— Да, вашей родине не позавидуешь, — поежился эльф.
— Почему? — приподнял брови ученый. — Результат в конце концов оказался очень даже неплох. Мы начали развиваться с огромной скоростью, не отвлекаясь на войны, склоки и конфликты. Наша цивилизация постепенно становится неконкурентной. Как, кстати, и ваша под влиянием Вечного Леса.
— Да, конкурентность — страшная гиря на ногах, она немало народов погубила.
— Вот именно! — усмехнулся Горберг. — Я рад, что все сложилось именно так, и мы больше не враги.
— Мы ими никогда и не были! — рассмеялся эльф, его смех звучал серебряным колокольчиком. — С вами враждовали «глухие».
— Однако есть еще кое-что…
Ученый поведал о случившемся за барьером и своих сомнениях по поводу инициации аэйранцев. Эльф внимательно выслушал и надолго замолчал, даже глаза закрыл, то ли размышляя, то ли с кем-то мысленно советуясь. Вновь открыв глаза, он задумчиво посмотрев на Горберга, а затем сказал:
— Лес может помочь защитить новорожденных высших от чуждого влияния, буде оно проявится. Но только в случае, если одной из проходящих врата постижения станет дочь нашего народа. Иначе он не сможет ощутить происходящее в полной мере.
— Никаких проблем, — заверил ученый. — Навиэль вскоре будет готова к инициации. Девочка талантливая и старательная, хоть и немного безалаберная.
— Тогда ждем вместе с учениками в Аллиане, — улыбнулся эльф. — Наш линкор останется на орбите, пустым. Если он вам нужен, берите. Вскоре мы начнем выращивать живые корабли, как должно хранящим жизнь, а мертвое железо пусть останется прошлому.
Он коротко поклонился, и экран погас. Вскоре эльфийский линкор вышел на орбиту Аэйрана. В то же мгновение от него начали отделяться бесчисленные посадочные катера, стремясь побыстрее оказаться внизу — Вечный Лес настойчиво звал своих детей, жаждая принять их в объятия.
* * *
Пели птицы, дул едва заметный теплый ветерок, мягко шелестели листвой окружившие небольшую поляну меллорны, густой ковер травы под ногами вызывал желание поваляться на нем. Однако Навиэль ничего этого не видела, ее едва ли не дрожь била, хотя девушка и старалась не показывать своего волнения. А повод для него был довольно весомым — шутка ли, еще немного, и она станет легендарной высшей. Это она-то? Вспомнить хоть как травили «темное отродье» во дворце дяди, чтобы сразу стало ясно — выбрали совсем не ту кандидатуру.
— Не нервничай, девочка, — ободряюще улыбнулся ей Горберг. — Ничего страшного, все мы через это проходили. Ты готова, у белых врат мы с тобой уже бывали.
— Бывали… — дрожащим голоском отозвалась эльфийка. — Только…
— Что?
— Страшно… Почему-то кажется, что ступив во во врата, я потеряю себя. Стану кем-то другим.
— В чем-то верно, — не стал доказывать обратного ученый. — Ты действительно изменишься, многое поймешь, научишься видеть все вокруг таким, каким оно есть на самом деле. Не стоит этого бояться, нельзя навсегда оставаться ребенком, как бы этого ни хотелось.
— Вы, конечно, правы, — вздохнула Навиэль, — но мне все равно страшно.
Невдалеке возник из воздуха Ицхак в сопровождении Вилны, Гарта и Харука. Из-за деревьев в тот же момент выступили несколько хранящих жизнь в свободных зеленых балахонах. Их воглавлял Старейший Орлас. При виде него Навиэль окончательно смутилась, уставившись себе под ноги. Древний эльф тихо подошел к ней и ласково погладил по щеке.
— Тебе нечего стыдиться, дитя мое, — едва слышно сказал он. — Ты — величайшая надежда нашего народа.
— Но я же никто…
— Ошибаешься. Сейчас ты в полной мере ощутишь Лес и поймешь, кто мы и что мы.
Хранящие жизнь негромко запели древний гимн, окружив Навиэль. Девушка удивленно вскинулась, вдруг почувствовав весь Аллиан и всех до единого эльфов. Слышащих, конечно, «глухие» никого не интересовали. Казалось, она видит глазами каждого и слышит его ушами. Ощущает каждое животное в лесу, каждое растение. Ручьи и реки приветствовали девушку плеском волн. Навиэль радостно рассмеялась — ее страх куда-то подевался, растворился в бездне. Только в этот момент она по-настоящему осознала, что же это такое — быть эльфом. Вечный Лес нежно баюкал свою дочь в невидимых руках, и ничего больше не имело значения — только общая суть. Жизнь во всех ее проявлениях.
— Лес готов хранить высших, — повернулся к Горбергу Орлас. — Подключение пойдет через девочку.
— Благодарю, — поклонился ученый. — Тогда мы начинаем.
Три наставника опустились на траву и сели в позу лотоса. Горберг напротив Навиэль, Ицхак напротив Вилны, а Гарт напротив Харука. Эльфийка, человеческая девушка и юный орк поежились, но, повинуясь жесту Владимира Олеговича, тоже сели и начали размеренно дышать, вгоняя себя в глубокий транс. Это было им уже привычно, поэтому много времени не заняло. Однако на сей раз подниматься до самых белых врат не следовало — надо прежде дождаться слияния сознаний.
Навиэль то и дело отсекала фантомные ощущения и образы, научившись уже отличать их от истинных. Кто бы знал, какого труда ей это стоило! Поначалу ловилась на каждый, буквально сходила с ума от силы захлестывающих ее чувств. Видела такое, что ни в одном сне не увидишь. Если бы не постоянный контроль со стороны Владимира Олеговича, то, скорее всего, действительно помешалась бы — старый ученый сразу выводил ученицу из транса в случае необходимости. А затем терпеливо объяснял ее ошибки, показывая, как надо было делать. И так раз за разом, изо дня в день, из месяца в месяц. Эльфийка не раз прокляла себя — уж лучше бы не было у нее никакого дара, жила бы себе спокойно, а не мучалась так. Однако постепенно у Навиэль начало получаться, и Горберг повел ее выше. Не спеша. Однажды она увидела впереди белые врата, сияющие небесным светом, и осознала, что пока не пройдет их, не успокоится. Сама не знала почему так, но иначе уже не могла, хоть и боялась.
— Начинаем слияние, — донесся до учеников мыслеобраз Горберга. — Откройтесь, дети.
Подавив страх, Навиэль полностью открыла свое сознание, и ученый легко скользнул туда, окутывая ее суть своей. Их мысли и ощущения постепенно сливались, становясь едиными. Вскоре потрясенная эльфийка поняла, что ей доступны все знания старика, все его воспоминания. А через нее все это получил и Вечный Лес. Ицхак точно так же поступил с Вилной, а Гарт — с Харуком. Но дракону пришлось помочь, он успел к этому времени пройти всего лишь четверо врат, вот остальные два мастера и провели слияние, компенсировав Гарту недостаток опыта.
Белые врата во всем своем великолепии предстали перед ними. Наставники постепенно очищали сознание учеников от напластований накопленных за многие годы мнений и взглядов. Давали увидеть все многообразие вселенной через призму своего восприятия, без ненужных костылей жизненного опыта. Струны душ трех разумных звучали все громче и все чище, каждый постепенно забывал себя, возвращаясь к тому, кем вышел когда-то из рук Создателя. Врата для каждого постепенно наливались белым светом, становились все более прозрачными.
