Все Коперники утверждали, что они те самые, и должно быть, великий астроном в гробу переворачивался от таких «родственников».
— А как вас называть? — проникновенно спросил Коперник. — Генерал? Александр Романович? Или просто — князь?
— Хоть горшком, лишь бы в печь не сажали.
— Наверное, вы отвыкли от своего имени?
— Да нет, — обронил Мавр. — Мысленно я всегда оставался самим собой. Говорят, со сменой фамилии меняется и судьба, но я с этим не согласен.
— Поразительно! Как вам удавалось столько десятилетий жить внутри страны, среди своих людей и соблюдать абсолютную конспирацию? Поверьте, генерал, это не праздное любопытство. Наконец-то нынешнее правительство начинает подумывать, как уберечься от казнокрадства, а значит, и краха при чрезвычайном положении. И возвращается к старому как мир, но проверенному веками способу… Очень русскому способу, надо заметить! Созданию специальных финансовых средств.
— Любопытно… А что, Россия собирается объявить кому-то войну?
— Ну почему же так, генерал?
— По традиции СФС создавались на основе средств, полученных от победных результатов войны. Трофейные ценности, контрибуция…
— Меняются время и традиции. Намерения вполне серьезные и у правительства и у президента. Кончился период революционных настроений, настала пора строить государство. Вы сейчас — главный консультант по этим вопросам, и мы будем прислушиваться к вашему мнению.
— Для этого надо было брать меня, как преступника?
— Но вас иначе не взять! — восхитился чему-то Коперник.
— Ладно, прислушивайтесь. Я уверен, у вас ничего не получиться.
— Ну почему же так категорично, генерал?
— А откуда взять денежки, чтобы припрятать на черный день? Может, выпустить очередную порцию ГКО? Или еще раз ограбить население?
Самолет все-таки снижался, значит, Мавр пробыл без памяти часа четыре…
— Вы утрируете. Россия — это нефть и газ, но чтобы не обворовывать потомков, можно откладывать для них не в банки, которые лопаются, как мыльные пузыри, и не деньгами. Хранить в виде ценностей и в форме СФС. Скажите, что это не благородная задача? Или не государственная?
— Украдут сами хранители.
— Почему вы не украли?
— Я князь.
— Мы найдем князей.
— А что их искать-то? Потерялись?
— В демократических кругах воспиталась собственная партийная элита.
— Ты посмотри на них! Это у вас идейная элита?.. Удерут на Запад вместе с черной кассой на следующий же день.
— А старшие офицеры и генералитет?
Мавр грустно усмехнулся.
— Там все честные — нищие, а нищим, даже если очень хочется, доверять нельзя… Ну, кто еще там по рангу? Отставные президенты и премьеры?
— Среди рядовых коммунистов старой закалки остались честные люди, — нашелся Коперник.
— Не позволят убеждения. Ни ваши, ни самих коммунистов.
— То есть хотите сказать, СФС закладывается помимо идеологии? И с ней никак не связана?
— Закладку СФС делает не государство, и не партия.
— А кто же?
— Люди государевы, личности. Сегодняшнее правительство слишком заидеологизировано, чтобы думать о будущем. Единственное, на что вы способны, это отнять у меня пакет Веймарских акций Третьего рейха и распорядиться им в своих интересах. Или просто продать по дешевке и проесть.
— Минуту, генерал! — вскинулся Коперник. — Но вы же сами вели переговоры о передаче специальных финансовых средств государству?
— Я вел переговоры не с вами, а с премьером. И не о передаче — о реализации СФС. Это совсем иное дело.
Самолет коснулся полосы, на столе зазвенели бокалы.
— Реализацию оставьте нам, — мягко заговорил глава делегации. — Вы пожилой человек, вам будет трудно разобраться в тонкостях современной международной политики и межгосударственных отношений. Мы будем вас использовать в качестве специалиста и консультанта. Зачем на старости лет такая обуза? А ваши заслуги будут вознаграждены.
— Это я уже слышал от премьера, — признался Мавр.
— Вот видите!
— Я понял, вы в разных командах?
— Но делаем одно дело, — мгновенно ответил Коперник.
— Что от меня требуется?
— Добровольно выдать ценные бумаги государству. Больше ничего.
— Хорошо, я подумаю, — пообещал он. — Сколько у меня времени?
— Минут сорок есть, — Коперник глянул на часы. — Пока летим до Соленой Бухты.
Майор с разбитым лицом тотчас появился из хвостовой части самолета и встал за спиной, вместо медсестры.
— Тебя что? В конвоиры определили? — спросил Мавр.
Разговаривать оперу не разрешалось, или, может быть, не хотел в присутствии главы делегации.
— И еще, — добавил Мавр, глядя на майора. — Никогда нельзя доверять неудачникам.
Вертолеты подали чуть ли не к трапу самолета. Оказалось, вместе с делегацией, только в другом салоне, прилетело десятка полтора охраны — хорошо откормленных вояк в гражданском, но с зелеными ящиками и огромными брезентовыми сумками, где наверняка было оружие и амуниция. Они быстро погрузились в отдельный вертолет, но в воздухе Мавр увидел третий — военную машину сопровождения, пятнистый «крокодил» с ракетными подвесками.
Полет до Соленой Бухты на самом деле занял минут сорок, и все это время Мавр смотрел в иллюминатор, поскольку впервые видел крымские горы с воздуха. Коперник вопросов больше не задавал и дремал, сидя впереди, а из его седоватых кудрей вентиляцией выдувало серую перхоть.
За спиной, как изваяние, стоял майор.
Приземлились прямо у дома, на узкую береговую полосу, на дикий пляж, по-осеннему безлюдный и холодный. Военный вертолет кружил над местом посадки, пока не выгрузилась делегация и охрана и не поднялись в воздух два других — все потянули в сторону моря.
— Принимайте гостей, Александр Романович, — Коперник после сна взбодрился. — Правда, незваных, но что же делать?
— У меня всякие бывают гости, — отмахнулся Мавр. — Прошу, только ключей от калитки нет с собой, да, думаю, без них обойдемся?
Два бойца ловко перемахнули каменный дувал и за минуту сломали замок, притащив железяку от кузницы. Первыми в сад заскочили четверо вояк, обследовали территорию и появились удовлетворенные, жуя поздние яблоки. Мавр пошел вперед, делегация потянулась за ним, а потом и спецназ со своей поклажей. Он на несколько секунд остановился у могилы жены, и вся команда тоже встала за спиной.
Ломать замок на доме он не дал, достал ключ и открыл дверь, бойцы опять проверили комнаты, и когда дали добро, вслед за Мавром вошли майор с разбитой физиономией и сам Коперник, остальные остались на улице.
— Время вышло, генерал, — напомнил Коперник. — Что вы скажете?
