— Скорее, рабочий поселок, — произнес Азар. — Дорога справа ведет на шахты, а там, за склоном, огромный промышленный район.
— Что здесь добывают?
— Прэнское железо и мантогоз. Довольно дорогое удовольствие.
— Ты много знаешь о Прэне.
— В детстве мы с братом проводили здесь каждое лето.
Выехав из Хатихи, Азар свернул на трассу, уходившую вверх, на гору, и терявшуюся за проросшим сухим кустарником утесом.
Ещё один поворот — и перед нами предстала гора Мироздания. По её морщинистому, каменному телу серпантином бежала дорога к Цитадели, расположенной чуть ниже заснеженной вершины, на плоском, искусственно выровненном уступе.
Обитель миротворцев не была похожа ни на один замок, что мне приходилось видеть в книжках или по телевизору. Цитадель представляла собой молитвенно сложенные, высеченные в скале кисти рук. Парные башни, соприкасавшиеся боками и будто подпиравшие друг друга, оказались гигантскими пальцами, кончики которых были чуть присыпаны снегом. Только когда трасса побежала перпендикулярно горе, я поняла, почему Цитадель имела такую странную форму.
Вершина горы по своим очертаниям удивительно напоминала молящегося разумного, чью голову покрывал занесенный снегом капюшон, ниспадавший на широкие плечи-уступы. Сложенные в молитве руки настолько усиливали сходство, что я ощутила вполне реальный страх перед тем гигантом, который опустился вознести молитву неведомому богу посреди ущелья.
— Кому он молится? — с благоговейным трепетом спросила я.
— Он не молится, он просит прощения за все те жизни, что были отданы бесцельно тьме войны, — ответил Азар. — Перед ладонями находится подъемный мост, по которому можно перебраться с трассы на уступ. Мне туда проезжать нельзя, поэтому выйдешь около поста.
Мы поднимались всё выше, и у меня заложило уши. Отсюда, с дороги, ведущей на гору, открывался великолепный вид на остров — вдалеке, на фоне синего моря, плыл дракон университета, чуть ближе раскинулся город, с одной стороны ограниченный портовыми сооружениями, с другой — зеленеющими полями.
Азар не доехал до моста около полусотни метров, остановившись у пропускного пункта.
— Конечная остановка — "Цитадель", — объявил он. — Сколько ты тут пробудешь?
Я задумчиво посмотрела на часы, висевшие на будке.
— Не больше получаса, думаю.
— Я позвоню.
Только выйдя из машины, я спохватилась.
— Спасибо, что согласился помочь.
— Думаю, больше меня никто убивать не будет, — усмехнулся Азар. — Удачи.
Я вышла на дорогу, потягиваясь. За время долгого пути, кажется, занемело всё, что можно. Жутко хотелось есть, но придорожных забегаловок, обычно ютившихся рядом с остановочными комплексами, здесь не наблюдалось.
— Ваше приглашение? — сидевший в пропускной будке дворф, зевая, прочитал карточку, которую мне вручил Арельсар, и внес запись в книжку. — Проходите. Единство рождает мир.
— В единстве — сила, — отозвалась я, забирая пропуск.
Мягко говоря, по мосту было страшно идти. Малейший порыв ветра, поднимавшийся с самого дна ущелья, заставлял мост истерично вибрировать, и я, чувствуя дрожь под ногами, замирала на месте, испуганно озираясь. Охранники, стоявшие у ворот, в голос хохотали, наблюдая за моим переходом.
— К кому? — поинтересовался один из них, высокий толстый орк, с автоматом наперевес.
— На пропуске написано.
— Фу, какая злая.
— Тебя забыли спросить, — процедила я сквозь зубы, проходя через ворота.
Внутренний двор представлял собой огромную парковку, сейчас практически пустую. Вблизи ладони гиганта выглядели не столь впечатляюще, как с трассы, и походили на огромные каменные плиты, поставленные треугольником. Некоторое время я простояла у парковки, задрав голову и пытаясь прочувствовать всё величие момента, но, увы, восторг не шел.
Согласно указателям, вход в нужную мне "ладонь" находился внутри тоннеля, образованного каменными кистями рук. Здесь было довольно темно, а под потолком похрюкивали и шелестели крыльями летучие мыши. Тьму разгоняли разве что тускло мерцавшие близ двустворчатых дверей фонари, да слабо люминесцирующий маленький фонтан посреди тоннеля. При ближайшем рассмотрении оказалось, что светится вовсе не фонтан, а льющаяся в чашу из маленького кувшина вода. Табличка, закрепленная у подножия скромной скульптуры, гласила: "Гора перестанет лить слезы лишь тогда, когда отгремит последняя война".
Я прошла мимо фонтана и двинулась дальше.
Складывалось впечатление, будто передо мной вовсе не замок миротворцев, а тюрьма. Как назло, в пределах видимости не было ни одной живой души. Недолго думая, я достала телефон.
— Арельсар, я под "руками" в Цитадели. В какую дверь идти? — даже не подумав поздороваться, я взяла с места в карьер.
— Что, прости? — На заднем плане кто-то довольно громко взвизгнул. — Секунду, дорогая… Что случилось, Антея?
— Я не могу попасть в замок. Не найду двери.
— Ты в Цитадели? Хм… Спроси у охранников.
— Я с ними поругалась. Где дверь?
— С охранниками? — кевт фыркнул. — В правой ладони, прямо напротив фонтана. Видишь?
— Дааа…
В тусклом свете фонаря близ нужного мне входа поблескивала вывеска: "Отделение по работе с населением". Недолго думая, я дернула ручку. Та не поддалась. Я дернула сильнее, и только тут заметила отверстие для иденкарта.
Похоже, орден желал получать данные обо всех посетителях Цитадели. Пожав плечами, я вытащила из кармана карточку и, проведя ею по пазам, отступила назад.
Дверь с тихим лязгом отъехала в сторону.
— Мы рады приветствовать Вас, Антея Тейер, на территории Цитадели, — прошелестел приятный женский голос. — Пожалуйста, соблюдайте тишину и порядок.
Я оказалась в начале длинного, светлого холла, настолько широкого, что внутри можно было уместить, по меньшей мере, пять университетских центральных аллей. На стенах, вместо окон, размещались огромные экраны, транслировавшие в живом времени изображения со всего света.
На одном из них я увидела университет в лучах полуденного солнца, на другом — величественное здание парламента Герфезона на фоне розовеющего закатного неба, на третьем — Дворец заседаний Девятиглавой кобры, освещенный прожекторами.
Я кружила по холлу, совершенно забыв о том, зачем сюда пришла, рассматривая огромные, потрясающие по четкости и яркости картины чужых, неизвестных мне миров. Вот рогатый престол Компериата — башня высшего органа управления эльфийского государства, окруженная тысячами жителей, собравшихся на какое-то мероприятие и прячущихся от сильного ливня под цветными зонтами. Вот мрачный Дефомор — полуподземный город гоблинов, известный огромными, мрачными статуями, высеченными прямо в скалах, а вот спящий Дом Совета Свободных Кланов — многоуровневое сооружение, напоминающее лежащие на боку песочные часы.
