Чудовища, что не хотят быть чудовищами…»
Аскольд взглянул на Алавета. Колдун смотрел в пространство, как и остальные члены его отряда. Стоял на месте, но не делал попыток никого остановить. Судья, еще несколько минут назад зачитывавший приговоры, повернулся и, словно голем, пошел в огонь. Пошли в огонь солдаты, покалеченные Аскольдом, площадь всколыхнулась. Люди медленно, с остекленевшими глазами, двинулись вперед.
Посреди всего этого, воздев руки к небу, стояла Проповедница. Взгляд ее был бессмысленным. Зрачки в синих глазах почти исчезли.
«Шамор вернется. И тогда вскипят моря, птицы рухнут с неба, а земля покроется пеплом. Он поработит разумы людей, и люди пойдут за ним на заклание, и настанет конец мира…». Как можно было не догадаться?!
- Шамор! – прошипел Аскольд. Популярное ругательство подходило моменту как нельзя лучше. Девчонку надо привести в чувство.
Какой-то мужчина с пустым взглядом попытался пройти мимо колдуна. Аскольд с размаху залепил ему пощечину. Тот пошатнулся, перевел взгляд на мага, по-прежнему пустой. Огнетворец врезал ему еще и еще, из носа потекла кровь.
- Какого… - потрясенно пробормотал незнакомец. – Ежа мне в портки!
- Останови их! – рявкнул Аскольд, кивая на лезущую в пламя толпу. – Пока они все здесь заживо не изжарились!
Мужчина кивнул и бросился к людям, неуклюже пытаясь оттеснить их от огня. Аскольд протолкался к Проповеднице и изо всех сил ударил ее по лицу. Синие глаза погасли, мгновение менталистка растерянно смотрела на него. Раздался отчаянный, нечеловеческий многоголосый крик. Сгорающие заживо кинулись прочь.
- Какого…
- Какого Шамора? – ехидно переспросил Аскольд. – Тех, в деревне, тоже ты?
- Я не хотела, - прошептала девушка. – Не хотела. Они хотели повесить ученика кузнеца. Я просто приказала им жить в мире. Я не думала, что так выйдет. Не хотела лишать их разума.
- Очевидно, люди, имеющие разум, в мире жить просто не могут.
