что позволила увидеть себя.
Она отступает, наращивая щит. И я рад, что она способна на такое, она может дать отпор. Значит, чему-то я ее научил, она справится. Без меня. Возможно. Стараюсь не думать о том, как же она все-таки будет справляться, когда я отберу у нее силу.
Мощным ударом опрокидываю Ирис на землю.
– Призрак! – слабым голосом говорит она. – Хватит! Зачем ты так!
– Отдай мне его! – ледяным тоном отвечаю я.
– Что отдать? Что еще я могу тебе отдать? – Слезы вновь струятся по ее щекам. – Я отдала тебе себя, свое сердце, свою веру в любовь.
– Отдай мне Символ.
Ирис на секунду замирает:
– Символ?
– Символ Творения, теперь я знаю, что он у тебя. Просто отдай его и забудешь обо мне навсегда.
– Так все ради этого? – спрашивает она, прижимая руку к груди.
Я неподвижен, словно каменное изваяние.
– Да.
Ирис растирает грудь, будто ей тяжело дышать. Снова смотрит в пол, не поднимая головы. Ее рука опускается ниже, к животу.
Платье, сотканное из света, рассеивается, и я вижу ее перед собой в абсолютном совершенстве. Над крохотной ямочкой пупка сияет голубая спираль, знак Великого Бога.
Ирис сотрясается в рыданиях. Слезы не успевают коснуться пола, превращаясь в крошечные синие силоцветы. Множество кристаллов. Я молча стою над ней, а когда эти кристаллы собираются воедино, в один прекрасный цветок со множеством цветов и оттенков, я кладу меч рядом с Ирис и поднимаю реликвию Великого. Достаю из складок плаща книгу и, раскрыв ее, помещаю внутрь Символ Творения.
Ирис совершенно разбита, ничего не видит вокруг себя, согнувшись пополам и прижавшись лбом к полу. Мне не хочется оставлять ее в таком состоянии, но другого выхода нет.
Забрав из выемок в рукояти меча силоцветы, бросаю своего Призрака рядом с ней. Это единственное, что я могу предложить ей. Сейчас меня должен заботить только Символ Творения.
Чувствую на себе взгляд. Из-под длинного стола, на котором все еще стоят подсвечники с черными и алыми свечами, вазы с фруктами и сверкающие бокалы, на меня смотрят два золотых глаза.
Принц Марциан все видел. На его лице играет странная улыбка.
Когда Его Королевское Высочество выползает из-под стола, я отступаю. Убить его? Мне не нужны свидетели.
– Иди, призрачный лорд. Уходи отсюда. – Марциан склоняет голову набок, будто изучает меня. – Оставь Деву со мной. Я позабочусь о ней.
Он коротко кивает мне:
– Унеси Символ так далеко, как сможешь. Найди способ уничтожить его.
– Ты не принц Марциан…
– О, я куда большее зло, чем ты можешь себе представить, – с косой ухмылкой отвечает принц. – Некоторые называли меня Золотым Провидцем. Я рождаюсь раз в несколько столетий, чтобы нести весть. А теперь прощай. Да будет легким твой путь! Если это в принципе возможно. Спадет пусть пелена с очей, сей Девы славный свет, в соцветие распустится цветок, что некогда пылал в ночи…
Он подходит к Ирис, садится рядом с ней и обнимает. Она нащупывает мой меч, стискивает его, подтягивая к себе. Силоцветы Ирис лежат рядом, будто никому не нужные. Ведь без Символа она уже не сможет соединить их силу.
Ее тонкая ладонь так сильно цепляется за рукоять меча с моим призрачным алмазом. Больше не моим. Она зла на меня, я это знаю.
– Утешься, Дева. Не ты первая, не ты последняя, – произносит принц.
Марциан – или же Золотой Провидец – собирает камни в мешочек и поднимает Ирис на руки, не давая ей совершить безумия, и идет прочь из зала, оставляя меня наедине с неизвестным будущим. Я обещал себе скорую смерть и нарушил слово.
Из окна я вижу, как навстречу им выходят четверо – старуха, мужчина, молодая женщина и мальчишка. Все они кажутся мне смутно знакомыми, будто я уже встречал каждого из них. Но точно я знаю одно – это силоманты. Мне бы хотелось надеяться, что они позаботятся об Ирис. Но пока надо унести отсюда Символ и найти способ уничтожить его.
– Да явился нам Проблеск! – громко восклицает Марциан. – Восславим Великого!
На небе по-прежнему ярко сияют три луны. Полное троелуние.
Незнакомцы нашептывают символы, обнажая свои силоцветы, камни сверкают под стать лунам. Из-за их спин выходит Эдна, присоединяясь к четверке.
– Теперь эта Дева принадлежит нам, – говорят силоманты, будто заявляя свои права на Ирис.
А я отпускаю ее. Свою ночную фиалку.
Мне лишь надо сказать ей последние слова, пусть она и не услышит.
– Я…
Ильфа
Подул ветерок, принеся слова, за которыми я так долго охотилась. Маленькая слепая сильфа, от которой нет прока. Однако именно мое чутье привело меня к этому человеку. Принц Дармонд будет доволен.
Я запечатываю флакон кварцевой заглушкой, заключая слова внутри. «Я люблю тебя, я люблю…» Облизываюсь, будто пробую их на вкус. Все, что брошено на ветер, можно поймать. И отнести тому, кто в этом нуждается.
Но мне любопытно. Мне мало слов. Я хочу почувствовать. Воздушный поток подхватывает мое истощенное тело. И я наслаждаюсь полетом, зная, что скоро вновь окажусь в оковах. Дармонд никогда не отпустит меня.
Но сейчас я на воле. Я не из высших элементалей воздуха, я рабыня. Поэтому каждый глоток свободы словно нектар розумов.
Я слышу сердцебиение своей жертвы, внедряясь во влажный туман. Пусть я и не вижу, но чувствую, как все кругом напряжено. Меня бросает в дрожь от тех сил, которые крутятся над нами, от башен стратумов и их энергии. Они отступили, но надолго ли? Мы с ними сотканы из одной материи, но я не стала бы перелетать им дорогу.
От воды веет холодом, я подлетаю ближе, останавливаясь за спиной человека, за которым столько охотилась. Он умело скрывался. Недаром его прозвали Призраком. Даже у бестелесных существ есть слабые места. Но вот я ощущаю еще чье-то присутствие.
– Ну здравствуй, Призрак. – Звонкий женский голос. Всплеск воды. Я вижу ауру той, кто выходит из воды. Ярко-голубое пламя. Это ундина.
– Здравствуй, Леда.
– Я пришла за своим обещанием. Время пришло.
– Ты пришла очень кстати, – отвечает Призрак.
Интересно, о чем это он?
Воздух раскаляется, заставляя меня вскрикнуть. Слышали ли меня эти двое? Я облачком дыма взмываю в воздух, формируя из воздуха небесного дракона.
– Вперед! – восклицаю я. Мне нужно узнать, что стряслось. Откуда эта мощная сила.
Когда я подлетаю к месту, то сразу чувствую – что-то не так. Будто сам мир содрогнулся, пошатнулся.
Огромный поток пламени выстреливает в воздух, заставляя меня отпрянуть. Мы, воздушные, ненавидим огонь. И только
