Утром третьего дня Тайриэл выглянул в окно, вдохнул влажный морской воздух и ощутил, что беленые стены комнаты отчего-то неприятно сдавливают голову. Облачившись в выстиранную и выглаженную одежду, эльф, насвистывая популярную в графствах песенку не совсем пристойного содержания, сбежал по лестнице. Едва не споткнулся о крысу Найре, тут же выхваченную из-под ног рассерженным хозяином, поймал вылетевшую из рук подавальщицы скалку, которой та пыталась отлупить вертлявого полосатого кота. Кот раздраженно мявкнул и, махнув тощим хвостом, метнулся под стойку, а оттуда — в кухню. Тайриэл тихонько засмеялся. Количество животных в этом заведении впечатляло, учитывая то, что еще двух кошек эльф обнаружил у своей двери в позах почетного караула.
Поздоровавшись с Истеаном, он позавтракал хлебом и сыром, взглянул на висевшие над стойкой часы и остолбенел — они шли назад.
— Истеан, — окликнул он полукровку, — это что, пресловутая южноэльфийская магия, или у вас так принято?
— …нет, — проглотив пару фраз, пояснил тот. — У нас так не принято. Зато у нас принято в таких случаях устраивать трепку мастеру. Знал бы ты, Тайриэл-иль, во сколько мне обошлись эти часы и как он рассыпался в уверениях относительно их надежности… У вас не так?
Тайриэл, подумав, сказал, что в графствах в подобной ситуации сволокли бы к мировому судье, но поскольку здесь этим, кажется, никто не утруждается…
— А, — пожал плечами Истеан. — Можно, конечно, отвести его к градоначальнику, а толку? Ну назначит он штраф… Нет, трепка — она завсегда надежнее. — При этих словах полукровка хитро подмигнул эльфу. — Куда направляешься сейчас, Тайриэл-иль?
— Думаю, в порт, подыскивать корабль. Я не могу долго задерживаться в вашем прекрасном, без сомнения, городе, я и так потерял слишком много времени… — Тайриэл оборвал себя на полуслове и нахмурился.
Истеан взял большую стеклянную кружку и принялся задумчиво ее протирать. В этот момент хлопнула входная дверь, и в трактир в буквальном смысле протиснулся очередной посетитель, окутанный густым облаком табачного дыма, сквозь который проблескивали только глаза и огонек трубки.
— Морской дьявол и все его сирены! — громовым шепотом проговорил он. — Какая женщина! Либо я призову ее к порядку, либо она… ее убью!
— Ой, не могу, Ральк опять с женой поругался, — захихикали над ухом у Тайриэла. Эльф повернул голову и спросил у Найре:
— А что смешного?
— Да он это каждые два дня говорит! Только уж скорее жена его прикончит, чем наоборот…
— Такую тушу?
— Ее любимая сковородка немногим меньше…
Тайриэл содрогнулся.
— Ральк недавно с рейса, устроил загул, вот жена его домой и не пустила, ночевал небось на набережной…
Эльф, которого подробности чужой семейной жизни мало волновали, поднялся. Кивнул юноше и, осторожно обойдя дымящего трубкой моряка, вышел на улицу, где тут же был облаян вислоухим щенком, прихрамывающим на левую заднюю лапу. «Надеюсь, змей у них тут не водится?» — кисло подумал он и огляделся. Мимо с грохотом пронеслась порожняя телега, возница которой, нахлестывая лошадей, самозабвенно орал: «Па-аберегись!»
Разогнав мельтешащую перед лицом пыль, эльф поискал глазами море, полагая, что порт должен быть где-то поблизости. Море обнаружилось прямо по курсу, хотя и довольно далеко. Прищурившись на солнце, Тайриэл взглядом оценил расстояние и, сделав скидку на свое незнание города, прикинул, что минут за сорок дойдет…
Часа через полтора, растянувшись в тени огромной акации, он уныло констатировал, что Ксеен-а-Таэр — самый непредсказуемый город из всех, что ему доводилось видеть. Его извилистые улочки… Казалось бы, сколько дорога ни вейся, все равно выведет к морю. Автор известной поговорки, видимо, не был знаком с южными эльфами. Сказать, что улицы петляли, значило не сказать ничего. Они завязывались в кружевные узлы, бросались то вверх, то вниз, но в конечном счете приводили туда, откуда пришел. К примеру, акацию, под которой он лежал, Тайриэл видел уже раз двадцать. Потом у него иссякло терпение, и эльф попросту плюхнулся на траву, не заботясь об одежде. Меланхолично жуя оказавшуюся страшно горькой травинку, Тайриэл сверлил взглядом почти не приблизившееся море. Вернее, то место, где оно должно было находиться, поскольку, лежа на земле, его было не разглядеть.
Заплутав, путники обычно спрашивают дорогу у местных жителей…
Тайриэл пробовал и это. И в который раз убеждался, что в графствах ему проще. Большинство на невинный вопрос: «Как добраться до порта?» округляли глаза, зачем-то склоняли голову набок и удивленно вопрошали: «Слушай, сперва скажи, ты человек или эльф?» Одна девочка даже, морща носик, сообщила, что от него «неправильно пахнет, и вообще, нам запрещено разговаривать с незнакомцами». Потихоньку зверея, Тайриэл туже стягивал волосы в хвост. От этого болела голова, зато становились видны уши. Эльфийские. Хорошо хоть относительно его пола у местных жителей сомнений не возникало. Тогда бы он точно не сдержался и устроил любопытствующим демонстрацию ответа… гм… в лицах. Эльф ухмыльнулся, хотя смешного, конечно, было мало. В порт все равно идти необходимо. Он встал и из чувства противоречия пошел в обратную нужной сторону, попутно следуя правилу нахождения дороги в лабиринте. Какое-то время ему казалось, что все напрасно. Но потом ветер донес до него запах, который невозможно ни с чем перепутать, — запах свежей рыбы. Либо рядом рынок, либо порт, решил Тайриэл и, недолго думая, запрыгнул на квадратный столбик ближайшей ограды — проверить. Справа внизу и чуть в стороне голубизну воды и неба прочерчивал частокол мачт. Тайриэл облегченно вздохнул, слез с ограды и продолжил путь, надеясь, что хотя бы к заходу солнца окажется на месте. Впрочем, настроение его изрядно улучшилось, и он наконец-то начал обращать внимание на окружающий его город.
А посмотреть там было на что. Если в графствах общий вид городских домов был приблизительно одинаковым и разнились они разве что цветом и резьбой ставен, да еще флюгерами, то здесь явно никто не считал нужным ограничивать фантазию. Белые, кремовые, желтые, розоватые — несколько раз Тайриэл видел светло-зеленые, а однажды ему попался ярко-красный — домики, двух-, трех- и одноэтажные, с верандами, мансардами, террасами, а то и с башенками. Окна могли быть не только круглыми, но и полусферическими и даже восьмиугольными, застекленными или просто завешенными шторами. Ограда чаще всего была символической — сложенная из камешков, резная металлическая либо живая. В одном месте Тайриэл остановился и долго смотрел на калитку, целиком набранную из… цветных витражных стекол. Рисунок изображал, кажется, сирену, нет, корабль… Солнечные лучи, пронизывающие калитку, играли со зрением коварные шутки.
